Не надо нервничать по поводу российской «перезагрузки»

В последнее время эксперты, дипломаты и разнообразные аналитики, специализирующиеся на внешней политике, начали бить тревогу по поводу российско-американских отношений, и говорить о том, что «перезагрузка», о которой так трубила администрация Обамы, оказалась под угрозой. Недавно введенный Госдепартаментом запрет на въезд в США в отношении некоторых российских чиновников, который, как предполагается, имеют отношение к смерти юриста Сергея Магнитского, вызвал ожесточенный ответ со стороны Москвы, которая стала угрожать сотрудничеством двух стран в разных областях, от Афганистана до Северной Кореи. Российский представитель при НАТО Дмитрий Рогозин вновь начал ворчать о планах США в области противоракетной обороны. И все это происходит на фоне все возрастающей критики со стороны премьер-министра России Владимира Путина и его сторонников в российском правительстве в отношении американской политики в Ливии и Сирии. Вполне предсказуемо, что результатом всего этого стал шквал редакционных статей в западной прессе, поднимающих градус «новой холодной войны».
 
Так оправданны опасения или нет?

Если вкратце, нет. Не было никаких серьезных трещин в американо-российских отношениях, вероятность оных тоже отсутствует. То, что мы наблюдаем, это еще один из российских периодических кризисов преемственности, который обострился по мере приближения к президентским выборам будущего года. Так как Россия в функциональном плане - недемократическое государство, там нет эффективного и принятого механизма обеспечения упорядоченной передачи власти, и, по мнению некоторых, не было подобного со времен царя. Отбор и утверждение на посту нового правителя становится опасным делом для всех, кто в него вовлечен. Это также способствует тому, что российская внешняя политика становится очень очень реакционноспособной и агрессивной - до тех пор, пока кризис не пройдет.

Чтобы понять, почему так происходит, мы должны сначала понять, как российский режим на самом деле работает. Хотя идея, которой придерживается большинство экспертов в западной прессе, заключается в том, что российское государство - это практически исключительно Путин, на самом деле российское руководство - это целая коллекция разных групп элиты со своими интересами, которые часто называют «кланами». Роль национального лидера заключается в том, чтобы обеспечить грубый баланс сил между кланами и удерживать ситуацию от открытого конфликта. Это представляет собой очевидную проблему, когда приходит время менять национального лидера. Раз новый лидер должен происходить изнутри нынешней элиты, он или она уже явно будет членом какого-то установившегося клана. Это повышает риск того, что новый босс будет использовать свою пост на благо своего собственного клана, а не для поддержания баланса власти между всеми ними. По мере того как ставки растут, нервное напряжение растет и вероятность межэлитного столкновения становится все более вероятной.

Все это приводит к более конфронтационной внешней политике по двум основным причинам. Во-первых, во время внутреннего кризиса режим находится в своем самом слабом положении, и в результате пытается удержать на абсолютном минимуме влияние внешних игроков, просто отпугивая их. Представьте себе кошку, которая вот-вот родит: она кричит и воет и фыркает, чтобы отпугнуть других хищников, все в попытке скрыть тот факт, что в какой-то конкретный момент она бессильна и неспособна защитить себя. Аналогичным образом, во время кризиса преемственности российское Министерство иностранных дел производит тревожащий шум, чтобы поставить Запада в положение обороняющегося, пока Кремль не решит свои внутренние дела.

Но есть и другая и, по общему признанию, более беспокоящая причина для этого феномена. Когда кланы начинают воевать друг с другом, со всех сторон в битве практически нет ограничений на используемое оружие. Для клана силовиков - членов и бывших членов структур безопасности - в частности, политическая борьба это зачастую вопрос жизни и смерти. Вмешательство во внешнюю политику может стать мощным оружием: создавая напряженное и даже враждебное внешнее окружение, члены клана могут склонить чашу весов в пользу консерватизма, жесткой линии руководства и сохранения статус-кво.

Последний подобный кризис произошел в 2007 году, когда Путин готовился уступить место президенту Дмитрию Медведеву. В то время в России разразилась война силовиков, которая привела к нескольким загадочным смертям. Более того, кризис преемственности это наиболее правдоподобное объяснение убийству Александра Литвиненко. Этим аргументом определенные элементы в составе режима хотели либо продемонстрировать свои возможности в области интриганства и сеяния раздора разным претендентам на лидерство, либо же создать тот самый кризис, который вынудил Путина остаться на позиции лидера. Зачем бы еще российским спецслужбам использовать полоний для убийства Литвиненко, тем самым оставляя радиоактивный след, ведущий обратно в Кремль, когда у них был доступ к огромному разнообразию смертельных и почти неотслеживаемых ядов?

По счастью, нынешний тупик скорее представляет собой миникризис, или кризис в миниатюре. Правящий тандем Путина и Медведева смог сохранить достаточно жесткий контроль над властью, и есть неофициальная информация, что Медведев остается президентом, а Путин продолжит работать премьер-министром. Хотя по-прежнему присутствует элемент неуверенности. Карикатура на Медведева как на «марионетку Путина» всегда была неточной, и как президент, Медведев набрал себе рычагов для продвижения как внутриполитических, так и внешнеполитических вопросов, что расстроило планы его политических оппонентов. Многие сторонники жесткого курса с удовольствием бы увидели уход Медведева и возвращение Путина как не имеющего себе равных (и не имеющего соперников) лидера российской политической элиты.

Ближайшие несколько месяцев поэтому будут грубыми и трудными для отношений России с Западом. Но когда пыль осядет, и официальный кандидат - а тем самым и победитель - на президентских выборах 2012 года станет ясен, все вопросы будут разрешены так же быстро, как они сейчас вспыхнули. В то же время Европа и США должны попытаться как можно меньше реагировать на поведение России сейчас и избегать нанесения им (отношениям) продолжительного ущерба, с последствиями которого потом будет не так легко справиться.

Для России единственным долгосрочным решением вопроса было бы сделать урну для голосования финальным судьей в политической конкуренции. До тех пор, пока это не произойдет, мы можем ожидать повторения аналогичных ситуаций всякий раз, когда Россия сталкивается с неуверенностью относительно перехода бразд правления к новому лидеру.

Дэраг Макдауэлл (Daragh McDowell) - докторант в области международных отношений в Университете Оксфорда. Его исследования преимущественно сконцентрированы на вопросах российской постсоветской внешней политики, но также он пишет по европейским внутриполитическим и внешнеполитическим вопросам. Он родился в Ирландии и сейчас живет в Дублине.