Г-н Каспаров является самым титулованным в мире шахматистом
Война в Афганистане стала успешной, но это всего лишь первый шаг. Теперь, когда террористические базы в Афганистане разгромлены, пора задаться вопросом: кто же именно является нашим врагом? После движения "Талибан", Усамы бен Ладена (Osama bin Laden) и "Аль-Каиды" (al Qaeda) никто не скажет. Организация Объединенных Наций (ООН) даже не хочет дать определение терроризма. Более того, представляется, что созданная против Афганистана коалиция обладает де-факто правом вето на определение будущего противника. Ближайшей задачей президента Буша-младшего (George W. Bush) является не допустить, чтобы это произошло.
Эта коалиция напоминает ту, что была создана администрацией Буша-отца (Bush-pere, франц.) в период войны в Персидском заливе. Как и в случае с Саддамом Хуссейном (Saddam Hussein) в 1991 году, движение "Талибан" представляло реальную и насущную угрозу для региона. А посему его ненавидели почти все соседи, фактор, который сделал создание антиталибской коалиции относительно легким. Ныне, как и в 1991 году, коалиция обеспечила определенный политический комфорт в начале военной операции. Теперь, как и тогда, как только с непосредственной угрозой удалось покончить, коалиция стала большой обузой.
Одним из давно известных противников является Ирак, однако коалиция, которая поддержала войну в Афганистане, сократится или вообще развалится, если следующей целью будет назван Ирак. Даже некоторые ключевые члены Организации Североатлантического договора (НАТО) не могут проглотить идею нападения на Ирак. Тогда стоит ли копировать схему строительства коалиции? Безусловно, всегда существует цена, которую нужно платить за поддержку или пассивное одобрение.
Стоит задаться вопросом, а не будут ли некоторые глобальные уступки Соединенных Штатов в вопросе о правах человека, свободе слова или даже сокращении долгов иметь в будущем негативные последствия. Уступки, сделанные ради образования коалиции для войны в Афганистане, были терпимыми; цена за голову Саддама Хуссейна может оказаться чрезмерно высокой.
Вопрос Ирака может быть на время отложен; когда-нибудь все равно придется заняться угрозой, которую представляет Саддам Хуссейн, и примером, который его выживание подает другим. Но Ирак - не единственная, и даже не самая серьезная остающаяся угроза. Если мы хотим определиться с врагом, нам следует поискать его поближе к собственному дому.
Королевская семья Саудовской Аравии якобы приняла сторону Америки в этой войне с терроризмом, но многие из проблем с фундаментализмом, с которыми мы сегодня сталкиваемся, были созданы благодаря финансированию саудовцами ваххабитских группировок во всем мире. По иронии судьбы, Усама бен Ладен преуспел в своем, еще более экстремистском, фундаментализме именно потому, что прикрывал саудовских правителей от критики. Аналогичным образом, без организаций типа "Хамас" (Hamas) или "Хизбалла" (Hezbollah), в сравнении с которыми он выглядит умеренным, Ясир Арафат (Yasser Arafat) был бы назван главной движущей силой антиизраильского террора.
Это подводит нас к теме Израиля, микрокосма глобальной войны против террора. Успешная демократическая страна в море недемократических исламских режимов, Израиль представляет идеологическую угрозу для тех, кто стремится к недемократическому правлению. Когда западные средства массовой информации (СМИ) или политики выражали симпатии палестинским "борцам за свободу", они, сами того не ведая, обеспечивали пиаровское прикрытие для бомбистов-самоубийц, совершавших террористические акты против Израиля, и в конечно итоге, против западной цивилизации, частью которой Израиль является.
Неспособность европейских СМИ и политиков понять идеологическую подоплеку ближневосточного конфликта напоминает мне о печальных днях, когда Европа презрительно отнеслась к "Хрустальной ночи" (Kristalnacht, нем. В русской литературе именуется также "Ночь длинных ножей" - прим. пер.) как к внутреннему делу нацистов.
Невозможно отделить Израиль от более широкой угрозы. Демократические, основанные на рыночной экономике системы свободного мира несовместимы с нелиберальными режимами большинства исламского мира, которые черпают власть и наживаются на подавлении своих народов. Телевизионные обращения Усамы бен Ладена, следовательно, должны рассматриваться не как отчаянные попытки вырваться из изоляции, но скорее как простое объявление войны. Израиль - слишком маленькое игровое поле для этих сил. Воинствующим исламистам был нужен джихад против своего основного врага - Большого Сатаны (Big Satan), то есть Соединенных Штатов Америки.
