… Выйти под вечер дружными и шумными стайками из домов и пулять в черное небо потешные огни, смотреть, придерживая шляпы и шапки, как над головами распугивают звезды и расцветают живые огненные букеты, украшающие мечты о лучшем будущем, и не жалеть денег на праздник. Что нам полчаса радости? Неделю гулять! Тулбурела хватит на всех, пока звучит дойна! И пусть все деньги уйдут на короткую радость – «есть только миг между прошлым и будущим». Ура! Наливай! И пусть запасов до весны впритык, зато все узнали, где это Молдавия. Смотрит, например, какой-нибудь разбуженный сиянием австрияк и спрашивает со своего захолустья – что там такое светится и так долго не унимается? А мы ему – это молдаване гуляют.
Сейчас уже почти весь мир знает: Молдавия там, где думы и планы про европейскую интеграцию светятся поярче салютов, где евросалюты почти не угасают, а временами вспыхивают с новой силой и летят выше прежнего. Знать бы еще, что это такое - Молдавия. Если коротко, то это такая территория с особым внутренним состоянием «типа государство», такая типа лодка или плот, где разные группы граждан периодически норовят опасно усесться на край, по-обезьяньи попрыгать на нем попками и пригрозить тем, кто с ними не согласен, что сейчас все на фиг перевернется, если прямо сейчас не сменится власть и если не выкинуть за борт этого гадского рулевого, который рулит не к тому берегу, не тем курсом. Почему Молдавия-лодка до сих пор не перевернулась и не погибла в пучине вод, не понятно. Наверное, потому что есть Бог.
Если же поподробнее, то рассказ выйдет еще смешнее и еще печальнее. Как так может одновременно? А вот может, потому что это – о Молдавии.
Здесь, у нас, живут люди особого свойства и духа; они именуют себя патриотами, потому что с непатриотами готовы сойтись в рукопашную, потому что «за Молдавию умереть совсем не страшно», потому что нет краше Родины, чем Молдавия. А как только их зовут в суд, чтобы разъяснить, где границы между патриотизмом и хулиганством, они визгом визжат про заговор против Молдавии и про политический заказ на них, патриотов. О, этот особый патриотизм политиков-оппозиционеров. Любой бы патриот и государственник мечтал бы стать гонимым за свои убеждения, любой бы мечтал глядеть на не освобожденный пока от врагов Родины мир через решетку, потому что неизбежная воля (патриоты не умирают никогда) сулит неизбежное исполнение желаний. Молдавские патриоты хотят счастья, минуя муки и лишения.
Торопливость их объясняется лишь одним – страхом. Они боятся, что в мрачных застенках палачи в измазанных кровью рубахах выколотят из них хрупкую часть души по имени патриотизм, ржавыми щипцами вырвут признание, что молдавский язык вовсе и не молдавский, а румынский, и что они, лежа на осклизлых скамьях, ни разу не мытых еще со времен Цепеша, «назовут имена, пароли и явки», с помощью которых легко отыщется их главный. И, стало быть, не патриоты они, раз боятся, а жизнь их коротка и никчемна, раз прячутся в партийных кабинетах и за стену депутатского иммунитета. Временность и ненадежность убежищ они понимают и теперь придумали спрятаться, так сказать, за волю народных масс – за необходимый, как они считают, референдум – он и определит, куда, зачем и по какой цене.
Оно-то, быть может, так. Да не так. Инициаторы референдума в молдавском патриотическом центре и на окраинах страны не говорят о главном. И не скажут. Опять же по причине страха и угрюмого своего упрямства, замешанного на жажде власти любой ценой. Давайте мы поговорим. Допустим, плебисцит за Таможенный союз и молдавское евразийство пройдет не в их пользу, допустим, десятка два голосов перевесят идею, будет ли такой исход голосования окончательным основанием для движения страны по пути европейской интеграции?
При честных оценках характера и хватки организаторов можно сказать уже сейчас: нет, не будет. Во-первых, они сходу скажут, что их обсчитали либерально-демократические счетоводы из ЦИКа, т.е. скажут, что у них украли победу. Во-вторых, потребую пересчета голосов, а если, скажут они, речь идет о судьбе Родины, а также о том, быть ей на карте мира или исчезнуть, то не грех провести еще один референдум – нечего считать потерянное время и пущенные на ветер деньги, когда… Ну, и так далее и без конца. Мало нам вечного приднестровского вопроса и нескончаемых дискуссий вплоть до площадных мордобоев за румынские корни и румынское культурное пространство, за молдавские государственные истоки, которые древнее истоков румынских. Будет у нас еще один – вечный вопрос о молдавских выгодах и потерях.
