Интервью с профессором Иоахимом Дьецем (Joachim Diec) - сотрудником Института России и Восточной Европы Ягеллонского университета.
- В России - самое большое мусульманское сообщество из всех стран Европы. Как так произошло?
- Нужно принять во внимание, что давняя Россия - сначала имперская, а потом советская, сильно отличается с этой точки зрения от России современной. Раньше мы имели дело с абсолютным преобладанием русского (или шире - славянского) населения, а мусульманские народы были, скорее, в меньшинстве. Завоевание Средней Азии во второй половине XIX века, а до этого многолетние битвы за Кавказ еще ничего особенного не предвещали. Я полагаю, что в западном мире вообще никто не ожидал наступления ислама. Советский период стал временем, когда произошли серьезные изменения. Самые большие потери понесло славянское население: русские, украинцы, белорусы. И потери эти были огромными. Если сложить всех тех, кто погиб на войне, во время голода на Украине, в ходе политических репрессий, то славяне будут преобладать здесь с огромным отрывом.
После Второй мировой войны какое-то время шло спокойное, равномерное демографическое восстановление, но уже в 60-70 годы эта тенденция изменилась. Рост численности русского населения стал гораздо медленнее, можно сказать, что он остановился, при этом стала постепенно расти численность населения мусульманского. Распад СССР, когда Среднеазиатские республики стали самостоятельными, уменьшил процент мусульман в подведомственном Москве государстве, однако не остановил эту тенденцию роста. В течение прошедшего с момента возникновения Российской Федерации 20-летия численность мусульман постоянно росла.
- Но ведь наверняка татары из Казани, где недавно произошли покушения на мусульманских духовных лиц, сильно отличаются от, например, чеченцев?
- Конечно. Ислам на территории Российской Федерации имеет очень разнообразные формы. Иначе выглядит ислам в Дагестане, а иначе у татар, очень хорошо прижившихся в России. Самая старая мечеть в Москве - татарская. Этот народ в значительной степени ассимилировался с русскими, однако это не отменяет того факта, что число татар по отношению к русским в Татарстане увеличивается, вызывая обеспокоенность последних. Кроме того татар много в других городах страны, в основном в Москве. На Северном Кавказе ислам совсем иной. Это сложная религиозно-этническая мозаика, включающая в себя в т.ч. развитие самого радикального - ваххабитского течения. Сейчас с исламским радикализмом ассоциируется в основном Чечня, иногда Ингушетия или Дагестан, но так было не всегда. Перед чеченскими войнами в этой республике преобладали суфистские братства. И то, что чеченцы или ингуши повели себя не так, как ожидали от них русские, проистекало, скорее, из национального темперамента, чем из традиций или религиозных факторов.
Сейчас формы ислама на Северном Кавказе имеют тенденцию к радикализации, и удержать контроль над этим процессом сложно. На это не способно никакое Духовное управление мусульман. Радикальные тенденции в исламе распространяются на территории Северного Кавказа и в крупных городах России, но этот процесс по понятным причинам в СМИ не освещается. Впрочем, на Северном Кавказе уже давно присутствовала идея своеобразного «халифата» или иной формы конфессионального государства. Если раньше основным детерминантом общественных норм был адат, т.е. племенное, традиционное, право, то сейчас все громче заявляет о себе шариат.
На улицах городов Чечни, которая находится под управлением считающегося лояльным Путину Рамзана Кадырова, женщине неприлично показываться с непокрытой головой. Такого явления не наблюдалось ни в советские времена, ни в первые годы существования Российской Федерации. Чеченцы не были радикальными мусульманами. Еще резче радикализация проявляется сейчас в Дагестане и Ингушетии, т.к. Чечня, как известная взрывоопасная точка, была взята под жесткий контроль эффективно осуществляемой на местах власти.
- Каких еще мусульман можно встретить в сегодняшней России?
- В первую очередь эмигрантов, например, из Азербайджана. Азербайджанцев в России очень много, их число, по разным данным, достигает миллиона. В отличие от большинства мусульман постсоветского пространства они шииты, хотя гораздо более умеренные, чем приверженцы этого течения в Иране. Есть также гастарбайтеры из Средней Азии. Среди них больше всего узбеков и таджиков. Туркменам сложнее уехать из своей страны, которой правит изоляционистский режим Бердымухамедова. Казахи, в свою очередь, богаче, и если они и уезжают в Россию, то не для того, чтобы работать нелегально.
