Восстановленная после войны северокавказская Чеченская Республика — это горный регион, граничащий с Россией, Грузией и российскими республиками Дагестан и Ингушетия. Самоизоляция в условиях нынешней пандемии далеко не новое явление для 1,2 миллиона чеченцев, которые во время войн с Россией в 1995-1999 годах долгое время прятались в подвалах, чтобы выжить.
Пандемия стала очередным случаем «отложенного завтра» для психолога Инны Айрапетян. Эта уроженка чеченской столицы Грозного помнит, как война разрушила ее некогда современный и многонациональный город, а его улицы были завалены трупами.
Присущее чеченцам сильное чувство независимости и национальное самосознание после распада Советского Союза в 1991 году привели к тому, что Чечено-Ингушская республика разделилась на Ингушетию и Чечню. После первой войны с Россией Чечня обрела фактическую независимость. После второй чеченской войны в 1999 году, которая унесла почти 100 000 жизней, Россия восстановила свой контроль над республикой. В горах периодически продолжаются боевые стычки, однако в целом в Чечне идет масштабная и системная реконструкция, которой республика, к сожалению, обязана своим не популярным на Западе руководителям.
Айрапетян занимается оказанием посреднической помощи, содействуя примирению в различных конфликтах, связанных с насилием в семье, с убийствами во имя чести, с правами и образованием женщин. За эту деятельность, а также за отважную работу во время войны Айрапетян, София Шакирова из Движения добровольцев Ставрополья (Российская Федерация) и Хеда Омархаджиева в 2012 году удостоились международной премии общественной организации «Демократия сегодня» «Молодая женщина — миротворец и правозащитница».
Отвечая на новые потребности и рост бытового насилия в условиях пандемии в патриархальном исламском обществе с его твердыми устоями, Айрапетян и Шакирова начали оказывать психологическую помощь в онлайне. В мае они провели 170 онлайновых консультаций, а в июне получили 200 новых заявок. Их число продолжает увеличиваться.
Законы племенные, и законы современные
Преимущественно эгалитарное чеченское общество состоит из местных кланов-тейпов, где авторитетные посредники-старейшины намного эффективнее местных властей. Древние племенные законы, еще в средневековье сложившиеся в кодекс под названием "адат", по-прежнему действуют на территории Чечни параллельно современному законодательству и сосуществуют с местной полицией и государственной властью.
«Будучи северокавказским психологом, я защищена от неожиданных сюрпризов», — говорит Айрапетян, объясняя, как защитники прав человека в этом регионе используют «алгоритм чрезвычайного реагирования», чтобы отправлять и получать уведомления и предостерегающие сигналы, обеспечивающие безопасность им и женщинам, которых они защищают.
Посреди пандемии Айрапетян получила «тревожный сигнал» о готовящемся убийстве чести, жертвой которого могла стать ингушская девушка. В ответ на это она вместе с другими активистами немедленно приняла экстренные меры.
Граничащая с Чечней Ингушетия — это самый маленький «субъект» Российской Федерации, населенный преимущественно мусульманами. Задержанную полицией ингушскую девушку объявили в федеральный розыск ее родственники. Пока ее перевозили в безопасный кризисный центр, Айрапетян постоянно находилась с ней на связи, чтобы девушка «ощущала поддержку», а также рассказывала специалистам центра о традициях и обычаях убийств чести.
«Важно правильно наладить общение, не критиковать традиции и обычаи, не называть их средневековым варварством, важно вместо этого сосредоточить внимание на чувствах жертвы», — сказала Айрапетян, подтвердив, что девушка находится в безопасном месте, что у нее есть работа и жилье, и что она снова общается с людьми. Правда, ее связи с родственниками разрушены, а с людьми она общается с соблюдением правил самоизоляции в условиях пандемии.
Культурные традиции и безопасность женщин
Айрапетян родилась в Грозном в армянской семье. Поскольку у нее уже было два старших брата, их отец в день ее рождения сказал: «Прядь волос моей дочери стоит десяти сыновей». Мирному советскому сосуществованию разнообразного населения Грозного, состоявшего из чеченцев, ингушей, евреев, русских, украинцев, армян, кумыков и аварцев, — этому миру пришел конец зимой 1994 года пришел конец, когда Россия начала боевые действия в Чечне. (Так в тексте, на самом деле, по многочисленным свидетельствам жителей Грозного, преследование нечеченского населения началось при первом президенте "независимой Чечни" Джохаре Дудаеве, пришедшем к власти силой в конце 1991-го года. А российская армия в декабре 1994 и в 1999-м году как раз пришла на помощь к дискриминируемому нечеченскому населению — прим. ред.) Студентка третьего курса Айрапетян, изучавшая биологию и химию, пережила эту войну. А ее отца и брата в начале 1995 года застрелили. Соседи помогли похоронить их во дворе, потому что похоронам на кладбище мешали обстрелы.
