Перед важной встречей с президентом США, Владимир Путин проводит линию предела западного влияния на Россию. Это западная граница Белоруссии
Сегодня он проведет переговоры с белорусским лидером Александром Лукашенко в Сочи. Таким образом, Путин публично поддержит союзника, которого Евросоюз обвиняет в государственном пиратстве из-за принудительного приземления самолета Ryanair ради ареста белорусского журналиста.
ЕС ужесточает санкции против режима Лукашенко и критикует Россию за то, что она поддерживает бывшего советского председателя колхоза. Кремль же видит в происшедшем возможность еще крепче привязать Белоруссию к своей орбите.
«В Европе и США усиливается убеждение, что Белоруссия не могла совершить нечто подобное самостоятельно. Тут Россия сыграла определенную роль. Это может испортить осторожный, но позитивный подход, который мы наблюдали в последнее время друг к другу со стороны Вашингтона и Москвы», — сказала директор группы Control Risks в Лондоне Оксана Антоненко.
Спавшее было напряжение снова нарастает перед первой президентской встречей Владимира Путина с Джо Байденом, которая пройдет 16 июня в Женеве. Во время нее лидеры США и России обсудят конфликт в Украине, ядерное оружие и кибератаки. Россия обвиняет Запад в попытках подорвать ее безопасность. В список таких подрывных акций записывается и так называемая «цветная», а на самом деле просто демократическая революция в Беларуси. Россия утверждает, что Запад, расширяя влияние ЕС и НАТО, создает антироссийские режимы, как это произошло в Украине и Грузии. Путин молчанием поддержал Лукашенко в его жестоком подавлении протестов, которые в прошлом году вспыхнули после сомнительных президентских выборов. После этого ЕС, США и Великобритания ввели санкции против Белоруссии. Москва согласилась выдать Минску 1,5 миллиарда долларов займа, а также подписала соглашения о поставках нефти и газа на год.
Тем не менее Кремль пытается сократить для себя финансовое бремя поддержки неэффективной экономики Беларуси. В 2006 году энергетические субсидии составляли 19% белорусского ВВП. В прошлом году они были сокращены до 1%. Россия до сих пор, к сожалению, — крупнейший инвестор и торговый партнер для Беларуси. Но Лукашенко на протяжении последних лет все равно сопротивлялся требованиям Москвы углубить интеграцию в рамках «Союзного государства», боясь, что территориально крупный сосед просто поглотит его страну.
За годы своего президентства, которое началось в 1994 году, Лукашенко умело играл на неприязни ЕС и России друг к другу, сохраняя независимость своей страны. Но принудительное приземление самолета Ryanair 23 мая раздражило ЕС. Так что у Лукашенко не осталось пространства для маневров после ареста журналиста Романа Протасевича и его девушки. Обоим грозит до 15 лет тюрьмы из-за обвинений в организации массовых беспорядков.
Министр иностранных дел Германии Хайко Маас сказал, что ЕС готов к «широкой и длинной спирали санкций». Белорусской государственной авиакомпании уже запретили входить в европейское небо. А европейские авиалинии избегают воздушного пространства Беларуси. Одной из новых целей может стать белорусская калийная промышленность, которая остается ключевым источником иностранной валюты для белорусов.
Премьер-министр Белоруссии Роман Головченко сказал своему российскому коллеге Михаилу Мишустину во время переговоров в Минске, что Белоруссия рассчитывает на поддержку России на фоне все большего западного давления.
«Способность Лукашенко использовать Россию против других стран радикально сократилась. Но он все чаще будет приезжать, чтобы просить деньги», — сказал глава кремлевского «Совета по международным делам» Андрей Кортунов.
В свою очередь, директор белорусской инициативы в Chatham House Рыгор Астапения заметил, что санкции против Беларуси «определенным образом» повлияют и на Россию из-за тесных связей между компаниями в обеих странах. Путин же не может отказаться от Лукашенко, потому что «у Кремля нет надежной альтернативы», — пояснил исследователь московского Центра Карнеги Артем Шрайбман.
«Россия может и заинтересована в том, чтобы Лукашенко постепенно отдал власть. Но не очевидно, что она может сделать для того, чтобы это произошло», — пояснил Шрайбман.
