В последнее время британцев ставит в тупик поведение Тони Блэра. Должно быть, те же ощущения начали испытывать и американцы, особенно один из них - тот, что живет в Белом доме.
Недавно премьер-министр объявил о первом значительном сокращении британского контингента в Ираке. Он выбрал для этого именно тот момент, когда его близкий друг президент Буш пытается убедить Конгресс и американский народ в целесообразности прямо противоположного шага - существенного усиления американской военной группировки в этой стране.
Естественно, этот демарш Блэра стал настоящим подарком для демократов и других критиков президента, серьезно усложнив его и без того непростую задачу. Неужели поговорка 'друг познается в беде' уже неактуальна?
Конечно, премьер-министр, как водится, попытался подсластить пилюлю. Он указал, что район Басры, где базируется британский контингент, нельзя сравнивать с Багдадом. Там нет межконфессиональных конфликтов между шиитами и суннитами, поскольку в регионе преобладает шиитское население. "Аль-Каида" и другие международные джихадистские организации также не проявляют здесь особой активности. Наконец, основная часть британских войск в любом случае останется в Ираке еще как минимум на год.
Все эти утверждения справедливы, однако они открывают лишь половину правды. Несмотря на результативные и высокопрофессиональные действия британского контингента за последние три года, в Басре и на всем юге Ирака во многом царит хаос. Иракское правительство слабо контролирует этот район. Причина отсутствия крупных межконфессиональных конфликтов заключается в том, что большая часть суннитского населения была попросту изгнана из этих мест в результате этнических чисток. Власть в Басре принадлежит местным вооруженным формированиям. Две крупнейшие группировки, хоть и состоят из шиитов, постоянно борются за влияние в регионе. Они враждебно относятся к присутствию в Ираке иностранных войск и регулярно нападают на британских солдат, стремясь продемонстрировать свою боевую мощь. Сам Блэр, выступая в парламенте, отмечал: наши войска оставят район Басры не в том состоянии, в каком им хотелось бы.
Однако особое значение имеет момент, выбранный Блэром для заявления о выводе войск. Если бы он хотел помочь американскому президенту, этот шаг можно было бы отложить на несколько недель. Однако из-за слабости своих внутриполитических позиций медлить он просто не мог. Сегодня, когда пребывание Блэра на посту главы правительства приближается к не слишком блистательному завершению, он должен каким-то образом заверить британскую общественность, что и его иракская авантюра не продлится до бесконечности. Сегодня очень многие британцы считают, что война в Ираке стала самым тяжелым внешнеполитическим поражением страны с 1956 г., когда англичане и французы при поддержке Израиля вторглись в Египет после того, как Гамаль Абдель Насер (Gamal Abdel Nasser) национализировал Суэцкий канал. Сторонники обеих партий считают, что в этом виноват премьер-министр, настаивавший на участии Великобритании в иракской кампании.
Однако, по мнению британцев, вопросом о целесообразности войны в Ираке дело не ограничивается. Блэр подвергается резкой критике и за то, что безоговорочно поддерживает Буша по всем направлениям. И дело здесь не в антиамериканизме. Британцы традиционно числятся среди самых проамерикански настроенных народов мира. Они воспринимают близкие отношения между нашими премьерами и президентами США как нечто само собой разумеющееся, и негативной реакции это, как правило, не вызывает.
Блэра однако обвиняют в том, что в отличие от своих предшественников, как лейбористов, так и консерваторов, он готов лезть вместе с Белым домом буквально в огонь и в воду. В этих утверждениях есть немалая доля истины. В свое время у Уинстона Черчилля часто возникали разногласия с Франклином Рузвельтом в связи с политикой по отношению к СССР. Гарольд Вильсон (Harold Wilson), несмотря на неоднократные просьбы Линдона Джонсона (Lyndon B. Johnson), отказался направлять британских солдат во Вьетнам. У Джона Мейджора (John Major) с Биллом Клинтоном были резкие расхождения по Боснии.
