В марте 2009 года бывший нефтяной Магнат Михаил Борисович Ходорковский, который уже отбывает восьмилетний тюремный срок, стал фигурантом по новому делу о хищении 218 миллионов тонн нефти. Российская прокуратура потребовала 9 лет для него и его партнера Платона Лебедева, которые сидят за решеткой с 2003 года. Накануне дня объявления вердикта, 15 декабря, писатель Борис Акунин, который известен как один из самых ярых защитников этих узников, рассказывает нам о том, как судьба России зависит от исхода этого дела.
«Будущее России зависит от этого процесса»
Борис Акунин - это, бесспорно, самый популярный современный российский писатель. Его детективы продаются сотнями миллионов экземпляров, причем не только в России, но и по всему миру. Два его основных персонажа, статский советник Эраст Фандорин и рыжеволосая монахиня Пелагея, покорили читателей своими невероятными приключениями, юмором и неподкупностью. И несмотря на то, что писатель поместил их в прошлые столетия, их современность не вызывает ни у кого сомнений.
Российское «Я обвиняю» XXI века
Знаменитый писатель держится довольно скромно: он дает мало интервью и почти не появляется на публике. И вот он хочет стать Золя путинской и медведевской России со своим «Я обвиняю». Три года назад Борис Акунин встал на защиту Михаила Ходорковского и отстаивает его права вплоть до Парижа. В юридическом преследовании бывшего главы ЮКОСа он видит новое дело Дрейфуса или ремейк процесса над Николя Фуке (баснословно богатый наставник Людовика XIV, который был осужден по обвинению в хищении государственных средств и лишен всего имущества). «Как в свое время дело Дрейфуса стало ключевым моментом во вхождении Франции в современность и демократию, так и процесс Ходорковского решит будущее России. В случае его освобождения мы начнем движение к открытому обществу, правовому государству и демократическим правилам, либо, если его снова осудят, Россия замкнется в себе и своем авторитаризме. Это дело предоставляет нам уникальный шанс преодолеть разлом между государством и гражданским обществом», - предполагает писатель.
Когда мы сказали Борису Акунину о том, что Дрейфус был невиновен, тогда как Ходорковский сам признал, что, как и большинство олигархов 1990-х годов, не всегда соблюдал закон, писатель продемонстрировал безапелляционную уверенность в своей правоте: «Я очень внимательно изучил это дело. И он невиновен по всему, в чем его обвиняют в первом и втором процессе. Когда он говорит о своей виновности, это скорее касается моральной точки зрения, потому что он тоже ощущает ответственность за плачевное состояние современной России».
Однако можно ли сказать, что Россия разделилась на два лагеря по этому вопросу, как было во Франции в XIX веке вокруг дела Дрейфуса? Этот вопрос вызывает улыбку у Григория Шалвовича Чхартишвили (псевдоним «Акунин» относит нас к самому знаменитому из российских анархистов и означает «негодяй» в японском языке): «Россия разделилась на три части: защитников Ходорковского (растущее меньшинство), безразличных (подавляющее большинство) и противников Ходорковского...»
(...)
Главу ЮКОСа предупредили о неизбежном аресте еще в октябре 2003 года. Он вполне мог сбежать, и российскую власть вполне бы устроила такая ссылка (как в прошлом это уже делали другие олигархи, как, например, Борис Березовский). Однако он остался, в полной уверенности, что попадет в тюрьму. Возможно, он даже хотел попасть туда, чтобы уйти от мира, что стало своего рода искуплением.
Такой поступок напоминает о судьбе еще одного знаменитого политзаключенного: революционный философ XIX века Николай Гаврилович Чернышевский, которым восторгалась петербургская аристократическая молодежь, также заранее узнал о готовящемся аресте, и его побег прекрасно устроил бы царя. Тем не менее, он остался, и его депортировали, но его авторитет среди сторонников при этом лишь вырос.
Герой нашего времени
Отвечая на вопросы газеты «Ведомости» в ноябре 2008 года, заключенный Ходорковский заявил: «Безусловно относя себя к части общества с либеральными взглядами, вижу: впереди — левый поворот. Ответом на глобальный кризис неизбежно станет глобальная перестройка. Мы имеем полное моральное и экспертное право констатировать, что 30 лет доминирования либертарианских идей подошли к концу».
Как Чернышевский, который написал свое главное произведение в Сибири, Ходорковский по-видимому нашел новое призвание в исправительной колонии №10 под Краснознаменском, на границе с Китаем и Монголией. По примеру писательницы Людмилы Улицкой, Акунин также впервые установил контакт с заключенным на бумаге. Они поддерживали политическую и философскую переписку, которая стоила Ходорковскому наказания карцером.
Борис Акунин уверен, что лишение свободы и ссылка изменили Ходорковского. Вот, что он написал ему из своей камеры в лучших традициях экзистенциализма: «Я верю: самое важное и нужное человек несет в своей душе. Пять лет тюрьмы – тоже постоянные переезды, многочисленные ограничения. С собой мало что потащишь. Жалко бросать накопленные книги, терять записи. Но они со мной, в голове. Остальное – ерунда. В этом смысле тюрьма делает человека свободным».
Месяц назад он произнес на суде свое последнее слово, которое заканчивается следующим образом: «Я совсем не идеальный человек, но я — человек идеи. Моя Вера стоит моей жизни». Сторонники Ходорковского ожидают того, что их «герой», герой нашего времени, которого воплощает в себе не интеллектуал, как это было в прошлом веке, а раскаявшийся олигарх, получит новый тюремный срок. И что их страна сделает еще один шаг в сторону от западной демократии...
