Москва – Когда американская пара удочеряла Сашу, которой тогда было пять с половиной лет, руководство санкт-петербургского детдома уведомило их о том, что у девочки есть небольшие физические отклонения. Но вот прошло почти 18 лет, и она снова в России, где преподает английский язык по гранту программы Фулбрайта.
В истории Джулии Саши Кастер (Julia Sasha Custer) есть все – страдания, радость и сомнения, которые случаются при любом усыновлении. Но в ее истории длиной в 9000 километров присутствуют важные исторические события, а сейчас еще и отвратительный внешнеполитический спор, что делает ее важной свидетельницей усыновлений российских детей американскими семьями.
Она помнит. Помнит себя маленькой голодной девочкой, которая бродила по улицам и жадно ела что-то из мусорных баков. Помнит детский дом, куда попала вместе со старшей сестрой. И наконец, улыбающихся американских родителей, везущих обеих девочек на самолете в Лос-Анджелес. Спустя неделю она была в Диснейленде – в маленькой шапочке с мышиными ушками.
Сейчас ей почти 23 года, и выросла она в сомнениях по поводу своей принадлежности. Кто она – американка или русская? Джулия или Саша? Она с тревогой следит за тем, как чиновники из двух стран ведут спор по вопросу усыновления.
Читайте также: Запрет на усыновление не связан с правами детей
«Это как мама и папа спорят и ссорятся в гостиной, а дети сидят в углу», - говорит она.
С 1992 года американцы усыновили более 60000 сирот из России, и Кастер выросла в семье, где таких детей было пятеро. В марте 1995 года ее родители Джин и Кларк Кастер усыновили 13-летнего российского мальчика. В июле они удочерили Сашу и ее сестру, которой было 10 лет. В 2001 году, когда Саша начала просить братика, они усыновили двух мальчиков 13-ти и 5-летнего возраста. Позднее они приняли у себя девочку из России, которую удочерили другие люди, но которая стала для них членом семьи.
«У нас была тихая семья из двух человек, а получился дом, буквально кипящий от активности», - говорит Джин Кастер, которая называет усыновление пятерых детей из России благословением и привилегией.
«Немногие знают о том, какие они святые люди», - говорит Саша о своих родителях.
Когда Россия в декабре ввела запрет на усыновление детей американцами, зазвучала жесткая риторика, и чиновники один за другим начали обвинять американцев в том, что они плохо обращаются с приемными российскими детьми. Они говорили о том, что американцы превращают детей в слуг и даже убивают их - по имеющимся данным, погибли 19 детей. Россия назвала закон с запретом на усыновление именем ребенка из Виргинии, который умер в раскаленной машине, когда отец забыл, что оставил его там.
Подобные разглагольствования мучительны для здешних семей, таких, как Кастеры. Похоже, авторы таких заявлений забывают о реалиях российских детских домов, где дети обычно получают приличный физический уход, но мало на что могут рассчитывать в плане медицинского лечения и хорошего образования.
Также по теме: Комиссар Путина по защите российских сирот от американцев
«Я думаю, запрет на усыновление российских детей американцами - это трагедия, - говорит Джин Кастер. – Я знаю, русские любят своих детей, но если у них нет средств или желания, чтобы самим усыновлять сирот, то эгоистично лишать этих детей любящих родителей и дома».
Те, кто вырос в детском доме, рассказывает она, часто сталкиваются с мрачным будущим.
«Для моей семьи это болезненно, - продолжает эта молодая и оживленная женщина. – Раньше российских детей усыновляли, а теперь русские на это не согласны. Меня злит то, что русские представляют американцев, как демонов».
«Лучшей семьи у меня и быть не могло»
Кастер родилась в 1990 году, и звали ее Александрой (Сашей) Александровной Таниной. Произошло это в момент, когда советская империя распадалась на части, из-за чего многие россияне оказались в трудном положении и в нищете. Саша была «социальной сиротой» - ее мать была жива, но она плохо относилась к девочке и не заботилась о ней. Девочка попала в детдом в возрасте 4 лет вместе со своей 9-летней сестрой.