Даже Маргарет Тэтчер, которую связывала с Рональдом Рейганом близкая дружба, без колебаний публично критиковала действия США, если считала их неразумными. Именно это случилось во время американского вторжения на Гренаду [в 1983 г. США оккупировали этот остров в Карибском море, свергнув находившееся там у власти левое правительство - прим. перев.], о котором Вашингтон даже не проинформировал королеву Елизавету II; она формально является на этом острове главой государства. В 1980-е гг. произошел и другой такой же инцидент, когда США пытались заставить Британию отказаться от торговых связей с Советами в связи с проектом строительства газопровода в Западную Европу. Тэтчер вежливо, но твердо дала понять Рейгану, что решения о том, с кем Британии торговать, принимает только она сама.
Блэра, напротив, считают настолько лояльным к Белому дому, что в СМИ его любят изображать в виде бушевского пуделя. Возможно, это мнение несправедливо, но оно наносит ему серьезнейший политический ущерб в рядах собственной партии и в глазах общественности.
Бывший британский посол в Вашингтоне сэр Кристофер Мейер (Christopher Meyer) рассказывает, что Блэр очень редко пользуется своими дружескими отношениями с Бушем, чтобы добиваться существенной корректировки американского политического курса. И это относится не только к Ираку. Когда президент неожиданно дал понять, что США готовы поддержать изменение границ Израиля, чтобы включить в его состав некоторые поселения на Западном берегу, Блэр солидаризировался с этим предложением без какого-либо обсуждения в Палате общин и консультаций с другими странами Евросоюза.
Известие о возвращении части наших солдат домой стало одним из немногих положительно воспринятых заявлений премьер-министра по Ираку за четыре года, прошедших после вторжения. Если оно расходится с политическим курсом США, Блэру это никакого вреда уже не причинит. Вскоре он перейдет в разряд 'бывших', поскольку обещал покинуть пост премьера самое позднее к июню. Его преемником почти со стопроцентной вероятностью станет канцлер казначейства (министр финансов) Гордон Браун (Gordon Brown): последние десять лет он является второй по влиянию фигурой в правительстве.
Браун позитивно относится к Соединенным Штатам, хотя большинство его близких друзей - это руководители Федеральной резервной системы (Federal Reserve), министерства финансов и других экономических ведомств. Так, среди его поклонников числятся Алан Гринспен (Alan Greenspan) и ряд других влиятельных деятелей.
Последние 10 лет Браун не имел ни особого отношения, ни интереса к внешнеполитическим вопросам, и почти не принимал участия в жарких спорах на эти темы. Отчасти это связано с тем, что ему вполне хватало забот с экономической и финансовой политикой. В то же время подобная ситуация отражает условия сделки, которую он заключил с Тони Блэром в 1994 г., когда последний возглавил Лейбористскую партию. Браун ожидал, что лидером лейбористов станет он сам, но, когда стало очевидно, что Блэр пользуется внутри партии куда большей поддержкой, предложил отказаться от своих притязаний в обмен на статус второго лица в правительстве.
В результате по отношению к Блэру он стал не менее влиятельной фигурой, чем вице-президент Чейни по отношению к Бушу. Браун практически не высказывается по Ираку - отчасти потому, что внешняя политика не входит в его компетенцию, но отчасти и оттого, что он чутко улавливает, насколько действия правительства в этом вопросе непопулярны у коллег-лейбористов.
Если Браун станет премьером, он, конечно, не пойдет на открытое столкновение с Бушем и не станет проводить антиамериканскую внешнюю политику. Однако можно не сомневаться, что у него не будет ни желания, ни возможности сохранять ту неразрывную связь, которая, похоже, существует между Бушем и Блэром.
