15 июня был принят новый закон о действиях по подготовке теракта. К сожалению, обсуждение этого закона превратилось в политическую борьбу. Большинство экспертов также решило сначала определиться с тем, поддерживать ли администрацию Абэ или нет, и вести дебаты в соответствии с этой позицией.
Когда я был дипломатом, то был ответственным по России. Тогда я стал свидетелем терактов, связанных с чеченской проблемой. Когда я работал главным аналитиком в отделе международной информации МИД и несколько раз посещал главное управление «Моссада» в Тель-Авиве и СВР в Москве. Там со мной проводили инструктаж специалисты, сражающиеся с терроризмом на передовой.
И в настоящее время специалисты в области антитеррористических мер из различных стран приезжают в Японию и проводят инструктаж о ситуации вокруг «Исламского государства» (запрещена в РФ — прим. ред.), а также террористах-одиночках, которые сочувствуют ему. Именно поэтому мой взгляд на антитеррористические меры кардинально отличается от мнения большинства японских экспертов.
Члены подобных групп мечтают о том, чтобы свергнуть правительство при помощи насильственной революции и захватить власть. В своих работах они говорят о терроризме и насилии. Тем не менее есть разница между высказываниями о подобных идеях и их реальным воплощением в жизнь.
Подобные коммунистические экстремисты и члены ИГ, а также террористы, поддерживающие его, представляют разную угрозу. Идеи и убеждения приводят к террористической деятельности. Следовательно, для того, чтобы предотвратить терроризм, необходимо разобраться в воззрениях террористов, которые действуют, а не говорят. Возможно, в Японии мои высказывания назовут абсурдными, однако в Израиле и России, которые оказались лицом к лицу с терроризмом, подобные взгляды распространены не только в спецслужбах, но и среди политической элиты.
Ошибочно полагать, что в Японии невозможны теракты, подобные Ближнему Востоку, Западу и России. К сожалению, в Японии произойдут теракты. Дело в том, что наряду с США, ЕС и Россией, ИГ также нацелилось и на нашу страну. Терроризм уже вышел на уровень, при котором моделируется то, когда и в какой форме будет осуществлен теракт.
Ранее спецслужбам удавалось предотвращать теракты благодаря собственным стараниям, несмотря на различные законодательные недоработки. Например, был применен закон о подготовке и заговоре с целью кровной мести (93 статья) и поднята общественность благодаря раскрытию информации о студентах, которые хотели присоединиться к ИГ, и их менторе. В результате эти силы удалось подавить при помощи общественного давления.
Тем не менее в случаях, когда с рациональной точки зрения была велика вероятность участия японцев в терактах ИГ, уголовное дело завести не удавалось. Очевидно, что в действующем законодательстве есть недоработки, которые касаются антитеррористических мер.
Особенно меня беспокоит, как ИГ и его пособники воздействуют на студентов и школьников старших классов.
Джихадисты рассказывают о том, что их депортировали из Турции, а японские власти забрали у них паспорт. Они используют различные предлоги, чтобы пообщаться со студентами и вовлечь их в экстремистскую деятельность. За ними стоят кураторы, которые хорошо говорят по-арабски и прекрасно разбираются в региональной ситуации.
Некоторые молодые люди уверены, что закрытость японского общества можно изменить в одночасье. Среди молодежи есть те, что считает исламскую культуру авангардной модой. Некоторые подумывают о самоубийстве из-за проблем в личной сфере, на учебе или работе.
Террористы сближаются с такими молодыми людьми, используя ласковое слово, и пытаются вовлечь их в террористическую деятельность. Настало время тщательно продумать мировоззренческие и религиозные меры безопасности в отношении идеологии, которая несет террористические идеи в общество.
Преподаватели должны осознать опасность терроризма. Я думаю, если у них появляется информация о каких-либо призывах к террористической деятельности, они должны расспросить студентов и сообщить в полицию. Педагоги обязаны защищать своих студентов от политики опасных взрослых.
