Французские писатели в Сибири

Три писателя, три взгляда на литературное путешествие Москвы во Владивосток по Транссибирской магистрали длинной в 9 288 километров! Поездка по следам знаменитой «Прозы о транссибирском экспрессе» Сандрара, которая впечатляет своей пышностью, лиричностью и размахом.

Доминик Фернандез (Dominique Fernandez) - мастер путевого очерка. Официальные беседы и дебаты, которые проводятся в каждом городе, интересуют его гораздо меньше, чем то, что ему удается увидеть собственными глазами. В его рассказе смешиваются исторические перспективы, характеры, описания мест, городов, пейзажей, отсылки ко множеству писателей, которые возникают во время остановок: Готье, вездесущий Чехов, Жюль Верн, Александр Дюма. Так, например, ему удалось выудить один его редкий роман: «Учитель фехтования», который рассказывает историю высланных в Сибирь людей.

Разумеется, лагеря неотвязно преследуют его и Даниэль Сальнав (Danièle Sallenave) на протяжение всей поездки. Сибирь - это место ссылок и каторги, но в тоже время земля приехавших сюда пионеров и край величественно монотонных пейзажей. Фернандез погружается в «размышления об абсолюте», глядя на проплывающую за окном бесконечную тайгу, которая производит на Мейлис де Керангаль (Maylis de Kerangal) какой-то стробоскопический эффект. Повсюду Фернандез уделяет большое внимание опере и живописи, называя имена таких малоизвестных среди французов художников, как Николай Рерих, который создал декорации для балета Стравинского «Весна священная». Вспоминают писатели и о лидере акмеистов поэте Николае Гумилеве, памятник которому расположен в центре Казани. Путь заканчивается во Владивостоке перед могилой великого поэта Осипа Мандельштама, который тоже стал жертвой депортации. Насыщенные фотографии Ферранта Ферранти (Ferrante Ferranti) иллюстрируют эти сердечные порывы.

Даниэль Сальнав, которому раньше были не чужды коммунистические иллюзии, ощущает некоторую историческую ответственность. Она смотрит на вещи через призму политики, в мельчайших деталях. В Казани она сразу же поднимает мусульманский вопрос и интересуется татарской культурой. Заголовок ее рассказа перекликается с названием бывшего ханства.

Удовольствие от путешествия и поставленные им вопросы

Даниэль Сальнав и Домник Фернандез буквально влюбляются в историю легендарной Агафьи и староверов, которые выступили против реформы Русской православной церкви в XVII веке. Мейлис де Керангаль тоже упоминает об этом. Екатеринбург покоряет известную своей любознательностью Сальнав, которая помимо всего пишет интересный диалектический труд по убийству Романовых. Когда Фернандез отправляется в музыкальную консерваторию, она наносит визит в Академгородок, жемчужину советской науки времен холодной войны. Тем не менее, она старается держаться подальше от прометеизма, который умаляет человечность в современном мире. Все это время она разрывается между удовольствием от путешествия и поставленными им вопросами: «Что я вижу и что из этого понимаю?»

Мейлис де Керангаль выделяется среди своих собратьев по ремеслу. Она одна решилась окунуться в Байкал, когда температура воды была всего 12 градусов. Ей ближе форма романа. Алексей вместе с другими призывниками и садистом-сержантом садится на поезд, чтобы добраться до части. Юноше, который пытается избежать ужасов военной службы удается заручиться помощью француженки Элен, и та прячет его в своем купе первого класса. Оба спальника остаются нетронутыми. Что, однако, не мешает писательнице, как обычно, в ярких красках описать внезапные метаморфозы. Элен сбегает, бросив возлюбленного. В результате Мейлис де Керангаль удается превратить официальную поездку писателей в рискованный побег.

Пролетающая за окном Сибирь прекрасно подходит этой в чем-то беспорядочной и резкой кочевнице. Ее страстность и внезапные порывы дополняют анализы и рассуждения ее коллег и друзей.