Американский конгресс должен разрушить основы внутренней поддержки Путина, разоблачая необузданную коррупцию правящего режима

Вопреки надеждам президентов Джорджа Буша и Барака Обамы Россия снова создает угрозу безопасности своих соседей, Соединенных Штатов и наших союзников. Никто не верит, что эта страна сегодня идет путем становления мирной либеральной демократии, соблюдающей национальный суверенитет, права человека и свободу слова.

Новая российская угроза основана не на коммунистической идеологии. Во главе ее идет один человек — Владимир Путин. Он манипулирует усиливающимся российским национализмом и возглавляет обширную олигархию, которая представляет себя в качестве законного представителя народа. Он крепко держит в руках власть, несмотря на международную критику, на санкции, введенные администрацией Обамы, и на снижение доходов от продажи энергоресурсов. Может ли американский конгресс бросить Путину более эффективный вызов? И как это сделать?

Это серьезная и безотлагательная проблема. 12 февраля Путин позволил (или приказал) российским войскам продолжить наступление на осажденный украинский город Дебальцево, несмотря на соглашение о прекращении огня, вступившее в силу в тот день. 14 февраля российский бомбардировщик направился к воздушному пространству Британии. Он улетел прочь лишь тогда, когда его встретили британские ВВС. А 27 февраля на улице в центре Москвы был хладнокровно застрелен один из самых жестких критиков Путина и лидер российской оппозиции Борис Немцов. Хотя роль Путина в этом убийстве неясна и вряд ли когда-нибудь будет выяснена, обвинений в его адрес звучит немало. Недавно Путин заявил, что был готов использовать российские ядерные силы во время аннексии Крыма. Он пригласил в Кремль северокорейского деспота Ким Чен Ына и разрешил поставить в Иран зенитно-ракетные комплексы С-300.

В феврале комитет палаты лордов по делам Евросоюза с сожалением отметил, что Европа в период кризиса на Украине повела себя «как лунатик». Европа, отметили члены комитета, исходила из ошибочного предположения о том, что Путин стремится стать лидером демократической страны. Британский премьер-министр Дэвид Кэмерон отрицал вину Европы, однако признал, что Западу пора отреагировать. По его словам, «вина целиком и полностью лежит на Владимире Путине и на России. ... Нам сейчас надо подать мощнейший сигнал о том... что произошедшее неприемлемо». Кэмерон прав, но надо задуматься и о том, какие сигналы получает Путин. Похоже, что критика в его адрес и направленные на его ослабление санкции только усиливают поддержку президенту со стороны многих россиян.

Безусловно, Путин представляет угрозу, и чтобы противодействовать этой угрозе, его надо ослабить и отстранить от власти. Для этого необходимо остановить тот поток поддержки, которую он получает от ключевых сил внутри России, в том числе, от российского народа.

Падения Путина можно добиться за счет противоречий, существующих в его системе правления. Это расчет на коррупцию, на страх людей и представление о том, что он является истинным выражением российского национализма. Путин мастерски пользуется этими элементами, но на самом деле, они находятся в конфликте друг с другом и создают изначальную нестабильность.

Власть Путина базируется на подавлении критики силой и страхом, а также на покупке лояльности его дружков из олигархического клана за счет ресурсов, украденных у российского народа. В действительности Путин никогда не был истинным патриотом России, а его власть основана на паразитировании, на краже богатства и свободы у российского народа.

Постоянное фиксирование фактов этой коррупции и придание им огласки наносит удар в самое сердце путинской власти и влияния, поскольку именно коррупция создает главное противоречие в режиме Путина. Если Путина начнут считать не более чем главой воровской шайки, которая крадет у каждого россиянина, его позиции как российского патриота и легитимного мирового лидера будут ослаблены. Точно так же, публикация информации о приближенных Путина из его коррумпированной системы дискредитирует этих людей; они подвергнутся международным санкциям и правовым действиям за пределами России. И наконец, выявление иностранцев и зарубежных институтов, помогающих коррумпированной путинской олигархии сохранять свою власть, подвергнет их такому же риску и позору, которому подвергается сам Путин. Это еще больше расшатает основы его тирании. Возможно даже, что некоторые люди, предположительно хранящие богатства Путина, осознают, что если он уйдет, эти богатства могут достаться им самим. И вот тогда крысы начнут сами себя пожирать.

