«Подобно живому организму, язык рождается, растет и умирает; в продолжение своего существования он проходит ряд эволюций и революций, усваивая и отбрасывая слова, речевые комплексы и грамматические формы», — утверждал французский марксист Поль Лафарг. Он же писал о «внезапной языковой революции, совершившейся между 1789 и 1794 годами». После взятия Бастилии французы заговорили по-другому.
В этом отношении украинская революция не менее плодотворна. Чем сильнее накаляется обстановка в стране, тем быстрее растет наш словарный запас. Новые слова и выражения с одинаковой легкостью проникают и в украинский, и в русский, не зная надуманной языковой проблемы.
Год назад появился первый революционный неологизм, предвестник будущих потрясений: в мае 2013-го Украина заговорила о «титушках». Со времен «кравчучки» это было самое яркое превращение имени собственного в имя нарицательное. А в ноябре в обиход вошло слово «евромайдан», и поток лингвистических новшеств стал неудержимым.
Зимой мы впервые услышали словосочетание «правый сектор», быстро побившее рекорды употребляемости в российских СМИ. Примерно тогда же слово «бандеровец» (идейный последователь Бандеры) было вытеснено более звучным «бендеровец» (любой украинец, выступающий против Януковича).
Февраль принес трагическое выражение «небесная сотня». В марте выяснилось, что «зеленые человечки» — это не только инопланетные гуманоиды, но и синоним «вежливых людей». Затем особую популярность приобрело слово «колорады», а некогда безобидное «ла-ла-ла-ла» стало прочно ассоциироваться с Путиным и нецензурной лексикой.
Кроме того, весна обогатила нашу речь новыми расхожими сокращениями. Сегодня любой школьник расшифрует аббревиатуры АТО и ДНР, и это отнюдь не «автотранспортная организация» или «дата начала работы».
Что ж, ученому-филологу в нынешней Украине раздолье. А обычному гражданину остается лишь мечтать о более благополучных временах, когда словарный запас будет увеличиваться не так стремительно.