Узбеки, таджики и в меньшей степени киргизы работают там, где не хотят русские: сторожами, мусорщиками, на стройках или в дешевом общепите. И если кавказские народы несмотря на определенную радикализацию еще как-то вписываются в российскую парадигму культурного плюрализма, и их даже считают будущим России, то этого нельзя сказать о приезжих из Средней Азии: это общество, живущее абсолютно своей жизнью и старающееся быть незаметным. Оно скрывается в районах на окраинах метрополий, целыми днями занимается изнурительным трудом, кочует по разным сомнительным местам. Однако по пятницам оно сходится в молитвенные дома или, скорее, собирается вокруг них, потому что внутри места для всех не хватает. Это сотни тысяч людей, в основном в самых крупных городах, в первую очередь в Москве. Подавляющее число этих людей не являются гражданами России.
- Раз мусульман становится все больше, они в определенном смысле начинают угрожать славянскому населению.
- Это не обязательно реальная угроза или враждебные намерения, однако многие этнические русские воспринимают это именно так. Они осознают, что славян вытесняют с Северного Кавказа. Я даже не говорю о чисто исламских субъектах Федерации - Дагестане, Чечне, Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии, откуда россияне в большинстве своем уехали. Вытеснение русских происходит также на южных оконечностях исконно русских территорий, в т.ч. казацких, в основном в Ставропольском крае.
В Краснодарском крае ситуация отличается тем, что из-за Сочи, который является предметом особого внимания Путина в связи с Олимпиадой, ситуация там контролируется лучше. Маловероятно, чтобы столкновения на национальной и этнической почве укрылись бы там от внимания спецслужб. Однако уже за пределами Сочи происходят самые разные вещи, и русское население чувствует, что оно отдает инициативу в руки мусульман. 40% военнослужащих в российской армии - мусульмане. Не потому, что их призывают специально, а из-за количества призывников. Кроме того чеченская семья крепкая, а российская нет - большинство браков распадается. Это очень опасные показатели.
Умеренное улучшение демографической ситуации в России, которое наблюдается в последние годы, вызвано не тем, что россиянам захотелось вдруг иметь больше детей. Дело в том, что процент мусульманского населения настолько велик, что он отражается в общей статистике по стране. В такой ситуации этнические русские могут вскоре перестать чувствовать себя в своей стране как дома. Это процесс, который заставляет задуматься.
Государство пытается остановить эти тенденции при помощи различных социальных программ, но ведь они распространяются на всех детей. Предлагаемый государством материнский капитал выгоден в большей степени северокавказским семьям, в которых много детей. Семейная политика такого рода могла бы дать положительный эффект в Польше, в России же у нее появляется противоречивый подтекст. Не стоит забывать и о том, что наиболее сильное сокращение населения происходит в этнически русской провинции, эта «глубинка» - носительница народных русских традиций - вымирает, а население имеет тенденцию к концентрации в космополитических метрополиях. Это ни в коей мере не относится к провинции северокавказской или татарской, где все в порядке, что россияне осознают и испытывают фрустрацию от своего бессилия.
- Можно ли этому как-то противодействовать?
- В первую очередь можно было не допускать радикализации ислама. Если бы Чечне и соседним территориям позволили быть независимыми, удалось бы избежать войн, а отсутствие этих республик избавило бы россиян от проблемы. Россия недальновидна и сейчас. Она действует как некоторые страны Западной Европы, используя дешевую рабочую силу из Средней Азии. Это имеет свои плюсы - благодаря нелегальным мигрантам уменьшается стоимость строительства. К сожалению, это одновременно означает приток чуждого в культурном плане и сложно поддающегося контролю населения. С другой же стороны, местные граждане отвыкают заниматься неприятной работой. В Польше такой проблемы практически нет, поэтому мы не понимаем россиян, а между тем у них действительно есть основания чувствовать, что им угрожает опасность в собственном государстве.
- К чему это может привести? Угрожает ли России религиозная война?
- До войны еще далеко. Но мы, без сомнения, столкнемся с обострением внутренней ситуации. Это закономерно, потому что процентная доля русских в обществе, армии, спецслужбах, рядах власти уменьшается. Появляется определенная напряженность. У простых россиян зарождается чувство, что власть не на их стороне, а на стороне «чужих», в основном мусульман, в материальной зависимости от которых она находится, которых она боится и используется в своих целях. Славянская часть общества утрачивает ощущения связи с властью. В долговременной перспективе эскалации конфликта исключить нельзя, но я бы не желал россиянам такой перспективы.
