Официально в Беларуси не говорят о возможных угрозах государственности со стороны Москвы, но нейтральная позиция в украино-российском конфликте, некоторые заявления по Крыму, отказ разместить в Беларуси российскую авиабазу, как полагают эксперты, вряд ли одобрительно воспринимаются в Кремле. Многовекторная внешняя политика, объявленная Минском, подразумевает хорошие отношение со всеми, но насколько это возможно сейчас в регионе?
Программный директор по Беларуси Фонда Конрада Аденауэра Вольфганг Зендер считает, что Беларусь избрала довольно удачную модель поведения хотя бы для настоящего момента.
Вольфганг Зандер: «Я убежден, что Беларусь рано или поздно столкнется с ситуацией, когда ей придется принять решение. А суть мультивекторной политики в том, чтобы не принимать какую-то определенную сторону. На мой взгляд, более глубокое вовлечение Беларуси в конфронтацию не в интересах Запада и не в интересах России. Но размещение российского военного контингента в Беларуси приведет к более интенсивной реакции со стороны НАТО, что не только повысит издержки и уровень недоверия, но также повысит вероятность “случайной” войны. И это существенно изменит восприятие Западом ситуации с безопасностью в балтийском регионе».
«Усидеть на двух стульях» — так многие участники конференции характеризуют нынешнюю внешнюю политику Беларуси. Несмотря на некоторую долю иронии в такой формулировке, сейчас для Беларуси, которая видится многим буферной зоной между Западом и Россией, жизненно необходим поиск точек опоры на всех мировых направлениях, говорит директор института «Политическая сфера», доктор политологических наук Андрей Казакевич.
Андрей Казакевич: «Для устойчивости, для того, чтобы белорусское государство имело перспективы, необходимо находить один, второй стул, я бы скорее назвал это точками опоры. И чем больше их, тем было бы лучше. Сложно сказать, может ли это быть, например, Китай, еще какая-то страна не в растяжке “Россия — Запад”, но так или иначе для белорусской внешней политики жизненно необходимо искать эти точки опоры. Сейчас для этого есть хорошая возможность — и белорусская власть ее использует. Где будет конец этой политики — сложно сказать. Многое будет зависеть и от внешнеполитической конъюктуры, от того, как будут развиваться отношения между Россией и Западом, и, конечно, многое будет зависеть от экономической ситуации. Сейчас есть два основных стимула, первый стимул — это экономика, второй — безопасность».
Но, замечает политолог, Беларусь действует исключительно в пределах правил игры между Минском и Москвой.
Андрей Казакевич: «Беларусь не переходит красную черту, после которой, конечно, Россия будет уже реагировать жестко. В данном случае Беларусь нормализирует отношения с Западом и аргументирует тем, что это абсолютно нормально и не подрывает отношения с Россией. Эта асимметрия остается — все-таки большая зависимость Беларуси от России, но просто есть какой-то коридор, в котором можно что-то делать, вызывая просто недовольство Кремля, но не вызывая его прямую реакцию — пока эти действия не угрожают принципиальной позиции в том, что все-таки Беларусь остается основным союзником России в этом регионе».
Экс-вице-премьер Грузии, президент Нового института международного лидерства Темури Якобашвили считает, что многовекторность внешней политики — изобретение исключительно постсоветских стран, стремящихся вырваться из-под тотального контроля Москвы.
Главная же проблема Москвы, по мнению Якобашвили, — имперское восприятие соседних стран.
Темури Якобашвили: «Понятие российской элиты о Грузии — оно очень примитивное. Грузия — это большой ресторан. Ты идешь в ресторан для чего? Чтобы покушать, попить, музыку послушать, на танцы посмотреть. Вот скажите, как может ресторан быть независимым государством? У них такой подход. Вот ресторан пришел к тебе и говорит о каких-то геополитических конструкциях! Беларусь воспринимают (в Кремле) как данность. Это же наши! По умолчанию — это наши. Ну да, там какой-то странный Лукашенко сидит, что-то хочет, но они же наши. Я вам гарантирую, что никто — ни Беларусь, ни Грузия, никто — не бежал бы от России, если бы там все было нормально, если бы нас воспринимали как нормальных партнеров, а не большой брат — маленький брат. Все понимают, что мощь России и Грузии и Беларуси вместе взятых неадекватны, но, например, на Западе, хотя у них и экономика гораздо больше, и населения гораздо больше, все-таки себя чувствуешь как партнер, не совсем равноправный, но партнер — в каких-то вопросах к тебе и твоим позициям с уважением относятся. Вот если бы такое отношение было и к нам (со стороны России), наверное, не было бы нужды в многовекторной политике».
В то же время, как утверждает Вольфганг Зандер, белорусская многовекторность не принесет возможных дивидендов, если останется такой же пассивной, как сейчас.
Вольфганг Зандер: «Запад будет настаивать на экономических реформах, но все больше и больше воспринимать Беларусь как своего стабильного соседа. Но у меня часто складывается впечатление, что Беларусь ждет каких-то предложений со стороны Запада. Это не так, многовекторная внешняя политика должна быть активной. Я думаю, Беларусь должна выдвигать больше просьб по поводу того, что бы она хотела получить со стороны Запада. Мы призываем вас активно просить о каких-то действиях и поддержке. В области вопросов безопасности, антитерроризма, кибервойны и так далее многовекторная внешняя политика Беларуси могла бы послужить на пользу многих стран в регионе».
Что на это говорит официальный Минск? Участник конференции, заместитель министра иностранных дел Валентин Рыбаков заявляет о том, что Беларусь действительно заинтересована в том, чтобы возобновить «совершенно нормальное взаимодействие с европейскими государствами, с США», хотя страна является членом Союзного государства Беларуси и России и «имеет особые отношения с Российской Федерацией».
Валентин Рыбаков: «Беларусь ведь не поменялась, на нее просто немножко по-другому взглянули. К сожалению, потребовалось наличие многочисленных конфликтов для того, чтобы на Беларусь посмотрели немножко под другим углом. И убедились в том, что это нормально развивающаяся страна, занимающаяся в первую очередь экономическими вопросами, не мешающая никому из соседей, не создающая никаких проблем ни в регионе, ни в глобальном масштабе. Когда мы говорим о том, что она (Республика Беларусь) не меняется, мы говорим о том, что мы не отходим от каких-то своих фундаментальных принципов. У нас есть свои национальные интересы, которые мы будем продолжать отстаивать, защищать и укреплять. Пусть от нас ждут чего угодно, мы будем делать то, что нужно, выгодно и необходимо Республике Беларусь и белорусскому народу, а не любым другим странам или любым другим правительствам или народам. Ничего под диктовку кого бы то ни было мы делать не будем».
При этом, как сказал Валентин Рыбаков, в Беларуси будут «какие-то эволюционные изменения, какие-то новые подходы к решению экономических проблем, к решению новых угроз и вызовов, которые возникают».
