Москва: писатели против Путина

Этой зимой в антипутинских кортежах, которые заполонили улицы российской столицы, было трое писателей: автор исторических детективов Борис Акунин, известная романистка Людмила Улицкая и поэт-бунтовщик Дмитрий Быков. Но прислушиваются ли к ним?

«Времена, когда писатели играли большую роль в общественной жизни, остались позади», - говорит Борис Акунин, который встречает нас вместе с со своей супругой в квартире в Китай-городе. Создатель частного детектива Эраста Фандорина и монахини Пелагеи называет себя профессионалом в развлекательном жанре. Хотя он очень знаменит и является одной из «звезд» протестного движения вместе с «самыми известными блогерами, музыкантами, журналистами и людьми других профессий», Борис Акунин не считает себя Сартром или Солженицыным.

Если присмотреться, в стране почти нет писателей (и особенно романистов), которые бы осмелились замахнуться на единственную стоящую тему путинской России: чудовищное прошлое террора и ГУЛАГа, результатом и продолжением которого является новоизбранный президент страны.

Призрак Советского Союза до сих пор не отпускает и дышит им в затылок. Он преследует их попятам даже в научной фантастике, как, например, в бестселлере «Метро 2033» Дмитрия Глуховского, где – в лучших традициях холодной войны – в московском метро собираются выжившие после ядерного конфликта. 20 лет спустя после распада советской системы СССР все равно остается «навязчивой идеей» российских писателей, уверен литературный критик Константин Мильчин.

«У нас нет будущего, только прошлое. Это как яд, который проникает повсюду», - сокрушается журналист, который назначил встречу в одном из модных кафе в центре столицы: утонченный дизайн, разнообразная кухня и фоновая этническая музыка. «Закончив писать первый роман в конце 1990-х годов, я думала, что Советский Союз выйдет из меня, как пуля из раны. Этого не случилось, - вспоминает в электронном письме из Монреаля романистка Елена Бочоршвили. - Похоже, что пуля засела глубоко».

Молодые и не очень, родившиеся «до» или «после» смерти Сталина в 1953 году - никто из них не смог избежать притяжения прошлого. «Действие романов Бориса Акунина разворачивается во времена империи, а книги Людмилы Улицкой охватывают советские годы, словно пытаясь избавиться от полученной в детстве травмы», - говорит Мильчин. Другой жанр, иной стиль, но схожая одержимость: в своем последнем романе «антиутопический» писатель Всеволод Бенигсен, которого считают одной из ярчайших фигур нового поколения, описывает остров, где КГБ собрал всех диссидентов, позволив тем писать, все, что им вздумается.

Добро пожаловать в ад... Ад России Владимира Путина, который начал карьеру в КГБ? При его режиме, как на извращенном острове Бенигсена, ни один писатель не может, не покривив душой, сказать, что страдает от цензуры режима: внимание ангелов-хранителей власти приковано прежде всего к телевидению. Борис Акунин (настоящее имя Григорий Шавлович Чхартишвили) первым готов признать это, несмотря на националистов, которым не дают покоя его грузинские корни.

«Писатель - это звучит гордо», - говаривал звезда советской литературы Максим Горький (как вы помните, в пьесе «На дне» у Горького гордо звучит все же «человек», а не «писатель», - прим.пер.). Герой романа «Generation «П» Виктора Пелевина - это поэт, которому приходится переквалифицироваться в рекламщика. Аллюзия на Россию XXI века? Распад СССР, внезапная открытость внешнему миру и частному капитализму, возможность свободно путешествовать, покупать и развлекаться - все это вскружило людям головы. «Литература рухнула со своего пьедестала», - подводит итог в Париже Ирэн Сокологорская, бывший ректор Университета Париж VIII и основатель двуязычного журнала «Русская литература» (Les Lettres russes). Значение книги, которое было поистине колоссальным во времена железного занавеса, когда ни кино, ни телевидение (не говоря уже об интернете) не отражали жизнь людей, сегодня резко пошло на спад.

Журналист Аркадий Бабченко знает об это не понаслышке. Его сборник рассказов о Чечне «Цвет войны», который был опубликован в Москве в начале 2000-х годов, «не вызвал заметного отклика». Да, его книга не первой подняла тему чеченского конфликта, но настоящего внимания аудитории не привлекла ни одна из них. «Молчание исходит не от режима, а от общества», - отмечает Бабченко, рассказы которого были высоко оценены Джонатаном Литтеллом (Jonathan Littell).

