Не так давно принц Гарри, которому для восшествия на британский трон достаточно, чтобы что-нибудь приключилось с наследником, появился на карнавальной вечеринке в костюме наци. А мы узнали об этом лишь потому, что кто-то сфотографировал его, и это фото прорвалось в английские таблоиды. На пару дней это отвлекло газетчиков от действительно серьезных и важных дел, вроде сексуальных похождений министров Кабинета. Но вот с делом Гарри им нужно было бы повозиться подольше, ибо наш недалекий принц - не более чем дитя нового века, которого, похоже, не волнует ничего из того, что случилось в веке предыдущем.
Сегодня наступила шестидесятая годовщина одного из важнейших событий прошедшего столетия - освобождения Аушвица (Auschwitz). На этой неделе Организация Объединенных наций уже уделила этой дате должное внимание, но большинство людей в большинстве стран мира им совершенно не прониклись, а, даже если им и напомнили о нем, то они так и не поняли, зачем. И я их понимаю. Аушвиц, не говоря уже о холокосте - настолько огромная глыба жестокой памяти, что человеческий мозг практически не в состоянии объять ее. Даже просто думая об Аушвице, на момент забываешь думать о Боге.
Уже давно Аушвиц медленно, но верно уплывает от нас - его еще помнят на официальном уровне, но упорно забывают на личном. И рассказы о нем, и книги, и фильмы встречают одно и то же усталое бормотание: да знаем, знаем, отвяжитесь.
Так и инфантильное воображение Гарри, принца нашего королевства, сделало с ним то, что, надев нацистскую форму, он ни на йоту не ощутил ни стыда, ни беспокойства - будто холокост, подобно графу Владу Дракуле, Сажающему-на-Кол, превратили из исчадия ада в популярный комикс. А по-другому с этим слишком трудно справиться.
Память об Аушвице всегда остается со мной. Я был там и читал литературу об этом месте. Однако, даже если бы я этого не делал, сама мысль о том, что есть на земле место, где евреев и людей других национальностей убивали миллионами, всегда вторгалась бы в сознание, когда кто-нибудь упоминал бы при мне, как благосклонно провидение и как милосерден Господь Бог наш к людям. И с самого детства я не переставал обращаться к раввинам в церковной школе: почему это произошло? как это могло случиться? объясните! - просил я. Но не давали они ответа.
Многие задавали себе такие же вопросы после недавнего разрушительного цунами. Кое-кто упорно пытался найти решение с точки зрения Закона Божьего: Как же Он мог допустить такое? Ведь погибли дети. Младенцы. Что же это за Бог Всемогущий? Но эти вопросы будут постепенно сходить с уст людей, подобно тому, как статьи сначала сходят с первых полос газет, а потом и вовсе пропадают из печати. Через некоторое время цунами превратится просто в часть истории.
Кроме этого, в том, что произошло, есть что-то от высокой и непробиваемой для простых смертных науки - геология, вулканическое давление, тектонические плиты - и смертельная быстрота действия. Может быть, просто Господь повернулся к нам спиной.
Однако холокост вовсе не был спонтанно возникшим событием. Холокост длился годами. В его пасти погибло шесть миллионов, десять миллионов, Бог знает сколько миллионов человек - евреев и неевреев, но среди них точно был миллион еврейских детей. Младенцев. Их уничтожение не имело ничего общего ни с лавой, ни с движением тектонических плит, ни с какими другими вещами, понять которые под силу только большим ученым. Нет, Аушвиц сделали люди, и сделали на совесть - разбросанные там и тут на огромной территории лагеря и заводы. Все построено рабами, обреченными здесь же и умереть. Человеческое существо могло превратиться из доктора, музыканта, матери, ребенка в кучку пепла в течение буквально двух часов. Это уже не геология. В тайне Аушвица нет ничего научного. Это тайна религиозная, и поэтому я так ее боюсь.
Я боюсь ее потому, что мы не можем понять для себя, что есть Аушвиц, и потому что Аушвиц лежит огромным камнем на пути к нашей вере во всемилостивого Бога - как сказал президент в своей инаугурационной речи, 'в справедливого Бога'. Мы постоянно помещаем его туда, где ему легко выскользнуть из памяти или превратиться в такую память, как мимолетное воспоминание о далекой войне - а, может, и не войне, - навеянное старым памятником на городской площади.
От тех, кто напоминает о нем, будут отмахиваться, как от надоедливых мух, и, когда умрет последний выживший в Аушвице (хотя те, кто выжил там - невероятно крепкие люди), вместе с ним уйдет в прошлое и наша обязанность помнить.
Какое облегчение, скажут все оставшиеся! И тогда, часть за частью, Аушвиц будет угасать в умах людей и станет неким событием, случившимся когда-то там в прошлом веке с людьми, которым и так ничего другого не светило - с евреями всякими, цыганами, гомосексуалистами. . . в основном с ними. Для большинства людей Аушвиц станет - да и сейчас уже становится - слишком тяжелой исторической ношей, невыносимым бременем правды не только о том, какими хотим стать мы, люди, но и о том, какими мы можем стать. Принц Гарри просто взял и отбросил эти мысли. Придет день, и, я боюсь, мы все сделаем то же самое, и тогда, как уже было в Руанде и Сребренице - это повторится снова. И снова.
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
Где был Бог, когда творилось зло? ("The Wall Street Journal", США)
Кровь Освенцима в венах Израиля ("ABC", Испания)
Освенцим взывает к Европе ("The Financial Times", Великобритания)
Вечная память ("The Guardian", Великобритания)
