17 января преступник в маске плеснул серной кислотой в лицо художественному руководителю балета Большого театра Сергею Филину. Это нападение было настолько жестоким, что попало в новости по всему миру. Оно до сих пор продолжает привлекать внимание и обрастать слухами. В его организации предположительно признался танцовщик из труппы Большого Павел Дмитриченко. Ему и его сообщнику уже предъявлены обвинения. Однако на этой неделе его коллеги по театру направили Владимиру Путину открытое письмо, в котором заявили, что Дмитриченко признался под давлением, и потребовали независимого расследования.
Почему Филин так жестоко пострадал? Некоторые указывают на долгую историю конфликтов в Большом театре, часть танцоров и хореографов которого принимает новые веяния, а часть сохраняет верность традициям советских времен. Филин считался реформатором. Предшественник Филина Алексей Ратманский вместе со своим вероятным преемником Геннадием Яниным неоднократно сталкивались с угрозами и очернением. В 2011 году некто анонимно разослал почти 200 откровенных фотографий Янина коллегам и прессе по всему миру.
Есть и другие версии. В частности поговаривают о финансовых спорах и коррупции. В суде Дмитриченко обвинил Филина в фаворитизме при распределении денег. Критики худрука уверяют, что он настроил против себя труппу необдуманными кадровыми решениями. В 2011 году возник скандал вокруг найма американского танцовщика Дэвида Холлберга (David Hallberg).
Однако даже самые громкие обвинения выглядят несоответствующими причиненному Филину ущербу. Почти никто не верит, что Дмитриченко мог действовать один. И представители руководства Большого, и некоторые из следователей говорят, что, даже если танцовщик был причастен к случившемуся, им манипулировали некие амбициозные личности внутри театра – люди, желающие любой ценой захватить контроль над труппой.
Балет в России действительно много значит. «Это очень хорошо для нас, - считает пресс-секретарь Большого театра Катерина Новикова. – Но иногда это бывает и частью наших проблем». Цари поколениями не жалели средств на две главные труппы – Мариинского театра в Санкт-Петербурге и Большого театра в Москве. В советское время Сталин регулярно пользовался своей личной ложей в Большом театре и провозглашал балет «народным искусством». Избранный круг танцовщиков и хореографов до сих пор поддерживает тесные личные связи с Кремлем.
Для простых россиян балет также служит предметом страсти и источником гордости. По словам молодого британского танцовщика Ксандера Париша (Xander Parish), который вошел три года назад в историю, вступив в труппу Мариинского театра, «по всему Санкт-Петербургу висят балетные афиши, а по телевидению постоянно показывают документальные фильмы о балете. В театре я видел людей, которые выглядят так, как будто им не хватает денег на еду. Но такого вдумчивого выражения, как на их лицах, я не видел и в Ковент-Гардене».
Живущий в Санкт-Петербурге испанский хореограф Начо Дуато (Nacho Duato) с ним в этом согласен: «Здесь чувствуется совершенно особое отношение. Входя в Школу Вагановой [250-летнюю петербургскую балетную академию], ты как будто заходишь в храм».
Помимо старых, есть и еще одна новая, точнее - обновленная - балетная труппа. В 2007 году российский миллиардер Владимир Кехман, заработавший свое состояние на импорте фруктов (его прозвали «Банановым королем»), искал, на что бы потратить свои прибыли и в итоге решил выбрать балет, а не футбольный клуб или газету.
Санкт-Петербургский Михайловский театр был создан в 1833 году как сцена для представлений всех жанров. Хотя он всегда находился в тени своего знаменитого соперника – Мариинского театра – в начале ХХ века он сумел прославиться экспериментальными балетами и операми, ставя такие произведения, как «Светлый ручей Шостаковича. Однако, к тому моменту, когда Кехман обратил внимание на театр, он заметно зачах с художественной точки зрения, что делало его идеальным объектом для реорганизации.
Назначив себя генеральным директором, Кехман потратил почти 60 миллионов долларов на восстановление здания и привлечение звезд. Он пригласил Наталью Осипову и Ивана Васильева – золотую пару Большого театра, - назначил Дуато художественным руководителем и поручил ему создать новый, современный репертуар, а также нанял знаменитого балетмейстера Михаила Мессерера, чтобы тот позаботился о классике 19 и 20 веков.
Кехману не потребовалось много времени, чтобы посрамить скептиков, утверждавших, что он будет управлять труппой, как футбольной командой. В Санкт-Петербурге билеты на все представления Михайловского сейчас полностью расходятся. В этом месяце труппа в третий раз за пять лет отправляется в Лондон. Она везет семь балетов и блестящий набор танцоров.
Театр добился впечатляющих успехов, и, когда я на прошлой неделе в нем побывала, мне стало понятно, насколько сильно это связано с деньгами Кехмана. Между тем, драма в Большом – показатель масштабных неурядиц в российском балете, переживающем сейчас трудный период перехода от советской эпохи к 21 веку. У Михайловского есть возможность перескочить через проблемы, с которыми приходится справляться обеим большим труппам, финансируемым государством.