В интеллектуальном плане Браун значительно превосходит Блэра, однако ему далеко до нынешнего премьера в плане политической гибкости и умения завоевывать поддержку или расположение тех, кто не является его естественными союзниками. Браун лишен обаяния, порой бывает слишком резок и требует от других безоговорочной лояльности. Пожалуй, его характер можно охарактеризовать как нечто среднее между Чейни и Дональдом Г. Рамсфелдом (Donald H. Rumsfeld), хотя всех троих подобное сравнение, возможно, оскорбит.
Браун восхищается Соединенными Штатами; американцы ему нравятся. Однако необходимость политического выживания в Британии диктует ему корректные, а не теплые отношения с Бушем. При нем Британия будет и дальше сокращать свой контингент в Ираке, но одновременно не прекратит дипломатическую поддержку Вашингтона даже в том случае, если президент США решит продолжать войну. Такая линия может показаться нелогичной, но она отвечает политической необходимости. И президента, и нового премьера вполне устроит ситуация, когда они по-прежнему будут стоять плечом к плечу, сохраняя при этом внешнюю дистанцию и не проявляя столь очевидной солидарности, как в последние годы.
То же самое относится и к Консервативной партии, если она, под руководством нового лидера Дэвида Кэмерона (David Cameron), придет к власти на следующих выборах. Они состоятся только через два-три года. К тому времени у США будет другой президент, а ситуация в Ираке либо улучшится, либо окончательно перерастет в жестокую гражданскую войну. Каковы бы ни были прошлые разногласия, британское правительство - независимо от того, возглавит его Браун или Кэмерон - будет осознавать необходимость восстановления стабильности и системы государственного управления в Ираке, как и тот факт, что роль лидера в этом деле должны играть США.
Консерваторы, поддержавшие вторжение в Ирак в 2003 г., дистанцировались от политики Блэра после того, как выяснилось, что оружия массового поражения там нет, а страна начала скатываться к анархии. (Некоторые представители Консервативной партии, в том числе и я, выступали против этой войны с самого начала). В то же время за консерваторами, в отличие от некоторых кругов Лейбористской партии, не тянется шлейф антиамериканизма, и они готовы тесно сотрудничать как с демократической, так и с республиканской администрацией. Партия уже установила контакты с сенатором-республиканцем от штата Аризона Джоном Маккейном (John McCain), и готова наладить такие же отношения с другими кандидатами в президенты. Однако рукопожатие с нынешним обитателем Белого дома, боюсь, уже не рассматривается как способ автоматически повысить свои акции у британских избирателей.
Было бы неверно игнорировать тот факт, что война в Ираке и унилатералистская, 'манихейская' внешняя политика администрации Буша существенно повлияла на настроения британской общественности. Я представляю в Палате общин избирательный округ Кенсингтон и Челси. Эти лондонские районы стоят на первом месте в Великобритании по уровню жизни. Большинство их жителей составляют люди с высокими доходами, как правило голосующие за консерваторов. Интуитивно они настроены проамерикански, но примерно три четверти моих избирателей критически относятся к внешней политике, проводившейся Соединенными Штатами последние пять лет.
Подобные настроения, конечно, нельзя считать необратимыми. В целом симпатии к США в стране сохраняются. Мы не видим особых признаков того, чтобы британская общественность, к примеру, отдавала предпочтение Евросоюзу в качестве альтернативы Соединенным Штатам.
Много лет назад, Черчилль заметил: Соединенные Штаты всегда найдут правильный путь - после того, как перепробуют все остальные. Многие надеются - теперь уже не без некоторых оснований - что мы начали выходить на верную дорогу.
Сэр Малкольм Рифкин - бывший министр иностранных дел и министр обороны Великобритании. В настоящее время он - член парламента от избирательного округа Кенсингтон и Челси.
____________________________________________
Прошла любовь: история отыгрывает карты Блэра и Буша ("The Financial Times", Великобритания)
Сказка о двух опозоривших и дискредитировавших себя лидерах ("The Independent", Великобритания)
