По сообщению НБУ, в 2018 — 2020 годах Украине необходимо вернуть 16 миллиардов долларов, что немногим уступает нынешним валютным резервам Нацбанка, размер которых, по состоянию на ноябрь прошлого года, составил 18,9 миллиарда долларов. То есть, наши международные резервы едва покрывают среднесрочные обязательства (до 3 лет), при этом не стоит забывать, что благодаря применяемой государством модели экономического развития Украина живет в условиях отрицательного торгового баланса: импорт превышает экспорт как минимум на 5 миллиардов долларов в год. Добавим сюда и необходимость проводить валютные интервенции по продаже иностранной валюты на внутреннем рынке для сдерживания лавинообразной девальвации гривны и поймем, что сформированные валютные резервы Нацбанка — это ни о чем. Необходимо также помнить, что удельный вес чистых валютных резервов (валовые минус обязательства) значительно ниже общего показателя, что вполне логично, учитывая все сказанное выше.
Да и структура наших резервов вызывает много вопросов.
За январь — ноябрь прошлого года золотовалютные резервы НБУ увеличились с 15,5 миллиарда долларов до 18,9 миллиарда долларов, что вроде бы и неплохо. Столь резкий скачок в условиях получения всего одного транша МВФ на сумму в 1 миллиард долларов произошел за счет массовой скупки валюты на внутреннем рынке летом прошлого года. В то же время, количество валюты и депозитов, то есть самой ликвидной части резервов, сократилось (sic!) с 1,5 миллиарда долларов до 1,3 миллиарда долларов, стоимость запасов золота практически не изменилась и колеблется вокруг отметки в 1 миллиард долларов, зато портфель ценных бумаг резко вырос с 10,2 миллиарда долларов до 14,2 миллиарда долларов. Именно в ценные бумаги иностранных эмитентов Нацбанк и вложил те 4 миллиарда долларов, которые забрал с внутреннего валютного рынка летом прошлого года, не дав курсу национальной валюты дополнительно укрепиться еще на 1,5-2 гривны.
О ликвидности портфеля ценных бумаг НБУ можно только догадываться, тем более, что существенная его часть была сформирована еще до глобального кризиса 2008 года, после которого многие эмитенты исчезли с радаров фондового рынка. В любом случае, ликвидность портфеля ценных бумаг существенно ниже, чем ликвидность валюты и депозитов — это понятно даже студенту первого курса.
Таким образом, даже простое сопоставление размера резервов НБУ и среднесрочных обязательств говорит о том, что страна находится на грани дефолта. Еще в 2014 году ограниченный круг ограниченных евроромантиков наивно полагал, что Украина, воспользовавшись возможностями зоны свободной торговли с ЕС, проведет в 2014-2015 годах быстрые и эффективные структурные реформы — и золотой ключик в виде высоких темпов экономического роста будет у нас в кармане. Но за прошедшие четыре года мы так и не увидели ни быстрых, ни эффективных реформ, скорее, вообще никаких (не будем же мы относить к оным тот список из «99 реформ», который озвучивает власть).
До золотого ключика еще «пятьсот ведер» ила, а властные элиты до боли напоминают стрекозу из басни Крылова, которая пропела свое красное лето и не успела даже оглянуться, как дефолт подкрался незаметно.
Выбор, который стоит перед Украиной, достаточно прост:
- привлечь иностранные инвестиции, изменить торговый баланс и нарастить резервы НБУ;
- привлечь новые кредиты и за их счет рефинансировать старые долги;
- объявить дефолт или очередную реструктуризацию (технический дефолт).
Первый вариант не подходит — попросту не осталось времени. Динамика прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в акционерный капитал ужасает: в 2017 году объем ПИИ не превысит 1,5 миллиарда долларов, в то время как только вывод дивидендов за границу иностранными компаниями составил в прошлом году 1,8 миллиарда долларов.
Второй вариант реалистичен, но только при условии, что правительство предоставит инвесторам не пресловутый план Маршалла, который заключается в том, как «стырить» деньги иностранных доноров на строительстве дорог и прочей инфраструктуры, а настоящий план экономического успеха, в который сможет поверить даже самый закоренелый скептик. Третий вариант рассмотрим несколько позже.
Сумма государственного долга (прямого и гарантированного) превысила на конец ноября прошлого года 2 триллиона гривен, или 76,3 миллиарда долларов. Учитывая, что ВВП, по итогам прошлого года, достигнет приблизительно 100 миллиарда долларов, отношение долга к ВВП составляет 76%.