В открытом доступе уже имеется немало информации, которую можно использовать против Путина. Во введении к своей изданной в 2014 году книге Putin’s Kleptocracy: Who Owns Russia? (Путинская клептократия. Кто владеет Россией?) Карен Давиша (Karen Dawisha) заявляет: «Я прихожу к выводу, что с самого начала Путин и его окружение стремились к созданию авторитарного режима под руководством тесно спаянной клики... которая использовала демократию в качестве ширмы, а не руководства к действию». В своей книге, которая основана на обширных исследованиях, Давиша прослеживает восхождение Путина, который из агента КГБ среднего звена превратился в тирана-президента расширяющейся ныне России. В своем обзоре этой книги, опубликованном в New York Review of Books, Энн Аппельбаум (Anne Applebaum) пишет: «Вместо попыток объяснить неудачи реформаторов и интеллектуалов, пытавшихся осуществить в России радикальные преобразования, нам следует сосредоточить внимание на весьма примечательной истории одной группы нераскаявшихся, целеустремленных и настроенных на реванш сотрудников КГБ.... Они крали деньги, принадлежащие российскому государству, вывозили их в безопасные места за рубеж, затем снова инвестировали их в Россию, и таким образом, шаг за шагом они захватили власть в государстве. А придя к власти, они вернули советские методы политического контроля, поскольку знали только их, и приспособили эти методы к требованиям современной эпохи».

Давиша это лишь одна из многих специалистов в этой области, а сейчас в интернет попадают целые архивы. Один из примеров этого можно найти здесь, в Институте Хадсона (Hudson Institute), где была создана так называемая «Инициатива по клептократии» (Kleptocracy Initiative), которая выявила целую группу сторонних экспертов по путинским преступлениям. Их отдельные доклады очень важны, но если весь этот массив информации опубликует столь авторитетный и влиятельный институт, это может чрезвычайно быстро и мощно ослабить Путина.

Похоже, что администрация Обамы не желает прилагать настойчивые усилия к тому, чтобы уничтожить путинскую власть. Это ошибка, ибо доводы против него можно выдвинуть вполне определенные и однозначные. Любой желающий узнать правду о путинском режиме узнает ее, и единственный вопрос заключается в том, как использовать эту правду, дабы вызвать презрение и осуждение. Когда станет широко известно, насколько низок Путин, он падет. Именно в этой области у США прочные нравственные позиции. Именно в этой сфере мягкую силу Америки можно использовать в очень жестких целях.

У конгресса есть необходимое влияние и полномочия, чтобы опубликовать правду о путинском режиме. При поддержке экспертов со стороны аппарат конгресса легко может собрать находящуюся в открытом доступе информацию и проверить ее достоверность, сличив с секретными сведениями правительства (это разумный шаг, поскольку работа будет вестись против обученного КГБ мастера дезинформации). Такие усилия могут поддержать как республиканцы, так и демократы, а также члены ряда комитетов. Но создавать крупную и громоздкую группу не следует. На самом деле, даже один сенатор или член палаты представителей при помощи компетентного помощника может собирать информацию из открытых источников и публиковать ее несколько раз в год.

Есть две важнейших составляющих в этой антипутинской стратегии, которые обеспечат успех — сосредоточенность и упорство. Надо постоянно и беспощадно отмечать и подчеркивать, что Путин преступник, а не законный лидер России.

Кто-то может пожаловаться, что коррумпированных олигархов в мире немало, и правила нравственной последовательности требуют вести борьбу с ними со всеми. Это чепуха. Путин самый опасный, а возможно, и самый уязвимый среди них. Следовательно, его надо выделить особо. Если одновременно вести огонь по множеству мишеней, воздействие на них будет слабым. Более того, если атака на Путина принесет успех, эту методику можно будет распространить и на других опасных олигархов — в Иране и Китае.

Многие, особенно в рядах элиты, будут жаловаться на то, что это «ненадлежащий» способ проведения внешней политики. Внешнюю политику нельзя проводить методом публичных нападок на легитимность зарубежного руководителя, и в любом случае, внешнюю политику должен проводить президент. Возможно. Но правда о Владимире Путине не ослабляет авторитет президента. На самом деле, в такой «мягкой силе» или асимметричной войне появляются преимущества, если ее возглавляет конгресс. В ней будет меньше элементов личностной борьбы между лидерами, если проводить ее будет ветвь власти, которая ближе всего к американскому народу. Кроме того, в ее основе будут лежать национальные и международные источники, которые гораздо обширнее, чем органы исполнительной власти. Конечно, это нетрадиционная стратегия; это альтернатива старым методам и способам действий, которые всегда в той или иной мере основывались на вооруженном конфликте. Путин в ответ может применить угрозы (и использовать своих американских лоббистов). Если так, это будет означать, что он в серьезной опасности. Но каждую из его угроз надо отметать в сторону либо встречать информацией о новых банковских счетах, новыми подробностями о коррупции в путинском окружении, новыми доказательствами преступлений против российского народа.

Кого-то может обеспокоить то, что если Путин падет, его просто заменят олигархи второго уровня. Но даже в составе единой группировки они вряд ли будут обладать тем опасным сочетанием желаний и возможностей, которое есть у Путина. Один волк опаснее сотни тараканов.

На самом деле, вопрос заключается в следующем: сможет ли отважная часть американского конгресса поставить Путина на колени?

Джон Уолтерс — главный операционный директор Института Хадсона. При президенте Джордже Буше он руководил управлением по борьбе с наркотиками.