Сегодня остается мало сомнений в том, что американская внешняя политика в Сирии терпит полное фиаско. Еще несколько недель тому назад это было не так очевидно. Тогда, до начала жестоких бомбардировок России в поддержку наступления сирийского режима, президент Барак Обама еще мог приводить доводы в пользу своего взвешенного подхода. В определенном смысле это давало результат. Курды при поддержке Вашингтона добивались успехов в борьбе со страдающим бредовыми идеями мирового господства «Исламским государством». Режим Асада ослабевал и приходил в отчаяние. Беженцы, покидавшие удерживаемые властями районы, рассказывали ужасные истории о том, как остро армия Асада нуждается в новобранцах. «Если ты можешь держать автомат и ходить, — рассказывал прошлым летом один беженец Maclean’s, — ты должен воевать».
С приходом России на сирийский театр все изменилось. На прошлой неделе госсекретарь Джон Керри вызвал брожение в политических кругах Вашингтона, когда намекнул, что США готовят более агрессивный план «Б» для противодействия карательному наступлению русских, которое помогло войскам режима восстать из пепла после почти тотального разгрома. Деталей он не сообщил, но по словам одного «высокопоставленного руководителя», который побеседовал с корреспондентом CBS News, в ходе дискуссий обсуждается «что-то типа военного измерения» — хотя не очень понятно, что это означает.
Но вместо того, чтобы расставить все по местам, план «Б» лишь усилил представление о том, что американская администрация понятия не имеет, что делать с решительным российским вмешательством в Сирии. Большинство обозревателей согласно с тем, что заключенное с большими потугами на прошлой неделе соглашение о прекращении огня — всего лишь временная мера, и ситуацию она коренным образом не изменит, как и не создаст условия для прекращения боевых действий переговорным путем.
Однако соглашение показало, насколько уверенно Москва диктует ход событий, настаивая на своем в вопросе о том, на какие группировки будет распространяться прекращение огня, и устанавливая параметры будущих переговоров. Совершенно ясно, что Россия не просто побеждает в Сирии. Она превращается в важного игрока на мировой сцене.
«Мы все на самом деле думали, что русские не смогут действовать таким образом настолько далеко от своих границ, — говорит старший научный сотрудник Дэвисовского центра российских и евразийских исследований при Гарвардском университете Дмитрий Горенбург (Dmitry Gorenburg). — Это стало неожиданностью для всех».
Неожиданность — это преуменьшение. Та стремительность, с которой российские военные изменили обстановку в Сирии, говорит об изумительном усилении потенциала российской армии. По мнению большинства обозревателей, интервенция России в Сирии стала в равной мере демонстрацией возможностей ее реформированных вооруженных сил и попыткой спасти и поддержать своего ключевого союзника. Эскалация напряженности стала весьма полезным инструментом для демонстрации Москвой окрепших военных мускулов после длительного периода небрежения.
«Дело даже не в том, что русские сегодня обладают такой же передовой техникой, как и американцы, — говорит Горенбург, следящий за военными реформами в России с 2007 года, — а в том, что они делают с тем, что у них есть. Они хорошо наладили взаимодействие между видами вооруженных сил и родами войск, они лучше обеспечивают прикрытие с воздуха, у них лучше корабельная ПВО. Они наверстывают упущенное и догоняют США, вводя те инновации, которые Америка осуществила в 1990-е годы».
Возможности России не остались незамеченными в Вашингтоне. «У России мощная армия, — признал 17 февраля Барак Обама. — Очевидно, что кучка повстанцев не сможет составить конкуренцию второй по мощи армии в мире».
Это совсем не то, что Обама говорил в марте 2014 года, когда он назвал Россию обычной «региональной державой, которая угрожает некоторым своим ближайшим соседям».
Такие изменения вызывают обеспокоенность у Вашингтона и у его европейских союзников по НАТО, которую они испытывают с тех пор, как Россия в конце 2014 года начала интервенцию на Украине. Аннексия Крыма, отмечает Горенбург, стала первой проверкой для окрепшего российского спецназа, который в основном и выполнял задачу по захвату полуострова «без единого выстрела».