Начав работать учителем биологии, Айрапетян в 1999 году пережила вторую военную кампанию в Чечне. Потом она переехала в Ингушетию, где работала с детьми беженцев в рамках миротворческой программы. После этого женщина вернулась в Грозный. Работая в некоммерческих организациях ACER Russie и CARE Canada, она постоянно слышала о надвигающейся продолжительной войне и о том, что в этих условиях важное место должны занять местные общественные организации.
Поэтому в 2005 году Айрапетян вместе с «пятью молодыми и активными, но не очень уверенными в себе девушками» сформировала команду, которую поддержал Caritas France и другие французские фонды. Они стали оказывать психологическую помощь женщинам в пострадавших от конфликтов регионах, а также партнерам из Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН), социальным работникам и врачам, испытывавшим проблемы в вопросах образования, трудовых прав, здоровья и эмоционального выгорания. Роль женщины в чеченском обществе во время войны менялась, поскольку женщины взялись за исполнение мужских обязанностей, зарабатывая на жизнь, работая вне дома, проявляя активность, высказывая свою точку зрения, проявляя самостоятельность и защищая свои права. Но после 2008 года все вернулось на свои места. Мужчины снова захватили власть, а органы управления начали диктовать новые правила и нормы поведения. В религиозном браке у женщины после развода нет никакой защиты. Согласно нормам адата, дети, земля и имущество являются собственностью отца и его семьи.
«Патриархальная система подразумевает, что мужчины обладают властью и рычагами управления. Но мужчины тоже подвергаются унижению и оскорблению, и в совокупности все эти факторы вызывают рост насилия в обществе, где все вымещается главным образом на женщине», — объяснила Айрапетян. Женщины, у которых нет сильных родственников, способных защитить своих сестер, дочерей и племянниц, не знают, к кому обратиться за помощью. Свекрови, сталкивавшиеся прежде с жестокостью в качестве невесток, передают эту жестокость из поколения в поколение. Команда Айрапетян превращает эти печальные истории в позитивные, давая женщинам возможность «стать центром силы, а не объектом насилия».
Чеченский премьер-министр Рамзан Кадыров, промосковский полицейский, (так в тексте, на самом деле Кадыров — президент Чечни и никогда не был полицейским — прим. ред.) который с 2005 года является де-факто руководителем республики, а в мае заболел covid-19, пообещал 50 000 рублей тем мужчинам, которые женятся во время пандемии. Айрапетян опасается, что безудержная безработица заставит мужчин пойти на крайние меры просто с целью заработка. Поэтому она с коллегами для защиты женщин планирует предложить закон о брачных контрактах.
Работа по информированию женщин и девушек помогает им лучше узнать свои права, дает им новые силы и возможности. Различные программы помогают ликвидировать все формы их безграмотности. Работая во взаимодействии с адвокатами и в партнерстве с рядом организаций, команда Айрапетян недавно выиграла первое резонансное дело об инцесте в Чеченской Республике. Теперь мать с двумя дочерьми живет в безопасном месте.
Команда Айрапетян публикует доклады и сообщения в известных изданиях — таких как журналы «ДОШ» и «Слово женщины». Еще они осуществляют целую серию программ, таких как:
— безопасное убежище для 45 женщин и детей;
— программа «Девушки и юноши нуждаются во внимании», которая является знаковой программой гендерного равенства, и посвящена обучению мужчин «ответственной практике борьбы с насилием против женщин»;
— сотрудничество со Следственным комитетом, заключающееся в сопровождении несовершеннолетних во время допросов и в обучении полиции методам допросов несовершеннолетних;
— «Школа матери и ребенка», которая во взаимодействии с Министерством здравоохранения готовит беременных женщин к родам;
— сотрудничество с представителями городских властей, такими как бывший мэр Грозного Адлан Динаев, который разрешил женщинам продавать изделия ручной работы перед центральной мечетью, что расширило их предпринимательские возможности.
Есть также программа, помогающая мужчинам выражать нетипичные для чеченской культуры отцовские чувства. Один адвокат после курса тренировок позвонил дочерям, чтобы открыто выразить свою любовь к ним. Он заявил: «Надо прислушиваться к жене, это правильно. Она родила твоих детей, она дала тебе радость, и поэтому сама заслужила и радость, и уважение». Такие заявления мужчин в присутствии других мужчин очень важны для начала диалога.
Для команды Айрапетян безопасность имеет огромное значение, но она идет на риск, соблюдая при этом меры безопасности. Если люди со стороны видят в Чечне черную дыру, то Айрапетян видит в ней место с большими ресурсами.
«Мы можем сделать нашу работу еще эффективнее, если не позволим войне разрушить мир, который держим в своих руках», — с энтузиазмом заявляет она.
