Отношения двух частей европейского континента еще никогда не были настолько натянутыми с окончания холодной войны. И хотя диалог все же не был полностью разорван, НАТО и Россия продолжают свое противостояние.
Прощай, «общий дом». Тот самый, что хотел построить Михаил Горбачев как отражение единства судеб СССР и Европы. Сегодня мы наоборот наблюдаем подъем напряженности и перевооружение с обеих сторон континента. Через 30 лет после перестройки Советский Союз распался, три бывших советских республики (Латвия, Литва и Эстония) вступили в Североатлантический альянс, а еще две (Грузия и Украина) пошли на сближение с ним. В то же время задуманный Владимиром Путиным проект евразийского сообщества так и не взлетел. С окончания холодной войны Европе и России не удалось выстроить архитектуру безопасности, которая бы позволила установить равновесие на территории от Атлантики до Урала. Хотя попытки были. На прошлой неделе министры иностранных дел 28 стран-членов альянса, которые собрались в Брюсселе для подготовки намеченного на 8 и 9 июля саммита организации в Варшаве, договорились провести новое заседание Совета Россия-НАТО, чтобы попытаться преодолеть возникшие сложности в отношениях после аннексии Крыма и войны в Донбассе. Глава российской дипломатии Сергей Лавров встретил эту новость с заметным холодком. 20 апреля совет (его сформировали в 2002 году в Риме на пике разрядки между Джорджем Бушем и Владимиром Путиным) провел первое за 20 месяцев собрание, однако ему так и не удалось «урегулировать глубокие разногласия», как выразился генеральный секретарь альянса Йенс Столтенберг. В любом случае, «лучше говорить, чем не говорить», — подвел итог постпред России Александр Грушко.
Эта новая угроза в адрес альянса лишь подтвердит в Варшаве его стремление к усилению военного присутствия в Европе и в частности в Прибалтике. Как недавно отметил председатель военного комитета НАТО генерал Петр Павел, проникновений на территорию НАТО не было, однако Россия наращивает активность в близлежащем воздушном и морском пространстве. Кроме того, альянсу пришлось напоминать, что Турция тоже входит в систему коллективной солидарности после того, как в ноябре 2015 года российский бомбардировщик был сбит в турецком воздушном пространстве. Более того, после смещения бывшего президента Украины Виктора Януковича Россия сосредоточила войска у украинской границы и проводила вмешательства людей в форме без опознавательных знаков на Донбассе после аннексии Крыма. Отсутствие настоящей архитектуры европейской безопасности свидетельствует об изменении баланса сил и зарождении «бесполярного» мира, который приходит на смену иллюзии сверхдержавности США. Америка не может перестроить мир в соответствии с видением окружавших Буша идеологов. Китай еще не вышел на тот политический уровень, который бы позволил ему установить мировую гегемонию. В Европейском Союзе куда больше разногласий по международным вопросам, чем единства. Владимир Путин же, проявив немалый оппортунизм, смог извлечь выгоду из такого дисбаланса и добился ключевой роли на Ближнем Востоке, в раздирающей Сирию на части гражданской войне. «Российский лидер стремится окончательно перевернуть страницу горбачевских и ельцинских лет, которые сравнивают со Смутным временем конца XVI — начала XVII века», — отмечает эксперт Фонда стратегических исследований Брюно Тетре.
Остается только одна надежда, надежда на настоящее возобновление диалога. В апреле этого года старший научный сотрудник The Brookings Institution Майкл О’Хэнлон выступил в своем блоге с предложением начать обсуждение «иной архитектуры безопасности в Восточной Европе, которая бы создала настоящую зону нейтральных государств от Финляндии и Швеции, до Украины, Белоруссии, Молдавии и Грузии». Тем не менее это трудный путь. Он означал бы уход России с востока Украины, из Южной Осетии и Абхазии. До этого еще далеко. К тому же, ситуация сейчас настолько напряженная, что Финляндия и Швеция подумывают о том, чтобы вновь укрыться за натовским зонтиком. В любом случае, решать судьбы мира в ближайшем будущем явно будет не Европа от Атлантики до Урала…
