«Бедный Гарри», — это было все, о чем я мог думать. Меган выступила со скандальным признанием о суицидальных мыслях, однако на самом деле именно принц сейчас проходит семь кругов ада.
Сначала давайте быстро вспомним, что вчера вечером Опра получила за свои деньги — точнее бесплатно, потому что с самого начала акцент был сделан на том, что Гарри и Меган не получат за свое интервью ни пенса. Однако это вряд ли можно рассматривать как невероятно щедрый благотворительный акт, учитывая ту огромную прибыль, которую телеканалу и Опре удастся получить от продажи рекламы в двухчасовом интервью герцога и герцогини Сассекских по всему миру. (Возможно, тех 120 миллионов фунтов стерлингов, которые супруги Сассекские получили в прошлом году, оказалось достаточно для того, чтобы продержаться этот год.)
Итак, в ходе этого интервью мы выяснили:
-
Меган хотела наложить на себя руки, будучи уверенной, что всем станет лучше, если она умрет.
-
Кто-то из членов королевской семьи или из сотрудников дворца является мерзким расистом, одержимым мыслями о цвете кожи королевского младенца.
-
Семья Гарри полностью лишила его финансового обеспечения, а это значит, что ему пришлось тратить миллионы своей матери на содержание своей семьи.
-
Вопреки всеобщему убеждению именно Кейт заставила Меган плакать над платьями девушек, державших цветы во время церемонии венчания, а вовсе не наоборот.
-
Дворец заставлял Гарри и Меган молчать и мириться со всем происходящим.
-
Ребенок, которого Меган ждет (во время интервью она постоянно держала руку на животе), — девочка.
-
Гарри и его отец, принц Чарльз, почти не разговаривают, а Гарри и Уильям «идут разными дорогами».
Фух! Неудивительно, что Гарри и Меган в ужасе бежали из Дворца — к голливудским холмам.
Разумеется, если все это правда.
Давайте начнем с мыслей о самоубийстве. В подобной чрезвычайно мрачной перспективе нет ничего смешного, и нужно быть совершенно бессердечным человеком, чтобы не посочувствовать Меган — или, возможно, еще больше Гарри.
Меган сказала: «Я просто больше не хотела жить. Это была очень четкая, реальная и пугающая навязчивая мысль. И я помню, я помню, как он бережно обнимал меня. Я сказала, что мне нужно поехать куда-нибудь, чтобы получить помощь. Я сказала, что я никогда ничего подобного не чувствовала и что мне нужно куда-нибудь поехать. Мне сказали, что я не могу этого сделать, что это будет нехорошо для Института».
Конечно, мы с сочувствием относимся к Меган, но еще больше мы сочувствуем бедному Гарри. Потеряв свою мать при таких ужасающих обстоятельствах, он столкнулся с перспективой потерять еще и жену.
Все постоянно обсуждают то, как герцог и герцогиня Сассекские жаловались на совершенно невыносимую жизнь, при этом пользуясь такими богатствами, которые многим из нас даже и не снились. Но порой богатство ничего не значит, и Гарри едва мог выносить то эмоциональное давление, которое на него оказывали.
«Я не хотела взваливать дополнительное бремя на плечи мужа. Он несет на своих плечах груз всего мира. Я не хочу этого для него», — продолжила Меган. Однако эта весьма благородная мысль не помешала ей именно так и поступить — вряд ли можно найти более тяжелую ношу, чем женщина, которую вы любите и которая в отчаянье думает о том, чтобы наложить на себя руки.
Давайте отвлечемся от этого глубокого мрака, о котором крайне трудно писать, сохраняя рассудительность, и переключимся на тот привычный гордиев узел противоречий, которым эта пара уже успела прославиться.
«Я не планировала рассказывать ничего шокирующего», — сказала Меган со следами слез под глазами, выкатив целый список шокирующих разоблачений, которые обеспечат ненавидимую ей желтую прессу работой на ближайшие несколько недель. Я сказал недель? Я имел в виду годы.
С этой парой связано столько противоречий и нестыковок, что голова начинает кружиться.
-
Мы искренне стремимся к уединенности и нормальности, — говорят они двум миллиардам человек по всему миру в ходе одного из крупнейших телеинтервью в истории.
-
Таблоиды ужасны — однако вот вам тонна секретов королевской семьи, которые писаки будут мусолить в своих колонках много месяцев.
-
Мы ненавидим расизм и любим правду — но мы отказываемся назвать имя (таким образом защищая) бесчестного расиста, который одержим цветом кожи нашего ребенка.
-
Я глубоко уважаю мою бабушку — но я все равно намереваюсь подорвать институт королевской семьи.
Подобная дихотомия наблюдается также и в манере подачи информации и стиле супругов.
Возможно, это отголоски ее актерской карьеры, но все, что говорит Меган, кажется очень взвешенным и заранее написанным. Между тем, все, что говорит Гарри — и умные вещи, и не очень умные, — как будто идет от сердца.
В интервью есть небольшой, но весьма важный момент, когда Опра спросила о том, когда отец Гарри принц Чарльз перестал отвечать на звонки сына. На лице Гарри на мгновение появилось выражение одновременно искреннего гнева и настоящей печали, и он смог выдавить из себя лишь: «Да… да».
Взяв себя в руки, он добавил: «Нужно проделать много работы. Я очень огорчен. Один из моих приоритетов — попытаться наладить эти отношения».
(Кстати, вполне могло быть, что именно Чарльз заставлял Гарри и Меган молча мириться с происходящим.)
Опра перевела разговор на Уильяма, и Гарри с искренностью добавил: «Мы с моим братом через многое прошли вместе, но сейчас мы идем разными дорогами».
Нет никаких сомнений, что Гарри пришлось пройти несколько кругов ада и в одиночку: он не только потерял принцессу Диану, но и испытывал страх и острое нежелание оказаться в ловушке своего происхождения.
Создается впечатление, что это оставило на нем очень глубокий след, которого не было на других членах королевской семьи, и что ему в одиночку пришлось справляться с тем гневом, который он испытывал, потому что никто не предложил ему эмоциональную поддержку.
Он сказал: «Я был везде, где, как мне казалось, мне должны были помочь».
«Больше всего меня тревожило… Я видел, что история повторяется… Я говорю о своей матери. Когда вы видите, что нечто повторяется… Человек будет просить о помощи… Отсутствие помощи, слова о том, что так утроен мир и что ты должен сам через это пройти, — это не помощь».
«Я понятия не имел, что делать, я не был готов, и я тоже отправился в очень темное место».
«Было ощущение загнанности в угол, и мне было не к кому обратиться».
«У нас были очень близкие друзья, но что касается семьи, для нее было характерно мышление в духе "так устроен мир"».
«Я был в ловушке, но я не знал, что я в ловушке, — как и все остальные члены моей семьи. Мой отец и мой брат — они в ловушке, они не могут уйти».
К концу интервью он улыбался — конечно же, улыбался, он же Гарри. Но я уверен, что к тому моменту он уже не мог никого обмануть.
Он сам сказал Опре: «Фотографии со мной улыбающимся? Это часть работы. Вы должны отбросить все свои мысли и выложиться по полной».
Как бы вы ни относились к этому, любовь к Меган стоила этому маленькому мальчику, который уже потерял свою мать, его отношений с отцом, братом и невесткой, а также жизни в стране, которую он любит.
Я искренне надеюсь, что оно того стоило, Гарри.