Мы, как уже неоднократно было сказано, не ведем войны против ислама. Однако определенная часть исламского мира - фундаменталисты, воинствующие экстремисты, которых многие умеренные считают незаконными - тем не менее воюет против нас. Здесь опять нам следует делать различие между самой религией и теми, кто ее использует для проталкивания идеологической повестки, которая есть антидемократия, антисвобода, антиобщество, антипрогресс. Когда в мечетях по всему исламскому миру экзальтированные муллы по пять раз в сутки провозглашают "Смерть Израилю! Смерть Соединенным Штатам!", конечным итогом является расцветающая культура бомбистов-самоубийц.
Однако же, после событий 11 сентября, исламское духовенство на Ближнем Востоке и в некоторых мусульманских диаспорах на Западе не предпринимает видимых усилий по изгнанию из своих рядов проповедников ненависти. Терпимость еще предстоит насаждать в исламских коммунах. Вместо этого муллы призывают к кратчайшему пути в райское блаженство. Вместо безработицы или непосильного труда в магазине или на фабрике за мизерную плату молодым мусульманам предлагается прямой билет в рай - вместе с уважением и финансовой помощью семье - путем принесения себя в жертву за великое дело. Эта массированная, основанная на религии пропаганда, щедро спонсируемая на нефтедоллары, принесла свои первые смертоносные результаты в Израиле и затем, не встречая сопротивления во внешнем мире, продолжает распространяться.
Тогда именно это и есть наши враги. Не только самопровозглашенные террористы, но также и умеренные режимы, которые им помогают деньгами, фундаменталистское духовенство, которое их поощряет, репрессивные режимы, которые создают условия, где фундаментализм оказывается привлекательной силой. Что мы должны делать для того, чтобы разгромить эти силы, но так, чтобы избежать полномасштабной конфронтации с исламом?
Безусловно, всякий режим, который оказывает поддержку терроризму любого сорта, должен быть подвергнут осуждению как таковой. Не годится министру иностранных дел Великобритании посещать Иран, не ставя вопросов о фатве, провозгласившей смертный приговор британскому подданному Салману Рушди (Salman Rushdie), которую издал покойный аятолла Хомейни (Khomeini). Можно утверждать, что это громкое дело стало первым актом международного государственного терроризма против Запада, и, если только эта фатва не будет отозвана, Иран следует оставить в том же "черном списке", где числятся талибы и бен Ладен. Неважно, является ли мишенью отдельная личность или множество людей, принцип один и тот же - первоочередной задачей демократического государства должна быть защита своих граждан от террористического нападения. В мире после 11 сентября единственная "реальная политика" (realpolitik, нем.) - это дипломатия, базирующаяся на твердых принципах.
Улучшение социальных условий в третьем мире несомненно окажет большую помощь в ограничении влияния фундаменталистов, однако это долговременный проект, тогда как сегодняшняя угроза насущна. Кроме того, история оказания западной помощи свидетельствует (палестинское национальное образование г-на Арафата является самым убедительным тому примером), что едва ли эта помощь может быть рекомендована в качестве сдерживающей (терроризм - прим. пер.) силы.
Но есть и такие шаги, которые следует предпринять в первую очередь. Я считаю, что прежде, чем мы сможем добиться успеха в борьбе с источниками воинствующего исламского фундаментализма, нам следует показать конкретный, яркий пример потенциальной возможности для ислама и либеральной демократии мирно сосуществовать и процветать в сотрудничестве. Насколько мне известно, сегодняшняя Турция - давнишний преданный член НАТО - является единственной мусульманской страной в мире, где демократические процессы легально поддерживаются и уважаются, закон шариата не вмешивается в государственные дела, а антисемитизм не является рабочим инструментом правящей элиты.
Турция сегодня надолго застряла в ожидании своей очереди на вступление в Евросоюз (ЕС), и весьма важно отнестись к данной проблеме с наивысшей серьезностью. Есть много нерешенных вопросов - включая полное расследование резни армян в Оттоманской империи в 1915 году, проблему Кипра, нарушения прав человека, курдскую автономию и экономические трудности Турции. Но все они (исключая экономику) зависят от политической воли обеих сторон и решимости довести до конца переговоры в кратчайшие сроки. Только посредством полной интеграции крупной мусульманской страны в западное сообщество мы сможем призывать к последнему крестовому походу против глобального терроризма, который пока что умело рядится в цвета ислама.
