Считается, что химическое оружие запрещено - но так ли это? Стив Райт рассказывает, какие вопросы возникают в связи с оговорками в Конвенции по химоружию относительно использования химических веществ правоохранительными органами
Трагическая развязка осады московского театра в октябре 2002 г. была по сути предопределена. Группа боевиков, требовавших вывода российских войск из Чечни, ворвалась в зал во время представления и захватила более 850 зрителей. Они угрожали взорвать всех заложников; переговоры не увенчались особыми результатами - удалось освободить лишь маленьких детей. На третьи сутки осады российские спецслужбы внезапно закачали в театр неизвестный газ, рассчитывая вывести из строя боевиков.
Газ сработал - увы, даже слишком эффективно. 750 заложников удалось спасти, но более 100 человек погибло - а сотни выживших серьезно пострадали от действия газа, вплоть до глухоты и амнезии. 'Несмертельное' оружие оказалось смертоносным - и уровень безвозвратных потерь составил 13%. Для сравнения: считается, что при применении боевого оружия на 15 раненых приходится 1 убитый - т.е. погибает 6.25% от общего числа пострадавших.
Смерть и увечья
Некоторые люди погибли или пострадали потому, что врачи, ждавшие наготове, чтобы помочь заложникам, когда их вынесут из здания, не знали, какое именно вещество применялось. Сегодня представляется наиболее вероятным, что это была некая разновидность фентанила, широко используемого при общей анестезии - но истина известна лишь российским властям. Точные данные о составе газа никогда не публиковались.
В качестве оправдания применения химического оружия в мирное время Россия - участница Конвенции о запрещении химического оружия - могла сослаться на содержащуюся в ней оговорку, разрешающую использовать его в 'правоохранительных целях : в стране'.
Однако с точки зрения врачей в этой связи возникают серьезные вопросы - ведь правительства проявляют все больше интереса к использованию химически и биологически активных веществ именно в этих целях. Если подобная ситуация возникнет в Британии, должны ли сотрудничать с властями врачи, вызванные к месту действия еще до применения газа? Ответ не так прост, как может показаться.
Сегодня Британская медицинская ассоциация (БМА) распространит доклад об использовании лекарственных препаратов в качестве оружия - она уже в третий раз обращается к проблемам милитаризации медицины и возможностей, которые открываются в связи с этим для ведения военных действий 'нового типа'. Этот вопрос стоит на повестке дня уже как минимум десять лет, однако из-за своего чисто технического характера пока не привлек внимания широкой общественности.
Тем временем интерес военных к биохимическому оружию, приводящему к временной потере боеспособности, нарастает, а возможности фармацевтических компаний после расшифровки генома человека вышли на новый уровень. Химико-биологические процессы в организме - функции легких и мозга - можно теперь подвергнуть точечному воздействию.
Молекулярная инженерия позволяет влиять на функции нервной и сердечно-сосудистой системы. Стала возможной разработка новых веществ, которые не вызывают заболеваний сами по себе, но служат их переносчиками. Возникают новые исследовательские методики, основанные на сочетании комбинационной химии (обеспечивающей высокоэффективный скрининг-анализ тысяч потениальных функциональных радикалов), знаний о структуре гена, микрочипов, которые можно использовать для экспресс-анализа образцов ДНК, компьютерных прогнозов токсичности, направленной эволюции, информации о белках, закодированных в генах, биоинформатики и компьютерного моделирования структур химических рецепторов.
Все это открывает потрясающие возможности не только для лечения болезней, но и для разработки оружия, вызывающего паралич, страх, боль и безропотное подчинение.
Конвенция запрещает использовать химические средства для борьбы с беспорядками при ведении войны. Однако термин 'правоохранительные цели' в ней никак не конкретизируется, а возможность применения химических веществ, приводящих к потере боеспособности, в борьбе с терроризмом, создает важную правовую 'лазейку'. Этим не преминули воспользоваться разработчики 'оружия несмертельного действия' - бурно развивающейся отрасли, особенно в США. Там представители Объединенного управления по вооружениям несмертельного действия (Joint Non-Lethal Weapons Directorate), функционирующего на военной базе Корпуса морской пехоты в Квантико, преподносят химические вещества, выводящие человека из строя, как 'гуманное' средство ведения боевых действий. Оружие, стреляющее шприцем с наркотическими препаратами, чаще всего применяемое для обездвиживания опасных животных, сегодня уже поступило в продажу в качестве средства самообороны.
