Белорусы с момента самого избрания относились к третьему президенту России довольно положительно. Речь идет не только об определенных «продвинутых» кругах, но и о населении в целом, о чем свидетельствуют результаты социологических опросов – первого, второго, третьего, четвертого. Что касается упомянутых кругов, то сразу после своего прихода и даже значительно позже с Медведевым связывались определенные надежды. Предполагалось, что человек, увлекающийся Deep Рurple, будет все же отличаться и от белорусского любителя баяна и от приблатненого Путина не только по стилю, но и политически. Не то, что надежды были слишком большими, но были.
И не только в Белоруссии, но и в России и на Западе задавали вопрос Who is Mr. Medvedev.
И насчет риторики, стилистики Mr. Medvedev действительно не подкачал – чего стоит одно «свобода лучше, чем несвобода», сказанное накануне президентства. Ну и тон разговоров с Западом и о Западе немного отличался от жесткого стиля Путина. Можно вспомнить и не только слова, например, в международной политике – «перезагрузка» с Америкой, воздержание от голосования в Совете безопасности ООН в резолюции по Ливии. Информационная атака на Лукашенко во время избирательной кампании 2010 года, да и объятия некоторых белорусских оппозиционных кандидатов в президенты с Москвой, в известной степени связывались с другим лицом и стилем Кремля. Правда, было и другое – война с Грузией, когда впервые после распада СССР российская армия воевала за своими пределами, и жесткий «накат» на украинское руководство накануне выборов в 2010 году. Но по-над всем этим было другое, может самое главное – осознание, что «царь ненастоящий». В России это воспринималось более остро и четко, и по причине более брутальной политической культуры, и по той причине, что россияне лучше могли оценить властные способности своего формального руководителя. Простому белорусу было и менее интересно, и труднее осознать, кто там на самом деле в России главный. Но отчасти осознание было.
Хотя было оно у Александра Лукашенко. В ноябре 2010 года в ходе интервью польским СМИ на вопрос интервьюера, что Путин уже не является президентом России, Лукашенко ответил вопросом: «Действительно? А кем?».
Правда, это было не все 4 года. В какой-то момент Лукашенко даже пытался играть на противоречиях (реальных или мнимых) внутри тандема на стороне Медведева. Но в конце сделал выбор в пользу реальной власти, близкой ему в том числе и культурно, тут можно вспомнить и саркастическую реакцию белорусского правителя в ответ на восхищение российского коллеги компьютерными гаджетами, мол, у меня Коля в эти игрушки пальцем тычет, а дело президента – вопросы решать, а не этим забавляться.
Белорусское общественное мнение может причислить Медведева в большому ряду других постсоветских деятелей-интеллигентов, которые или не смогли получить реальную власть или потеряли ее: Гамсахурдиа, Эльчибей, Тер-Петросян, Шушкевич, Акаев, Ющенко. Ну да, путь всех этих политиков к власти был не таким, как у Медведева, которого фактически за ручку привели в Кремль. Но другой человек на его месте, возможно, «съел» бы своего благодетеля и стал бы настоящим властителем. Может и не любовь к Deep Рurple помешала, а что-то другое, но как-то так получается, что любители баяна дольше у власти задерживаются.
А про Медведева вспоминаются строки российского классика:
Суждены вам благие порывы,
Но свершить ничего не дано.
Власть – это мощный рентген, который делает очевидным калибр и способности личности. Ну, оказался питерский юрист и опытный чиновник таким, каким оказался. Может, Путин, предлагая ему в 2008 году «шапку Мономаха», и знал, что он таким окажется. Поэтому и предлагал. Но может именно потому, что не было у Медведева настоящей, звериной воли к власти, не было и большой злости. Кстати, не исключено, что это отсутствие злобы в сочетании с либеральной риторикой и феноменом «ложного царя» были факторами Болотной. В чем-то Медведев олицетворял стремление к переменам, хотя лично и не имел ни силы, ни желания их осуществить. Что будет при Путине – пока сказать трудно. Но у Медведева случались хоть какие-то либеральные «порывы». Ему, разумеется, не грозит пенсия в 2 доллара, как Станиславу Шушкевичу (1991–1994 – Председатель Верховного Совета Республики Беларусь -- прим. перев.), впереди, кажется, хотя бы на определенное время – премьерская должность. Но, как и у бывшего главы Белоруссии, время для раздумий, почему же интеллигентность и власть так плохо сочетаются в наших краях.
Перевод: Светлана Тиванова
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Белорусы с момента самого избрания относились к третьему президенту России довольно положительно. Речь идет не только об определенных «продвинутых» кругах, но и о населении в целом, о чем свидетельствуют результаты социологических опросов – первого, второго, третьего, четвертого.
