Бреннан: Доброе утро и добро пожаловать на передачу «Лицом к нации». Меня зовут Маргарет Бреннан (Margaret Brennan). Нам сегодня предстоит обсудить много вопросов, и начнем мы с беседы с новым советником президента Трампа по национальной безопасности, бывшим постоянным представителем США при ООН Джоном Болтоном. Добро пожаловать на нашу передачу.
Болтон: Рад быть вашим гостем.
— Вы исполняете свои обязанности всего лишь около трех недель, и уже такой прорыв на дипломатическом фронте с Северной Кореей. Вы верите, что Ким Чен Ын готов отказаться от своего оружия или он просто пытается улучшить свой имидж?
— Ну, я не думаю, что мы на данный момент об этом знаем. Я считаю, что если он принял стратегическое решение о том, что Северной Корее было бы лучше без ядерного оружия, то, на мой взгляд, нам есть о чем поговорить, и я думаю, что президент хотел бы воспользоваться этой возможностью. Но, по моему мнению, совершенно ясно, что мы сегодня к этому пришли благодаря тому давлению, которое администрация Трампа оказала на Северную Корею. Экономическое давление, политическое, военное давление. Думаю, что это признают все, и сам президент Южной Кореи Мун неоднократно заявлял, что без этого давления не было бы возможности провести ни Олимпиаду, ни саммит лидеров Севера и Юга. То же самое говорят премьер-министры Японии и Австралии, президент Франции, канцлер Германии. Так что именно поэтому мы сейчас здесь. И я считаю, что именно северокорейцы должны показать нам, что они действительно намерены отказаться от ядерного оружия.
— Ну, возможно, Северная Корея тоже идет на переговоры, имея возможность диктовать условия с позиции определенной силы. Слабая экономика — пожалуй, да. Но с этой ядерной программой они продвинулись дальше, чем при всех прежних администрациях США. Так…
— Во многом из-за ошибок, которые на протяжении 25 лет совершали прежние администрации —
— А это обязательное условие? Ким Чен Ын обязательно должен отказаться от этого оружия, прежде чем вы пойдете на какие-то уступки?
— Думаю, что да. Мы сейчас рассматриваем ливийский сценарий 2003-2004 годов. Мы также пытаемся выяснить, какое решение Северная Корея приняла раньше. И, самое главное, наверное, возвращаемся более чем на четверть века назад к совместному соглашению 1992 года о денуклеаризации между Севером и Югом, согласно которому Северная Корея обязалась отказаться от ядерного оружия и еще обязалась отказаться от обогащения урана и переработки плутония. Сейчас нам надо обсудить и другие вопросы — их программы по баллистическим ракетам, их программы по биологическому и химическому оружию, проблему американских заложников, которых они удерживают, вопрос о том, что они на протяжении многих лет похищают ни в чем не повинных японских и южнокорейских граждан.
— Примут ли США приглашение Северной Кореи осмотреть их ядерный полигон, когда в мае он, как было обещано, будет демонтирован?
— Ну, мы посмотрим, что именно это означает, ведь…
— Но Сеул заявляет, что Северная Корея обещала это сделать.
— Северная Корея. Все это, конечно, интересно, потому что мы уже это проходили раньше. Надеюсь, Северная Корея в этом искреннее заинтересована и ее намерения серьезны. Но я просто зачитаю вам предложение, если позволите. «В качестве жеста, демонстрирующего свою готовность выполнить свое обязательство по прекращению своей программы создания ядерного оружия, Северная Корея в пятницу взорвала свой самый известный символ производства плутония. Уничтожение градирни свидетельствовало о пошаговом выполнении многосторонних действий, предпринимаемых под руководством США, целью которых является прекращение реализации северокорейской программы производства ядерного оружия». 27 июня 2008 года, газета «Нью-Йорк Таймс». И та же самая «Нью-Йорк Таймс» в прошлом месяце написала, что у президента Трампа будут сложности с Северной Кореей, потому что новые данные, полученные с помощью спутника, свидетельствуют о том, что Северная Корея расширяет производство плутония. Поэтому мы хотим видеть реальную готовность, реальные намерения. А видеть пропаганду Северной Кореи мы не хотим.
— Мы слышим слова…
— И никакого демонтажа?
— Пока мы слышим слова.
— И разработка продолжается.
— Вы… они сказали, что собираются прекратить ядерные испытания и испытания баллистических ракет. В последнее время они их не проводят. Это действительно так. Это может быть очень позитивным знаком. Или же это может означать, что в своих разработках они достигли такого уровня, что сейчас проводить испытания им и не нужно. Мы наблюдаем это и в других ситуациях. Президент Трамп полон решимости полностью использовать эту возможность и довести все до конца. Надеюсь, что мы сможем добиться настоящего прорыва, но у нас в администрации наивных людей нет — очень многое будет зависеть от этой встречи с Ким Чен Ыном.
— Поэтому и так много сообщений о том — из Северной Кореи сообщают, что Ким Чен Ын откажется от ядерного оружия, если США пообещают не вторгаться в его страну. Намерены ли вы давать подобные обещания?
— Вообще-то мы это слышали и раньше. Это… набор пропагандистских приемов у Северной Кореи богат и безграничен.