Сумма внутреннего долга в основном состоит из задолженности государства перед НБУ и государственными банками, которые купили значительные пакеты облигаций внутреннего займа. Причем портфель НБУ был недавно реструктуризирован (процедура репрофайлинга) — сроки погашения ОВГЗ были значительно увеличены. Таким образом, правительство перенесло расплату за неэффективное управление в 2014-2015 годах на плечи будущих поколений.
Что касается внешнего долга, то по сравнению с 2013-м годом, он вырос с 28 до 38,5 миллиарда долларов., то есть более чем на 10 миллиардов долларов, а с учетом списания части задолженности в соответствии с условиями реструктуризации на все 13 миллиардов долларов.
Кстати о реструктуризации «имени Яресько», за которую бывшего министра финансов даже наградили. В соответствии с условиями реструктуризации, одобренными внешними кредиторами, которые затем были утверждены и парламентом, Украина за списание части долга в размере немногим более 3 миллиарда долларов и за согласие увеличить сроки погашения основной части долга предоставила внешним кредиторам так называемый дериватив или инструмент восстановления стоимости (VRI).
Суть его заключается в том, что в случае роста нашей экономики выше 3% в год, мы должны будем заплатить владельцам наших еврооблигаций 15% от суммы роста ВВП в коридоре 3-4% и уже 40% от величины прироста ВВП свыше 4%. И так в течение 20 лет, с 2021 по 2040 год. Максимальное ограничение выплат по VRI установлено лишь на период с 2021 по 2025 годы — не более 1% ВВП, а далее хоть трава не расти. Старт данных выплат начинается после того, как наше ВВП достигнет отметки в 125 млрд долл.
Допустим, к власти на Украине действительно пришло правительство реформаторов, которые всерьез захотят достичь нынешнего уровня развития Польши или Аргентины. Для этого ВВП Украины должен вырасти до 500 млрд долл., то есть расти на 7% в валюте, начиная с 2021 года. Тогда к 2040 году показатель нашего валового продукта достигнет 480 млрд долл. Не трудно прикинуть, что в таком случае нашей стране придется заплатить иностранным инвесторам бонус за рост в размере более 28 млрд долл. Неплохой размен: за 3 млрд долл. списанных долгов 28 млрд долл. компенсации. Проблема заключается в том, что двигаться вперед быстрыми темпами при таких гирях на ногах не получится: выплаты внешним кредиторам «за рост» будут существенно ограничивать темпы этого самого роста. Тут как в анекдоте: или шашечки, или ехать.
Таким образом, ближайшие 20 лет Украине придется не только выплачивать внешние долги, но и платить кредиторам за свое право «расти». Проблема внешнего долга нашей страны заключена не в его величине, тут как раз ничего критического нет, а в плотном платежном календаре (особенно в период 2018 — 2020 годов), в мине замедленного действия в виде так называемого восстановления стоимости долгов кредиторов. Перефразируя Высоцкого: «Хорошую реструктуризацию придумала Яресько, что мы, отдав концы, не умираем насовсем».
Рано или поздно нашему обществу придется рассмотреть исландский сценарий, когда большинство жителей этой страны на референдуме отказались отдавать значительную часть внешних долгов внешним кредиторам и приняли новую социальную конституцию, разработанную обычными делегатами от народа. Сегодня Исландия — процветающее, социально ориентированное государство, где общество воспринимает себя как единый организм. Но если бы Исландия выполняла все требования кредиторов, она бы превратилась в «атлантическое Сомали».
Неправительственная организация Tax Justice Network оценила размер капитала, выведенного из страны за период с 1991 по 2011 год, в 165,2 миллиарда долларов. Сейчас эта сумма наверняка превысила 200 миллиарда долларов. Неплохой вариант для кредиторов: Украина отказывается с 2019 года погашать свои обязательства и платить им за рост, но разрешает конфисковать в пользу владельцев наших долгов все незаконно выведенные из страны капиталы, признав их как средства, добытые преступным путем. Размен 49 млрд долл. государственного долга на 200 млрд долл. украденных у нас средств — это как синица в руках, все равно, как показывает практика, даже деньги Лазаренко вернуть проблематично, не говоря уже о многочисленных последователях беглого премьера. Соответствующее мировое соглашение можно скрепить решением Лондонского королевского суда. А уж найти эти незаконные активы будет достаточно просто — тому же детективному агентству Kroll для это понадобится не более одного года. Неплохая дебютная идея для обеспечения роста страны по исландскому, а не по сомалийскому сценарию развития.
