Космические агентства довольно часто поют дифирамбы своей работе по исследованию всего того, что лежит за пределами земной атмосферы, заявляя, что это на благо всего человечества. Наверное, это естественно. Поэтому, когда глава Российского космического агентства, выступая на 33-м ежегодном Космическом симпозиуме в Колорадо-Спрингс, говорит: «Как нам сотрудничать на благо всех для получения наилучшего результата?» и «Мы должны найти способы для совместной работы», никто не ставит под вопрос его мотивы.
А надо бы, потому что Роскосмос более 20 лет не направлял на этот симпозиум столь представительные делегации. Во время нынешнего заседания, в котором приняли участие руководители космических агентств еще из 14 стран, генеральный директор Роскосмоса — темноволосый симпатичный мужчина по имени Игорь Комаров — особо подчеркнул стремление своей страны к сотрудничеству в рамках формирующихся космических программ с развивающимися странами типа Вьетнама и Венесуэлы. Говоря о международных партнерствах, Комаров использует жизнеутверждающую терминологию, например, слова «сотрудничество» и «кооперация». То же самое на протяжении всего симпозиума делают и другие представители Роскосмоса. Но прежде всего это ведомство заинтересовано в другом: в покупателях и заказчиках. В прошлом году российское правительство провело в Роскосмосе реструктуризацию, сделав из него государственную корпорацию. Теперь эта испытывающая нехватку денежных средств организация при помощи альтруистской терминологии содействует развитию зарождающихся космических программ у новых заказчиков, которые полагаются на 60-летний российский опыт работы на орбите.
Естественно, Россия — не единственная космическая держава, стремящаяся получить прибыль под знаменем высоких идеалов. Компания SpaceX заявляет, что она долетит до Марса и спасет цивилизацию, но для этого ей надо сначала запустить много-много спутников. А взаимовыгодное партнерство стало ключевой составляющей космических исследований с тех пор, как после краха коммунизма верх одержала идея о том, что космос существует за пределами земных границ и национализма. Но такой идеализм упускает из виду важные движущие силы космических исследований, к которым относится националистическое соперничество, стремление возвысить свою страну и кое-что еще: деньги.
Сегодня Роскосмос борется не только за идеалы: он ведет борьбу за выживание. «Их космическая программа — в очень и очень слабом состоянии, несмотря на то, что Комаров со своими помощниками говорил в Колорадо», — заявляет учредитель и бывший директор Института космической политики (Space Policy Institute) при Университете Джорджа Вашингтона Джон Логсдон (John Logsdon). Он назвал несколько текущих российских проблем: недавние бюджетные сокращения, проблемы с ракетой «Протон», задержки с созданием ракеты нового поколения «Ангара». «Эта программа в беде», — заявляет Логсдон.
Полетели с нами
Космос переступает границы весьма прагматично, и хорошие отношения здесь не на последнем месте. У Роскосмоса уже есть партнеры из числа крупных космических игроков типа США, Канады и Европы. А еще он сотрудничает с новыми космическими агентствами, типа тех, что запустили свои программы во Вьетнаме и Индии. Он работает вместе с Европейским космическим агентством над созданием орбитального аппарата «Экзомарс» (эта работа идет прекрасно), спускаемого аппарата (эта работа идет не очень хорошо) и будущего марсохода (здесь дела идут непонятно как). НАСА арендует российские ракеты «Союз», чтобы выводить на орбиту астронавтов, оборудование и проводить эксперименты в космосе. А космонавты и астронавты обитают бок о бок на борту Международной космической станции, общаясь на гибридном языке, который они называют «рунглиш».
Такое сотрудничество возникло отчасти по причинам чисто практического характера. Если вы знакомы с кем-нибудь, кто знает, что говорит, то вы наверняка слышали фразу «космос — это трудно». А еще дорого. Поэтому, когда дело доходит до самого трудного в и без того трудном начинании, распределение технического и финансового бремени — это единственный путь для достижения намеченных целей. «Это вполне естественно, когда страна говорит, что хочет своими собственными силами запускать и выводить на орбиту спутники, — говорит президент некоммерческой „Авиакосмической корпорации" (Aerospace Corporation) Стив Исаковиц (Steve Isakowitz). — Но действительность такова, что деньги мы не печатаем, а поэтому ресурсы у нас всегда ограничены».