Другие реформы направлены на создание менее многочисленных, лучше организованных и оснащенных профессиональных вооруженных сил, которые могут оперативно реагировать на события в мире. «Переход с громоздкой дивизионной на бригадную систему помог создать более мобильные силы повышенной боеготовности, — добавляет Горенбург. — Россия также продемонстрировала свой потенциал дальнего действия. Например, пуск высокоточных крылатых ракет из района Каспийского моря по Сирии — главным образом демонстрация для НАТО. Теперь России не нужно покидать акваторию Черного моря, чтобы угрожать Европе».
За всем этим пристально наблюдает Турция. Территориальная экспансия России на северном побережье Черного моря, начавшаяся с грузинской войны 2008 года и продолжившаяся шесть лет спустя на Украине, встревожила военное руководство Турции. Турки контролируют большую часть южного побережья Черного моря, а в силу своего членства в НАТО Турция стала прифронтовым государством в возникающем раскладе новой холодной войны. Рост российского влияния на Ближнем Востоке, и особенно укрепление связей России с сирийскими курдами стали сигналом тревоги для Анкары.
«Сегодня турецкое военное командование серьезно обеспокоено тем, что Россия обрела плацдармы к северу и к югу от Турции, — сказал на условии соблюдения анонимности один высокопоставленный турецкий руководитель. — Турция чувствует, что попала под пресс, и что натовские союзники ее бросили».
Вспышка напряженности в Сирии, произошедшая после того, как турецкие истребители в ноябре прошлого года сбили российский бомбардировщик, вторгшийся, по словам Анкары, в ее воздушное пространство, поставила лидеров НАТО в весьма неловкое положение. Хвастливое поведение Турции, отчасти основанное на вере в то, что ее поддержит НАТО, угрожает свести на нет результаты непростых переговоров с Россией по соглашению о прекращении огня.
Пока это соглашение соблюдается. Однако Турция предупредила, что не станет его выполнять, если у нее возникнет ощущение угрозы своей национальной безопасности. А Россия обвиняет турецкие войска в нарушении этого соглашения, что Турция отрицает. Но несмотря на относительное спокойствие, никто особо не верит в то, что сирийская пороховая бочка обезврежена.
Европейские лидеры обеспокоены тем, что в случае усиления российско-турецкого конфликта Анкара может потребовать исполнения статьи 5 договора НАТО, которая гарантирует, что «вооруженное нападение на одного и более членов альянса в Европе или Северной Америке будет считаться нападением на всех».
Однако настроения в Европе свидетельствуют о том, что она решительно против такого исхода. «НАТО непозволительно втягиваться в военную эскалацию с Россией в результате сегодняшней напряженности между Россией и Турцией, — предостерег министр иностранных дел Люксембурга Жан Ассельборн (Jean Asselborn). — Эта гарантия действует только в случае явного нападения на члена НАТО».
Россия старается не заходить слишком далеко, да и не заинтересована в этом, говорит Горенбург.
«Русские по-прежнему не в состоянии применять военную силу в глобальном масштабе, — отмечает он, — однако сейчас они имеют возможность быть важным игроком на Ближнем Востоке. Влияние США в регионе оспаривается таким образом с момента окончания холодной войны».
Между тем, турецкая ближневосточная стратегия, к которой она приступила с 2011 года, когда начались восстания арабской весны (это поддержка исламистских движений типа египетских «Братьев-мусульман» и суннитских повстанцев в Сирии), очень быстро разваливается. Вместо роли лидера, которую турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган предусмотрел для себя в регионе, он теперь вполне может довести дело до того, что Турция окажется во вражеском окружении.
Россия сегодня снова грозит стать одной из главных проблем для НАТО. И тем не менее, сохраняется возможность того, что агрессивные действия России в Сирии приведут ее к краху. Американские администрации одна за другой убеждались в том, что Ближний Восток не то место, где можно пускать геополитические корни и проецировать глобальную мощь. Обама видимо правильно решил в самом начале своего президентства, что американские интересы следует отдалить от Гордиева узла ближневосточных конфликтов. Россия, несмотря на свою растущую мощь, может скоро убедиться в этом на собственном горьком опыте.