Ключевой фактор – это борьба между консерваторами и сторонниками перемен. В Большом театре основная фракция сохраняет горячую преданность Юрию Григоровичу – деспотичному балетмейстеру, который управлял труппой с 1964 по 1995 год и навязал ей свой широкий, атлетический стиль хореографии. Когда такие художественные руководители, как Ратманский, пытались разнообразить репертуар театра, их противники апеллировали именно к наследию Григоровича.
Одним из наиболее шумных отказников стал Николай Цискаридзе, яркий танцовщик, пользующийся большим вниманием СМИ и не скрывающий своего стремления управлять балетом Большого. Хотя Филин примирительно повел себя по отношению к Григоровичу, дав 86-летнему хореографу руководить возрождением его балетов на сцене театра, Цискаридзе продолжает активно раздувать противостояние сторонников и противников Григоровича, стараясь усилить их вражду.
В Мариинском водораздел проходит по-другому. Консерваторы здесь фокусируются на прославленной академической чистоте стиля труппы. Если визитная карточка Большого театра – это «Спартак» Григоровича, с его резкостью и фанфаронством, то Мариинский знаменит безупречными постановками классики 19 века – такой, как «Спящая красавица» и «Лебединое озеро».
Это не исключает постановку новых балетов, в том числе балетов хореографа-постмодерниста Уильяма Форсайта (William Forsythe). По словам Париша, когда выбирали танцовщиков для мужского квартета Форсайта «NNNN», «в студии не было свободных мест – можно было только стоять».
Однако репертуар Мариинского расширяется все же слишком редко, чтобы удовлетворить бывшего солиста труппы Леонида Сарафанова, в 2011 перебежавшего в Михайловский театр. «Ни одна труппа не танцует классику так хорошо, как Мариинский, но мне это казалось тупиком. Что мне оставалось? Новые пируэты в моей вариации “Лебединого озера”? Работать с таким хореографом, как Начо – все равно, что выиграть джек-пот. У него можно совсем по-другому использовать свое тело, работать в другой пластике. Я чувствую, что танцую сейчас намного лучше», - говорит он.
Михайловский также сумел обойти некоторые из наиболее болезненных вопросов, связанных с условиями труда танцоров. В последние два десятилетия солисты обеих больших трупп, наблюдая, насколько больше платят их западным коллегам, принялись гоняться за заграничными гастролями. Чтобы переломить эту тенденцию, театральное руководство ввело систему доплаты за каждое выступление этих танцовщиков внутри страны. Однако эта система обострила внутреннее соперничество. В Большом, в балетной труппе которого состоят более 200 танцоров, идет крайне интенсивная борьба за ведущие партии – и за дополнительные деньги.
В Михайловском, который вдвое меньше, конкуренции тоже меньше. По словам Сарафанова, он сейчас больше танцует за месяц, чем раньше за полгода. В то же время нагрузка равномернее распределена по труппе. В Мариинском младшие танцоры нередко работают по четыре-шесть недель без выходных. Недавно они написали жалобу об этом.
Не стоит думать, что деньги Кехмана полностью освободили его труппу от проблем. В прошлом году его бизнес обанкротился, а сам предприниматель находится сейчас под следствием и обвиняется в мошенничестве. Ходят слухи, что страсть к балету появилась у «Бананового короля», когда он почувствовал необходимость облагородить в глазах общества свою деятельность.
Однако, поговорив с людьми из Михайловского театра, я услышала сугубо оптимистические прогнозы. Кехман позаботился о том, чтобы театр перестал зависеть от его денег. Для этого он привлек целый ряд частных спонсоров, дополняющих скромное государственное финансирование, которое получает труппа. Небольшой помехой его планам стало полученное Дуато приглашение возглавить с 2014 года Берлинский государственный балет. Он планирует остаться в Михайловском в качестве постоянного хореографа, но пока непонятно, кто может заменить его на посту художественного руководителя. Как балетмейстер Мессерер остается стабилизирующей силой. Он планирует расширить репертуар, включив в него работы Фредерика Аштона, Кеннета Макмиллана и некоторых из молодых хореографов, входящие в репертуар Королевского балета.
Судя по всему, нет никаких причин считать, что перешедшие в Михайловский звезды жалеют о своем выборе. Тем временем пресс-секретарь Большого театра Новикова с интересом следит за развитием санкт-петербургской труппы. «Они себя действительно переделывают, - говорит она. – Им, в отличие от нас, повезло не быть связанными традицией». А также судебным делом о нанесении ужасных телесных повреждений. Во вторник Филин заявил российскому государственному телеканалу, что Дмитриченко был частью «узкого круга людей», которые испытывали к нему «яркую неприязнь» и «позволяли себе угрозы» в его адрес и в адрес «многих других». Сейчас у Филина 50% зрения на одном глазу и еще меньше – на другом. Дата суда над танцовщиком пока не определена, и из труппы Дмитриченко не увольняли.
Джудит Маккрелл посетила Санкт-Петербург в качестве гостя Балетной труппы Михайловского театра.