Поэтому страны работают вместе. Это одновременно оптимальный способ для решения проблем, с которыми сталкиваются многие страны (например, что делать с космическим мусором), и отличная возможность сэкономить, достигнув при этом поставленной цели. Но денежная экономия это не единственный путь к финансовому успеху. Делать больше — это тоже весьма полезно.
«Союз» хочет заключить сделку?
Лучше всего заявить о своем желании сотрудничать с «новыми космическими странами» и с будущими заказчиками на мероприятии, где это услышат 30 с лишним государств. Этим странам нужны стартовые площадки, оборудование, научные знания и опыт. А еще не исключено, что у них есть природные и людские ресурсы, каких нет у России.
Во время пресс-конференции, которую Роскосмос созвал в конце симпозиума, Комаров объяснил, что такое его компания. Надо сказать, что она совсем не такая, как НАСА. Это государственная корпорация. Зонтичная компания, которой владеет государство. Это новость. Государственная корпорация по космической деятельности «Роскосмос» начала руководить российской космической программой в январе 2016 года. Однако эта организация отвечает не только за запуски ракет и научную деятельность. В ее программном заявлении (напечатанном на вебсайте корпорации) говорится, что корпорация «размещает заказы на разработку, производство и поставку космической техники и объектов космической инфраструктуры», а также «развивает международное сотрудничество в космической сфере и создает условия для использования результатов космической деятельности в социально-экономическом развитии России».
Роскосмос — это практически монополист в российской космической отрасли. Корпорация объединяет более 60 компаний, и в ней работают 250 тысяч человек. Действуя в духе сотрудничества, она использует эти ресурсы для того, чтобы заниматься новой работой. Роскосмос разрабатывает технику и технологии, средства наблюдения за Землей, системы связи для Вьетнама, Венесуэлы, Бразилии, Мексики и Чили. Ах, да, еще он помогает этим странам готовить собственных специалистов и разрабатывать космическую политику. Иными словами, «помогая», Россия не только формирует направления перспективного развития международной космической отрасли, но и решает, как она будет функционировать в политическом плане.
У Роскосмоса нет причин «помогать». В чем же его цель? Отвечая на прямо поставленный вопрос о том, почему корпорация уделяет такое внимание сотрудничеству, заместитель гендиректора Роскосмоса по международной деятельности Сергей Савельев ничего не скрывает. «Это будущие клиенты», — говорит он мне. А затем усмехается.
Орбитальная олигархия
Иными словами, если Россия помогает новым странам создавать свои собственные работоспособные космические агентства и авиакосмические отрасли, то у этих организаций обязательно появятся потребности (и расходы), которые надо удовлетворять (и обеспечивать). Кто же будет это делать? И с кем они будут делиться своими ценными ресурсами, данными, инфраструктурой? Конечно, с Россией.
Рассказывая о партнерствах, космические агентства обычно мало говорят о том, как они зарабатывают деньги и собирают ресурсы. «На благо всего человечества» — это звучит гораздо лучше. Но страны-новички уникальны не только из-за того, что являются потенциальными клиентами России. «Они как бы опоздали на вечеринку, — говорит Логсдон. — Это ключевой момент для международного космического сотрудничества Китая на протяжении ряда лет, и он активно работает с развивающимися странами». Китаю больше нужны не клиенты, а источники сырья. В этих целях он уже три десятилетия сотрудничает с Бразилией. «Они также нацелились на центральную Африку и латиноамериканские страны, видя в них потенциальных партнеров на многие годы», — говорит Логсдон.
Стыдить Россию за ее устремления нет никаких оснований. С другой стороны, если вы болеете за какое-то другое космическое агентство или космическую корпорацию, у вас могут возникнуть иные тревоги. Например, не отнимет ли активное наступление России на космическом рынке клиентуру у компании SpaceX?
Вряд ли. «Они говорят, что хотят это сделать, но это вовсе не означает, что они обязательно это сделают, — говорит Логсдон. — Во-первых, им надо добиться успеха в поиске новых партнеров». Конечно, опыт у России есть, как есть и что предложить на продажу. «Но оборудование у них не в самом лучшем состоянии, а их промышленная база ослабевает, — продолжает Логсдон. — Я не считаю, что это создает угрозу для других космических агентств. Просто это изменение в направлении деятельности агентства, которое столкнулось с определенными трудностями».
Это умный стратегический ход. Космос — это действительно трудно, но все становится намного легче, если у тебя наплыв клиентов.
