Российские силы закрепляют свои завоевания на Украине, несмотря на робкие протесты западных руководителей, а призрак российского реваншизма продолжает нервировать большую часть Восточной Европы. Но грохочущие танки и легионы сепаратистов — это не единственная причина обеспокоенности. А Украина — не единственная цель России.
Пожалуй, самые тревожные предупредительные сигналы исходят из Грузии, которая является верным евроатлантическим партнером с мощными прозападными политическими настроениями. Она уже давно является визитной карточкой внешней политики Запада. Будучи давним противником российских военных авантюр, Грузия пыталась выйти из-под регионального влияния России и стремилась к членству в евроатлантических структурах. Она обрела репутацию надежного и полного энтузиазма партнера Запада. Однако западная пассивность перед лицом российской агрессии и территориальных захватов начинает оказывать свое воздействие. После многолетнего недовольства, с которым грузины наблюдали за тем, как российские ставленники захватили 20% их территории, изгнав оттуда примерно 300 тысяч граждан Грузии, определенные силы начинают задавать вопросы о том, стоит ли сохранение тесных связей с Западом всех этих потерь. И все чаще у грузин появляется мысль, что не стоит.
Те организации и группировки, которые возглавляют действия по усилению российского влияния в Грузии, невидимы для западных радаров, поскольку действуют они на уровне местных СМИ на грузинском языке и часто повторяют заезженные фразы о своих прозападных настроениях. Но они также устраивают демонстрации протеста на тбилисских улицах, проповедуют в грузинских храмах и проводят очень хорошо финансируемые предвыборные митинги и кампании. Есть масса признаков того, что российское влияние в Грузии усиливается.
Но на вашингтонских круглых столах и в ходе приватных бесед западные официальные лица и эксперты преуменьшают возможности российской экспортной пропаганды и ее усиления в Грузии. Причина такого благодушия коренится в результатах регулярных опросов, проводимых Международным республиканским институтом (International Republican Institute) и Национальным демократическим институтом (National Democratic Institute), которые демонстрируют неизменную общественную поддержку евроатлантической интеграции на уровне 60-70% респондентов. Грузинские правительства одно за другим такими рейтингами одобрения обосновывают свою прозападную внешнюю политику.
Так что поддержка евроатлантической интеграции обширна. Но глубока ли она? Те, кто знаком с рядовыми грузинами, говорят, что действительность намного сложнее, как это часто бывает.
В одной из сцен популярного грузинского сериала «Лучшие друзья моей жены» гости на свадебной церемонии слышат объявление о том, что Грузия только что получила заветный MAP (membership action plan — план действий по подготовке к членству), являющийся прелюдией к вступлению в НАТО. Потрясенная толпа замирает в молчании, а затем начинает аплодировать и ликовать. Один из героев, хлопающий и ликующий вместе со всеми, поворачивается к другому гостю и спрашивает: «А что такое MAP?».
Эта сцена ярко демонстрирует огромную социальную и даже цивилизационную притягательность НАТО среди грузин, и в то же время, она показывает более суровую истину: прозападные привязанности в грузинском обществе носят в большей степени эмоциональный характер, и не основаны на его глубокой информированности. Присмотритесь к данным опросов и вы увидите, что картина - намного более тревожная.
По данным августовского опроса, проведенного Национальным демократическим институтом, интеграция с Западом - это в лучшем случае третьестепенный вопрос для грузин. Респондентов больше волнуют такие житейские проблемы, как занятость (63% опрошенных) и бедность (32%), которые затмевают все прочие темы. Вступление в НАТО и ЕС находится на далеких 10-м и 17-м местах, соответственно. Из 21 заданного вопроса грузины назвали членство в НАТО и ЕС теми главными темами, на обсуждение которых власти тратят слишком много времени.
Но наибольшее беспокойство вызывают скрытые в глубине социологических исследований признаки стремления в Евразийский экономический союз, который является московской альтернативой ЕС. Число сторонников вхождения в ЕАЭС устойчиво растет с 11% в конце 2013-го до 16% в середине 2014 года. Кто эти грузины, готовые сдать суверенитет своей страны той самой державе, которая железной хваткой держится за грузинские территории и безнаказанно отрывает куски от других соседних государств?
Отчасти ответ можно найти в зарождающемся сегменте пророссийских неправительственных организаций, носящих безобидные названия типа «Евразийский институт», «Евразийский выбор» и «Наш дом Земля». Многие из этих организаций то появляются, то исчезают по мере необходимости. Сегодня ее называют «Мирный комитет Грузии», завтра - как-то иначе, но в целом они зачастую связаны с одной и той же группой пророссийских идеологов и политических предпринимателей, которые часто совершают паломничества в Москву и наверняка получают финансирование от Кремля, о чем говорят представители грузинской правящей партии и оппозиции. Общий смысл их послания - это не апология советской ностальгии, а скорее «евразийство» и «православная цивилизация», что на кремлевском новоязе означает путинизм. Заявления о консерватизме грузинского общества, об экономической уязвимости и о недовольстве злоупотреблениями прежних властей помогают переманивать на сторону этих сил новых сторонников из числа грузинского населения, которое испытывает все большее раздражение от ничем не вознагражденного и затянувшегося любовного романа Грузии с Западом.
В середине 2014 года евразийские организации стали героями заголовков в СМИ из-за своей резкой оппозиции по отношению к антидискриминационному законопроекту, который обсуждался в грузинском парламенте. Его противники сосредоточились на тех положениях, которыми запрещалась дискриминация по признаку сексуальной ориентации. Они утверждали, что данные положения равноценны продвижению гомосексуального образа жизни. Но эти люди пришли протестовать не одни — пророссийских активистов сопровождали священники из грузинской православной церкви в своих характерных одеяниях.
