Frankfurter Rundschau: Г-жа Савченко, после задержания под Луганском Ваша сестра была избита сепаратистами. Как складывались ее дела после этого в российских тюрьмах?
Вера Савченко: В России ее больше не трогали. Но они пытались сломать Надю, угрожая ей почти два года, пока она находилась в СИЗО. В ответ она начала 60-дневную голодовку, через 40 дней в ее камеру «проник» аппетитный аромат жареной картошки. Ей поставили капельницу, хотя ее вены больше «не открывались» — с моей точки зрения, это тоже была пытка. Ее обследовали, но не лечили, украинским и немецким врачам много раз отказывали в доступе к ней.
— Как она себя чувствует сейчас?
— После второй голодовки пропал мышечный жир. Сейчас она поправилась, но ее тело мягкое, как у новорожденного. Его нужно тренировать.
— Не лучше бы было, если бы она провела пару недель отпуска?
— Она не может. Все люди звонят: «Ты должна спасти страну! Дай нам квартиру! Положи конец крупной стройке возле нашего дома!» Но Надя четко определила свои задачи спустя всего лишь неделю, которую она занималась политикой: «У вас, в вашем избирательном округе, есть собственные депутаты; возможно, это олигарх, но вы все равно его выбрали. Я сейчас буду концентрироваться на поддержке армии, освобождении находящихся в плену солдат».
— Война, тюрьма, голодовка, политика. Откуда черпает энергию Ваша сестра?
— В американском фильме Гаттака (Gattaca) герой, у которого больное сердце, переплывает морской залив. Его более крепкий сопроводитель падает духом, хочет вернуться и спрашивает героя, где он берет силы плыть дальше. Тот отвечает: «Я не экономлю силы на то, чтобы вернуться». Надя — тоже такая. Она отправляется на войну, у нее поручение — вывезти раненых, для этого она «выключает» инстинкт самосохранения, она без них не вернется. Если она думает, что она права, то не успокоится до тех пор, пока это не докажет. Российская система правосудия тоже наткнулась на это и потерпела неудачу.
— Вы и Ваша сестра были вместе на Майдане и на войне. Насколько близки ваши политические взгляды?
— Я, пожалуй, настроена более радикально. Например, я считаю, что всех, кто в 2014 году принимал участие в референдуме о независимости в Донбассе, следует депортировать: чемодан, вокзал и в Россию! Надя, наоборот, говорит, что со всеми надо разговаривать. С Игорем Плотницким, лидером луганских сепаратистов, который выдал ее России, и даже с самим дьяволом.
— Ваша сестра заявила, что она готова стать президентом.
— Она ответила на вопрос, готова ли она к этому: «Да, так же, как я готова стать дворником иди крановщиком». Мы хотим служить, а не править. Нам не нужна власть, нам нужен рычаг влияния, чтобы спасти страну. Поскольку коррупция у нас — хуже, чем в России.
— Парламент, в котором она сейчас сидит, считается особенно коррумпированным. Его сравнивают с бочкой соленых огурцов: все свежие огурцы, которые туда бросают, быстро становятся солеными, то есть коррумпированными.
— Я не думаю, что Наде грозить опасность «засолиться». Она спрашивала Киевского митрополита, как ей справиться со всем тем, что сейчас на нее навалилось. Он ей ответил, что она должна зажечь сердца людей, которые ей помогают. А она может их зажечь. Находясь в тюрьме, она завоевала сердца миллионов людей. Теперь речь идет о сердцах «соленых огурцов» в парламенте. Если загорятся сердца хотя бы трети депутатов, мы сможем изменить страну.
