Что Чемпионат мира говорит нам об окружающем мире

Серьезный спорт, как говорил Джордж Оруэлл, это война без стрельбы. По словам Билла Шэнкли, легендарного руководителя футбольного клуба «Ливерпуль», футбол – это не вопрос жизни и смерти, это что-то гораздо более важное.

Поэтому стоит задуматься о глубоко идущих последствиях последней гонки за право проведения Чемпионатов мира 2018 и 2022 годов. Финальный счет в этой встрече оказался таков, что Россия и Катар фактически задали серьезную взбучку США, Англии и Японии. Это был результат, который символизировал новую посткризисную геополитическую реальность. Состоятельные державы развивающегося мира легко превзошли продолжающих справляться с финансовыми трудностями старых членов «большой семерки». Проигравшие, правда, не стали любезно соглашаться с вердиктом судьи. Президент Барак Обама, со свойственной Вашингтону односторонней безмятежностью, просто сказал, что FIFA сделала неправильный выбор. FIFA со своей стороны настаивает, что ее решение основывалось на достижении целей стратегии открытия новых рынков для футбола. Возможны и другие менее филантропические объяснения. Британские журналисты быстро обвинили FIFA в нечестной игре. Иначе как бы английская заявка, получившая наивысшие баллы во время предварительной оценки McKinsey, могла бы так опуститься на самое дно при голосовании? Оба объяснения вполне допустимы. Совершенно разумно предполагать в отношении футбола, как и в отношении любого другого бизнеса, что он будет концентрировать свое внимание на быстро растущих развивающихся рынках.

По прогнозам Всемирного банка, четыре страны БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай) в ближайшие два десятилетия обеспечат 62% глобального мирового экономического роста. А страны G7 – только 13%. Это означает большой спрос на права трансляции, спортивную экипировку, электронные игры и другие товары с высокой прибавочной стоимостью, наводняющие современную спортивную промышленность. Тем не менее, могут быть и другие причины того, почему футбол, с его общеизвестными теневыми финансами, предпочитает развивающиеся рынки.

Выяснилось, что среди требований, которые FIFA выдвигала к английской заявке, было и такое: освободить от наказаний за отмывание денег ряд указанных самой FIFA лиц. Босс FIFA Зепп Блаттер, известный как патриарх футбола, в последние минуты перед голосованием произнес речь перед членами исполкома, напомнив им об опасностях британских журналистских расследований, которые уже подкосили двух членов их братства. Такие проблемы маловероятны в России – стране, где, по данным американских дипломатов, раскрытым WikiLeaks, мафия и власти работают в тесном сотрудничестве. Также и Катар не славится ни разоблачительной прессой, ни решительной политической оппозицией.

Футбол – не единственная сфера, где развивающиеся рынки демонстрируют просто притягивающую привлекательность. В ближайшие десятилетия в этих странах будут заключаться сделки в области развития инфраструктуры на триллионы долларов, и впервые крупные западные компании могут вступить в отношения прямой конкуренции с компаниями-лидерами развивающихся экономик. Ждет ли их та же судьба в конкурсах, какая ждала заявки США и Англии в Швейцарии? Опять-таки благодаря WikiLeaks, мы знаем, что думает один из представителей британского истэблишмента. На встрече за обедом в Киргизии принц Эндрю назвал антикоррупционное расследование в отношении сделки в аэрокосмической сфере между Великобританией и Саудовской Аравией – это «идиотизм». Аудитория деловых людей, ищущих свои возможности на пограничных финансовых рынках, ответила гулом одобрения.

Сам сайт WikiLeaks символизирует ту же самую дилемму. Излишне говорить, что утечки не раскрывают пикантных подробностей внутренних коммуникаций китайских или российских властей. США и их союзники могут бороться, ища оптимальное соотношение между прозрачностью и интересами национальной безопасности, но в развивающемся мире такой проблемы просто не существует. Российский эквивалент Джулиана Ассанжа окончил бы свои дни, «обедая радиоактивными суши». Китай легко может позволить себе держать в тюрьме лауреата Нобелевской премии и угрожать торговыми санкциями странам, которые прибудут на церемонию ее вручения. Маркса заменил отнюдь не Адам Смит, а вовсе даже Никколо Маккивелли.

До последнего времени считалось, что эти страны с жесткими правительствами и фактически узаконенной коррупцией обречены на отставание от жизни. Фрэнсис Фукуяма сформулировал гипотезу, согласно которой конвергенция с западной моделью капитализма и либеральной демократией – единственный способ двигаться вперед для остального мира. Но Фукуяма писал вскоре после окончания холодной войны, в то время, которое сейчас выглядит пиком триумфализма западной модели. Теперь вопрос уже не в том, будет ли развивающийся мир сближаться с Западом, а в том, будет ли Запад, чтобы оставаться конкурентоспособным, демонстрировать конвергенцию с развивающимся миром. Это действительно будет совершенно новая ситуация.