Только дураки, бездельники и мелкие партийные деятели нежатся под цитатой растерянного русского поэта «…и вечный бой – покой нам только снится», потому что они не живут, а маются дурью. Всем остальным нормальным хотелось бы жить в мире и стабильности, когда покой не снится, когда он наяву. Есть в задумке о «решающем, определяющем и завершающем» референдуме беда еще тяжелее. Она точно и надолго затянет в непролазное болото. Оказавшиеся в меньшинстве (а это меньшинство точно будет определяться сотнями тысяч граждан) молдаване-проевропейцы или молдаване-евразийцы никуда из страны не исчезнут (по крайне мере, сразу). Они, в роли побежденных, продолжат жить и… ждать своего часа. У побежденных, как правило, свои резоны, тайны и страхи… Когда такой набор страстей превратится в гремучую смесь, никому не известно.
Зато известно, что когда-нибудь да превратится. Решительные перемены в раскладе правящих и оппозиционных сил станут сигналом. Долгое преимущество тех или других будут накапливать энергию взрыва в той или иной общественно-политических глубинах. И все повторится. Собственно, уже близко к повторению: неслучайно на обеих примерно равных молдавских частях политики вспоминают о чаяниях народа. Политики рассчитывают на народ. Народ при близком рассмотрении надежд вряд ли сумеет оправдать. Народ изменился – никто не заметил. Молдавская повседневность отличается еще и тем, что за какую проблему ни потяни, вместе с ней вытянешь и другую – всегда неожиданную, но объяснимую.
Душа человека там, где его сокровища. У молдавской бедноты сокровищ нет, кроме их детей и внуков. Сокровища эти живут на чужбине, изгнанные нищетой и политическим кошмаром. Известен размер сокровища – официально полмиллиона молдаван, неофициально – миллион. У каждого из миллиона, как минимум, по два близких родственника, оставшиеся на родине. И значит, что у двух миллионов граждан страны души не здесь, а далеко, или далеко не здесь, или далеко, но только не здесь, в Молдавии.
И теперь позови людей, у которых души не на месте, защищать что-то не очень однозначное, и слушаться кого-то, не очень надежного. Придут наемники. Посмотрим, к примеру, как вели себя в Бельцах 5 августа противники «марша унионистов», особенно - на действия тех, кто с остервенением кидался «на врагов молдавской государственности» и на полицейских – «друзей врагов молдавской государственности». Типичное поведение наемников – они потребляли для пущей храбрости пиво, поднесенное в ходе боя вербовщиками; приз за победу – будущая власть, если, конечно, удастся победить «румынят».
В искренность «румынят» поверить легче. Тезис их лидеров и вдохновителей доходчив: сторонники объединения Молдавии с Румынией устали двадцать лет ждать простого человеческого счастья, и считают, что нечего изображать из себя независимость. Их сокровища тоже не здесь. Сокровища тех, кто помогает им терпеливо сносить сквернословие, собираться и ходить под чужестранными знаменами и готовит к новым испытаниям, не здесь и подавно. И получается: качественный состав обоих лагерей – патриотического молдавского и патриотического румынского (последние тоже ведь патриоты, коль скоро желают своей Родине лучше доли) делает их противостояние бестолковым занятием. Они будут добиваться временных и мелких побед, спихивая друг друга с вершин власти. Окончательной победы не получит никто.
На вопрос, где это – Молдавия, скоро будут отвечать так: «Она там, откуда несет гарью и несвежей одеждой, поскольку там идет какая-то особая молдавская война». На вопрос за что молдаване воюют, уже сейчас готов ответ: не за что, а потому что. Значит, правильный образ Молдавии – переполненная маршрутка, несущаяся к железнодорожному переезду. И значит, сегодняшний спор столичных властей с извозчиками иным быть не может по определению. Извозчики требуют повышения цены на проезд в их катафалках до пяти леев, а власти не позволяют, зато обе стороны соглашаются с прежними, т.е. абсолютно дикими условиями обслуживания. Только в стране, которая несется к своей погибели, можно дойти до подобного маразма: если за пять леев, то придется соблюдать правила дорожного движения, перевозки и финансовой отчетности, если за три лея, то работайте, как вам выгодно. Участь пассажиров, едущих на три лея, никого не интересует.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Выйти под вечер дружными и шумными стайками из домов и пулять в черное небо потешные огни, смотреть, придерживая шляпы и шапки, как над головами распугивают звезды и расцветают живые огненные букеты, украшающие мечты о лучшем будущем, и не жалеть денег на праздник. Что нам полчаса радости? Неделю гулять! Тулбурела хватит на всех, пока звучит дойна! И пусть все деньги уйдут на короткую радость .