Она родилась преждевременно, вместе с близнецом, который вскоре умер. У девочки было слабое здоровье. В пять с половиной лет она весила 13,5 килограмма. У американских детей такой вес обычно бывает в двухлетнем возрасте. Ее также считали инвалидом, потому что девочка страдала нарушением слуха и астигматизмом.
Читайте также: Россия - популярна среди американских усыновителей
В Лос-Анджелесе ей вылечили глаза и провели курс лечения дефектов речи, чтобы компенсировать проблемы со слухом. В детстве Саша вместе со своей семьей каталась на лыжах, ездила отдыхать в лагерь и ходила в походы. Она играла в футбол, бегала, танцевала и плавала. Семья жила неподалеку от пляжа. «Это было идеальное место для жизни детей», - говорит она. Здоровье у девочки поправилось.
«Все мои братья и сестры живут прекрасно, - рассказывает Саша. - Лучшей семьи у меня и быть не могло».
Недавно с Кастер встретился Дмитрий Гудков – один из депутатов, выступивших против запрета на усыновление. «Ей повезло, что эти негодяи приняли закон намного позднее», - написал он в своем блоге.
Кастер признает, что не у всех приемных детей дела идут гладко. Да и у нее в жизни было немало конфликтов и волнений, особенно в подростковом возрасте. Саша как бы раздваивалась, будучи ребенком, родившимся в далекой стране, и той американской девочкой, которой она стала. У нее ушли годы на то, чтобы понять: она - и то, и другое.
«У меня две идентичности, - говорит Кастер. – Джулия и Саша. До вуза я была Джулией. Потом стала Сашей. Раньше я была в замешательстве. Теперь этого нет».
Когда Саша поступила в университет в Стоктоне, штат Калифорния, она решила изучать русский язык, который почти полностью забыла.
«У меня была мысль вернуться и спасать сирот», - рассказывает Кастер. Это сначала обеспокоило ее преподавателя русского языка Елену Савельеву-Томпсон. «Ее тревожило то, что я слишком большая мечтательница».
Читайте также: США потрясены возможным запретом на усыновление российских сирот
Друзья, братья и сестры убеждали ее, что прошлое надо оставить в прошлом. «Для меня этого было недостаточно, - объясняет Саша. – У меня русская душа».
Возвращение в Россию
В 2011 году она вернулась в Санкт-Петербург, чтобы изучать русский язык. Уже первый глоток городского воздуха вызвал у нее сильнейшие воспоминания. «Запах буквально свалил меня с ног, - вспоминает она. – Мне даже пришлось сесть. У меня возникли смутные воспоминания, с которыми я не могла определиться. О чем я думала, возвращаясь сюда? Я думала, что мне не хватит сил вернуться в город, который меня отпустил».
Она побывала в детском доме, познакомилась с детьми и с директором. «Я была не готова к встрече со своей биологической мамой, - говорит Саша. – Я боялась ответов на вопросы, которые у меня были».
Вернувшись в Калифорнию, Кастер получила стипендию Фулбрайта и в сентябре снова отправилась в Россию, чтобы преподавать английский язык в техническом вузе города Тамбова с населением в 280000 человек, находящегося в 500 километрах к юго-востоку от Москвы.
Во время своего недавнего приезда в Москву на конференцию Фулбрайта Кастер сказала, что надеется когда-нибудь усыновить российского ребенка. Она хочет начать программу по налаживанию связей между американцами и российскими сиротами, чтобы они общались по переписке и в онлайне. Кастер хочет содействовать тому, чтобы и россияне, которые усыновляют мало детей, делали в этом плане больше.
«Я могу вернуть моей русской стороне то, что я получила от американской стороны», - говорит она.