Церковь тоже была шокирована положениями антидискриминационного закона и потребовала убрать формулировки в защиту сексуальных меньшинств. Грузинская православная церковь - одна из старейших христианских церквей во всем мире, и она является оплотом грузинского национализма. Опросы неизменно показывают, что церковь пользуется в стране наибольшим доверием. Но общность ее интересов с евразийцами не сводится к тактическим альянсам в антигомосексуальной риторике. Хотя сама она номинально выступает за членство Грузии в ЕС, некоторые влиятельные фракции в церковной иерархии открыто разжигают религиозный национализм и восхищаются Россией.
Сегодня представители церкви все чаще идут в авангарде реакционной деятельности. В середине 2013 года духовенство оказалось на переднем крае ужасных погромов, устроенных в центре Тбилиси против геев. Церковные власти оправдывают протесты против грузинских мусульман и нападки на них. Предстоятели церкви говорят, что Запад - «хуже, чем Россия», и иногда даже называют российское вторжение 2008 года вмешательством свыше против интеграции с Западом. Этим заявлениям вторят грузинские евразийские неправительственные организации.
Растущая заметность пророссийских организаций и усиление антизападных позиций в рядах церкви сливаются с третьей составляющей пророссийской триады, которой является возрождение антизападных политических партий. После смены власти в 2012 году пророссийские политики вышли из самых темных закоулков грузинской политической жизни и сегодня превращаются в более действенную политическую силу.
Бывшая некогда сторонницей прозападной интеграции пророссийский политический агитатор Нино Бурджанадзе сегодня сформировала политическую коалицию, которая откровенно нацелена на отрыв Грузии от евроатлантической привязки. На президентских и местных выборах в 2013 и 2014 годах вооружившейся евразийской риторикой и получившей большие, и по всей видимости, российские деньги Бурджанадзе удалось набрать около 10% голосов. А быстро растущее объединение «Альянс патриотов», являющееся популистской партией с антизападными наклонностями, в июне 2014 года набрало почти 5% голосов. Недавно «патриоты» провели в Тбилиси крупный митинг. Если эти цифры удержатся, парламентские выборы 2016 года могут привести к власти правительство совсем другой ориентации. 15-процентного результата будет достаточно, чтобы в парламенте появилась мощная фракция из пророссийских депутатов. Это разрушит межпартийное единство в вопросах внешней политики и повлияет на переговоры о создании коалиции.
Бывший министр обороны Грузии Ираклий Аласания сегодня думает о России. «Есть очень активные пророссийские группировки, и есть тысячи протестующих, которые выступают против западной интеграции», — сказал он мне недавно, рассказывая о митинге «Альянса патриотов». Он выразил обеспокоенность тем, что нынешнее правительство преуменьшает растущую российскую угрозу. Теперь, когда партия Аласании «Свободные демократы» находится в парламентской оппозиции, ряды уверенно прозападных партий в составе коалиции во главе с «Грузинской мечтой» заметно поредели, а влияние консервативных и протекционистских фракций внутри коалиции усилилось.
Но возможно, это только начало. Если данные тенденции сохранятся, внешнеполитический консенсус в Грузии, который на Западе уже давно воспринимают как нечто само собой разумеющееся, может начать разваливаться всерьез. К чести «Грузинской мечты», ей удается находить баланс между геополитическим прагматизмом и евроатлантическим энтузиазмом, однако она все больше утрачивает популярность среди возлагавших на нее большие надежды избирателей. Если все будет как сейчас, то в 2016 году парламент будет очень сильно отличаться от своего сегодняшнего состава. Находящееся в оппозиции «Единое национальное движение» может потерять половину из своего 51 мандата, а то и больше. На его месте может появиться сборище открыто антизападных депутатов из коалиции Бурджанадзе и из «Альянса патриотов». Если «Грузинская мечта» не распадется, она вполне может остаться самым крупным парламентским блоком. Однако приход в парламент крупных антизападных группировок может вынудить ее ослабить или даже полностью отказаться от прозападной политики из соображений политической необходимости.
Такая траектория движения должна вызывать глубокую озабоченность. Даже если Грузия попытается поделить свою ориентацию между Западом и Москвой, она может быстро утонуть в зыбучих песках российского влияния, как это стало с другими проводниками такой стратегии — Азербайджаном, Арменией и Казахстаном. Такой результат приведет к укреплению российского геостратегического превосходства на Кавказе, а вместе с ним и к полной монополии России на транс-евразийские энергетические и торговые потоки.
Запад может бросить столь необходимый спасательный круг грузинским либералам. Хотя подписанное в июне прошлого года соглашение об ассоциации с ЕС безусловно является позитивным символом, а у углубленной и всеобъемлющей зоны свободной торговли - огромный потенциал на будущее, главным призом для большинства простых грузин станет перспектива безвизовых поездок в Евросоюз. Если такая мера будет принята в текущем году, на что есть большая надежда, это серьезно повысит авторитет Запада и доверие к нему. И пусть прямое членство Грузии в НАТО не рассматривается, другие наглядные жесты, скажем, придание стране статуса ведущего союзника США вне рамок НАТО, станет безболезненным шагом вперед и закрепит по сути дела уже существующее положение вещей. Кроме того, это станет признанием глубокой преданности Грузии евроатлантическому пространству и того несоразмерно большого вклада, который она вносит в него.
Сегодня понятно, что время, когда прозападный консенсус Грузии воспринимался как должное, быстро подходит к концу. Российское влияние на ее периферии растет от Восточной Европы до Кавказа и Центральной Азии, а Грузия остается заветным призом. Да, были военные интервенции, информационные войны, операции по оказанию влияния — но Москва сегодня открыла новую страницу в своей попытке вернуть Грузию, действуя всеми правдами и неправдами.