- Но это оборачивается тяжелыми бременем для США, создает им проблемы.
— Думаю, что на самом деле это не так. Я считаю, что следует смотреть на решение отказаться от ядерного оружия как на реальное стратегическое решение, которое должна принять Северная Корея. Мы хотим увидеть доказательства того, что их решение реальное, а не просто риторика. В случае с Ливией, например, и это другая ситуация, в определенном смысле эти переговоры проводились в узком кругу, с глазу на глаз, и общественность о них не знала. Но Ливия сделала то, что заставило нас преодолеть наш скептицизм — она позволяла американским и британским наблюдателям посещать все свои ядерные объекты. Поэтому об использовании международных механизмов речь не шла. Мы увидели их совершенно в другом свете — такими мы их никогда раньше не видели.
— Это звучит так, словно вы хотите сначала провести инспектирование и только потом ослаблять санкции.
— Ну, я считаю, что это было бы доказательством принятия стратегического решения отказаться от ядерного оружия, (оно) не обязательно должно быть таким же, как решение, принятое Ливией, но это должно быть нечто конкретное и реальное. Вполне возможно, что у Ким Чен Ына есть какие-то идеи. И мы должны его выслушать.
— Как сообщает CBS, предпочтительным местом для этой встречи между президентом Трампом и Ким Чен Ыном является Сингапур. Когда вы определитесь относительно места проведения встречи, и насколько это важно?
— Я думаю, что это произойдет, когда президент будет готов объявить это. Мы все еще решаем, в каком месте это произойдет. И мы пока еще не определились с датой.
— Он заявил, что в ближайшие несколько недель. Три-четыре недели.
— Он, президент, готов к активным действиям. И мы стремимся принять решение, чтобы можно было спланировать всю логистику, но я не хочу забегать вперед и сообщать о том, о чем, возможно, он сам хочет сообщить. Мы просто пока еще не пришли к окончательному решению.
— Есть ли какие-либо новости о трех американцах, которые находятся в заключении в Северной Корее? Я имею в виду, будут ли они фактически оставаться заложниками успеха этих переговоров, или же их нужно освободить до того, как президент войдет переговорную комнату?
— Я не хочу вдаваться в подробности наших дискуссий. Я скажу лишь одно. Для президента эти трое американцев являются приоритетной задачей. И в обмене (заложниками) между нормальными странами этих людей даже не стали бы держать в заключении. Поэтому я считаю, что Северная Корея должна отнестись к этому очень серьезно.
— Хотя это и жест, который им не обязательно делать до встречи?
— Он был бы доказательством их искренности. Нам не терпится узнать, каково их решение.
— Вы могли бы рассказать нам, в каком они состоянии?
— Я бы предпочел не обсуждать эту тему — пока, но это очень важно для президента.
- Я также хочу спросить вас о другом важном решении, которое будет принято по иранской ядерной сделке. Раньше вы очень открыто заявляли о своем скептицизме, и поэтому дипломаты в частном порядке говорят и задаются вопросом, собираетесь ли вы быть в этом случае посредником, который мог бы в принципе предложить президенту другое решение. Если европейцы смогут заключить закулисную сделку с целью урегулирования вопроса с ядерной установкой, вы действительно думаете, что ее можно сохранить?
— Ну, это решение президента. Я имею в виду, что люди должны иметь в виду одно — то, что здесь у меня другие функции. Когда я был частным лицом, я мог говорить все, что хотел, и это было большой роскошью, но…
— В марте вы заявили, что улучшить ситуацию нельзя, и что просто бессмысленно и неразумно думать, что мы можем ее исправить. Это было не так давно.
— Поэтому я так и не думаю. А говорил я то, в чем был убежден, и от этих слов я не отказываюсь. Но теперь это не моя работа. Моя работа — давать советы президенту. Это решение будет принимать он. Это его решение. Я — советник по вопросам национальной безопасности, но решений по этим вопросам я не принимаю. И, кстати, по вопросу иранской ядерной сделки я предложил ему несколько вариантов решения, я буду и дальше это делать до тех пор, пока он не примет решение. Я считаю, что это очень важно для нормальной работы системы национальной безопасности, и делать это — моя обязанность.
— И если госсекретарь Помпео сможет заключить кулуарную сделку, вы готовы согласиться на ядерную сделку с Ираном и оставить ее в силе?
— Я считаю, что это вопрос о том, что окончательное решение принимает президент. Задача его советников — давать советы. А решения принимает он.
- Итак, 12 мая США снова ввели санкции против Ирана, значит ли это, что США вышли из этого соглашения?
— Произойти может всякое, и я не хочу вдаваться в обсуждение гипотетических сценариев, но вопрос о выходе из соглашения, безусловно, рассматривается. Президент говорил об этом неоднократно. Его позиция в отношении этой ядерной сделки постоянна, последовательна и неизменна со времени президентской кампании 2016 года. Так что посмотрим, что произойдет.
— Что ж, мир следит за событиями. Большое вам спасибо.
— Был рад побеседовать с вами…
— У нас в гостях был Джон Болтон. Спасибо, что приняли участие в программе «Лицом к нации». Надеюсь на скорую встречу.
— Большое спасибо.