Однако, как показала трагедия в московском театре, доза, которая одного человека просто 'успокоит', для другого может оказаться смертельной. Тем не менее, разрабатываются куда более мощные средства для массированного применения химических средств - включая даже минометы. В то, что они предназначены для борьбы с беспорядками, верится с трудом.
БМА настаивает, что задача врачей - спасать жизнь людям, и медики, участвующие в разработке новых видов 'успокаивающего оружия', нарушают Клятву Гиппократа. Это важный аргумент: стоит нарушить негласное табу на применение подобного биохимического оружия в контртеррористических и антиповстанческих операциях, как быстро появятся его новые варианты с разнообразными обездвиживающими или болевыми эффектами.
Военные исследователи уже заинтересовались эндтелином - белком, напоминающим некоторые змеиные яды, и 'веществом P', относящимся к разряду 'тахикининов', вызывающих спазм гладких мышц, окружающих легкие. В ходе одного исследования, проведенного в США, было выявлено 9 нейромедиаторов/рецепторов, и другие типы соединений, в том числе вызывающих конвульсии. Стоит распылить их в толпе, и люди начнут задыхаться - но кто поручится, что среди них не найдется астматиков, которые могут от этого погибнуть?
Считается, что в Британии разработка химических средств для правоохранительных органов определяется принципами, сформулированными Комитетом Химсуорта [Himsworth Committee - по заданию британского МВД в 1969-71 гг. изучал вопрос об использовании слезоточивого газа для подавления беспорядков - прим. перев.], согласно которым они должны рассматриваться скорее как медицинские препараты, а не как оружие, и, перед тем как санкционировать их применение, результаты исследований должны публиковаться в научных журналах. Поэтому британский врач, вызванный для оказания помощи при применении выводящего их строя газа, может, хотя бы теоретически, проконсультироваться с опубликованной медицинской литературой, чтобы выяснить, какое вещество используется. Но будут ли те же принципы действовать в других странах? В каких-то государствах подобные химические вещества могут приниматься на вооружение без клинических испытаний. К тому же, даже если такие испытания будут проводиться, вряд ли комитет по медицинской этике допустит участие в них стариков, детей и больных людей. Или эти тесты за соответствующую плату проведут за рубежом, в стране, где на подобные 'нюансы' обращают меньше внимания?
Стена медицинской этики уже дает трещины. На Конференции по оружию несмерительного действия, организованной в 2005 г. в Лидсе издательством Jane's, доктор Житка Шрейберова (Jitka Schreiberova), главный анестезиолог кафедры нейрохирургии Карлова университета в Праге, рассказала о своих работах по превращению анестезирующих препаратов в оружие, и проведенных ею испытаниях на людях. Если в этой области не будут установлены жесткие этические нормы, можно ожидать, что ее примеру последуют и другие ученые. Это будет означать фактический подрыв Конвенции по химическому оружию.
Опасность со стороны частного сектора
Более того, из за распространения 'военизированных' частных охранных предприятий, указанные технологии могут попасть в частный сектор. Кто тогда будет регулировать их использование?
Так или иначе, любое использование таких веществ 'несмертельного действия' - даже властями - создает проблемы. В сентябре 2004 г. в Беслане чеченские мятежники захватили в заложники более 1200 детей и взрослых. Первым делом они разбили в школе окна и установили растяжки, чтобы обезопасить себя от применения газа. В последовавшей перестрелке погибло более 340 человек, и сотни получили ранения. Получается, что применение 'несмертельного' оружия двумя годами раньше нисколько не помогло спасти жизни людей.
Стив Райт - преподаватель Центра Praxis при Университете города Лидса
