После распада советской империи и Советского Союза, а также после отказа Пекина от маоизма, антикоммунизм в силу необходимости перестал быть путеводной звездой американской внешней политики.
Для многих стало ясно, что после нашего триумфа нам было необходимо провести всеобъемлющий анализ всех тех альянсов, которые были созданы для ведения холодной войны, а также вернуться к политике невмешательства в иностранные конфликты, в которых не затрагиваются жизненно важные интересы Соединенных Штатов.
Однако этот подход был отвергнут как проявление изоляционизма. В этих условиях наши неожиданно ставшие избыточными внешнеполитические элиты начали поиск новых целей для придания значимости своему собственному существованию. Выбор был сделан в пользу крестового похода в защиту демократии, который и стал новой миссией Америки в мире.
За этим последовало вмешательство в Панаме, Сомали, Гаити, Боснии, а также войны в Персидском заливе и Афганистане. Для достижения новых побед в этом великом деле Национальный фонд демократии (National Endowment for Democracy), а также такие организации как Freedom House приступили к свержению авторитарных режимов в Белграде, Каракасе, Киеве, Тбилиси, Бейруте и Бишкеке.
Для достижения демократических целей в то время на вооружение были взяты методы и средства холодной войны.
Однако, если принимать в расчет потери личного состава, финансовых средств, а также утрату лидерства и престижа после нашей победы в холодной войне, демократический крестовый поход вряд ли оправдывает произведенные затраты. Тем временем мы завязли в двух войнах, Китай стал крупнейшим в мире производителем товаров, поставщиком стали, автомобилей, крупнейшим экспортером, а также второй по величине экономикой в мире.
Тем не менее нам постоянно внушают мысль о том, что мы не можем ослабить наших усилий и не можем потерпеть поражение в борьбе за глобальную демократию, поскольку только тогда, когда весь мир станет демократичным, наша судьбоносная миссия будет выполнена. И только тогда мы сможем почувствовать себя в безопасности.
Но если отбросить утопический характер всех глобальных крестовых походов, то можно задать себе вопрос – почему мы считаем, что, чем более демократичен мир, тем более безопасной и спокойной будет Америка?
С исторической точки зрения, мы часто были на одной стороне с тиранами и диктаторами, если этого требовали наши национальные интересы. Во время нашей революции незаменимым союзником для нас в борьбе против колыбели парламентаризма был Людовик XVI.
Во время войны 1812 года, когда мы боролись против герцога Веллингтона, нашим фактическим союзником был тиран Наполеон.
В ходе нашей войны с Мексикой британцы были на стороне наших противников, а не на нашей. Во время гражданской войны царь Александр I желал нам добра, так как британцы хотели видеть Соединенные Штаты постоянно разделенными и ослабленными.
Демократические Швеция, Швейцария и Ирландия были нейтральными во время Второй мировой войны, тогда как Китай под руководством генералиссимуса Чан Кайши и Советский Союз во главе с Иосифом Сталиным были на стороне союзников.
Во время войны во Вьетнаме автократическая Южная Корея и филиппинский диктатор Фердинанд Маркос посылали войска и были нашими союзниками. Тогда как британцы и французы торговали с нашим врагом. Генерал Пиночет, захвативший власть в результате государственного переворота в 1973 году, был более хорошим другом, чем демократически избранный чилийский лидер Сальвадор Альенде. Администрация президента Никсона не была инициатором смещения Альенде, но и не особенно горевала по этому поводу.
Демократическая Франция отказала Рональду Рейгану в праве пролета самолетов F-111 для нанесения удара по Ливии, возглавляемой Муаммаром Каддафи, в ответ на проведенный террористический акт, в то время как диктаторский режим в Португалии позволил Никсону использовать Азорские острова для дозаправки самолетов с грузами, предназначенными для Израиля, во время войны «судного дня».
Не следует ли государствам оценивать друзей не по тому, что они проповедуют, а по тому, как они себя ведут тогда, когда их помощь наиболее необходима?
Более того, любая демократия в XXI веке рано или поздно через процедуру выборов будет отражать наиболее сильные течения, существующие в обществе. А что это за течения за пределами Запада и даже в некоторых частях Запада?
Этнический национализм, фундаментализм, антиамериканизм.
Когда президент Буш потребовал провести выборы в Египте, Ливане и Палестине, то победителями оказались Братья-мусульмане, Хезболла и Хамас.
После этого энтузиазм Буша относительно демократии, судя по всему, существенно ослаб.
Крупнейшие демократии в Латинской Америке, Африке, Азии и на Ближнем Востоке – Бразилия, Южная Африка, Турция и Индия – отдаляются от Соединенных Штатов. Бразилия и Индия объединяются с Китаем, протестуя против ограничений на выброс в атмосферу парниковых газов, которые препятствуют их экономическому развитию.
Индия и Китай не хотят делать уступок, необходимых для спасения проходящего в Дохе раунда торговых переговоров. Южная Африка впереди всего континента в том, что касается покровительства расистской тирании Роберта Мугабе в Зимбабве. Бразилия и Турция выступили с совместной дипломатической инициативой, направленной на то, чтобы помочь Ирану освободиться от изоляции со стороны США, а также от введенного ООН режима санкций.
Турция представляет собой модель демократического государства, удаляющегося от Америки, по мере того как Анкара все больше учитывает волеизъявление своего народа.
Турция отходит от секуляристского курса, начатого Ататюрком, она устанавливает более тесные отношения с Ираном и Сирией, осуждает Израиль за его войну в Газе и обращение с палестинцами и бросает ему вызов. Эрдоган усилил собственную позицию, а также позицию своей исламской партии.
В Саудовской Аравии, Пакистане и Египте лихорадка антиамериканизма и фундаментализма становится все заметнее. Стоит ли нам желать проведения свободных выборов в этих государствах, если в результате в любом случае у власти окажутся более враждебно настроенные по отношению к нашим интересам режимы?
Америка поступит правильно, если она понизит уровень идеологической составляющей своей внешней политики и поставит на первое место свои национальные интересы.
Не все тираны являются врагами; не все демократы – наши друзья.
Патрик Бьюкенен - автор книги «Черчилль, Гитлер и «ненужная война».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
После триумфа нам было необходимо провести всеобъемлющий анализ всех тех альянсов, которые были созданы для ведения холодной войны, а также вернуться к политике невмешательства в иностранные конфликты. Но выбор был сделан в пользу крестового похода в защиту демократии, который и стал новой миссией Америки в мире.