Бывший солдат Бабченко в первую очередь винит Владимира Путина именно за этот конфликт: «Чтобы добиться «избрания», этот человек цинично начал вторую Чеченскую войну (официально она завершилась в феврале 2000 года)». Этот репортер с бритой головой, но манерами настоящего джентльмена говорит, что «искренне» ненавидит все российское руководство и «особенно Путина».

Его враждебное отношение объясняется и другими причинами: три частных телеканала, на которых ему довелось работать, были один за другим закрыты «по указанию власти». Безработица и пережитые на войне испытания закалили его характер. Бабченко был на всех антипутинских демонстрациях и собирается продолжать борьбу. «У меня есть маленькая пятилетняя дочь. Я не хочу, чтобы она росла в ксенофобской стране, которую разъедает коррупция и православный фашизм», - спокойно объясняет он.

Этот молодой человек живет в одном из бесконечных спальных районов на юге Москвы. Как и писатель Юрий Буйда. Это единственное, в чем они схожи: у автора «Третьего сердца» нет ни малейшего желания идти митинговать на Пушкинскую площадь. Этот уроженец Калининграда, который перебрался с задворок империи в пригород столицы, очень сдержанно относится к крупнейшим за последние 20 лет акциям протеста. Он поднимает на смех эти шеренги интеллигенции («Я их знаю, это мои друзья...») и обеспеченных («они зарабатывают около 3000 или 4000 евро в месяц») людей, которые много путешествуют и хотят, чтобы к ним прислушивались, но на самом деле так далеки от российской провинции, от молчаливых деревень, «где едва можно выжить, где все просто ужасно: еда, медицина, школы, жилье».

Тем не менее, Людмила Улицкая, которая в не меньшей степени возмущена бедностью «миллионов россиян» и убожеством государственных служб («государственное преступление», говорит она), решила иначе. И открыто заявила о своем недовольстве режимом. Эта признанная в России и за ее пределами романистка без лишнего шума уделяет немалую часть своего времени (и денег) детским приютам и библиотекам.

«В столкновении культуры с грубой силой обычно побеждает последняя», - признает Улицкая. «Но несмотря на эту печальную действительность, защитники культуры продолжают сопротивляться», - продолжает супруга художника Андрея Красулина, готовя кофе на маленькой кухне их московской квартиры. «Сейчас мы сидим за столом. Я могу говорить открыто, не опасаясь, что кто-то стоит за дверью. Значит, какой-то прогресс все же есть...» - улыбается она. Но как навсегда оставить позади советское прошлое?

С помощью книг, отвечают все те люди в России и за границей, которые упорно защищают культуру и литературу. «Сам СССР - это труп великана-людоеда, который не был похоронен. Если сравнивать с послевоенной Германией, там, конечно, Запад помог вырыть могилу и свалить туда все это нацистское прошлое. А у нас в ельцинские годы труп забросали опилками и сказали, что он сам догниет, а нам надо двигаться вперед», - иронизирует Владимир Сорокин в недавнем интервью журналу «Огонек». Автор книги «Вий: вокальный цикл Шуберта на слова Гоголя» считает, что «с точки зрения стиля нет никакой разницы между Путиным и Навальным», которые одинаково вводят в транс толпы людей. «Пока страна не признает преступную природу режима, при котором жила, ничто не может измениться», - продолжает Гиршович в отправленном нам из Ганновера электронном письме.

«Страны восточного блока всегда могут свалить всю вину на Советский Союз. Но не мы», - вздыхает главный редактор издательства НЛО (и сестра миллиардера Михаила Прохорова) Ирина Прохорова. В ближайшее время она намеревается опубликовать три романа писателя из московского андеграунда Дмитрия Пригова (1940-2007), которые рисуют портрет потерявшей память России. К тому моменту Борис Акунин уже вернется в свой особняк «с башенкой» в Сен-Мало, который считает идеальным местом для творчества. Митинговавший на Пушкинской площади писатель задумал новую книгу. Ее темой станет революция 1917 года. «Сбивая прошлого оковы», ведь так поется в «Интернационале»?