Упущенные шансы

Приговор по делу Ходорковского является позорным, а задержание участников оппозиционных демонстраций и назначение им суровых наказаний в виде лишения свободы являются откровенным выражением презрения к принципу верховенства закона. На Западе политики и комментаторы отреагировали однозначно: многие получили подтверждение своего критического отношения к России. Вслед за этим можно было вновь перейти к обычной повестке дня.

Премьер-министр Владимир Путин считается настоящим злодеем. Тогда как президента Дмитрия Медведева характеризуют как строгого по тону, по на деле лишенного влияния политика. Если еще сравнить их речи, которые они оба в качестве президентов произносили о положении дел в стране, то их можно было бы назвать самыми жесткими критиками сегодняшней ситуации в России. Должен ли Запад ждать того момента, когда за словами, наконец, последуют дела? Или нужно, несмотря ни на что, использовать любой шанс для сотрудничества - где бы он ни представлялся. К тому же сложно будет когда-либо получить надежный ответ на вопрос, укрепляет ли сотрудничество авторитарные структуры в России или оно способствует их постепенному изменению.

Исходная ситуация такая же неоднозначная, как и приговор по делу Ходорковского. С одной стороны, российское руководство не хочет допустить, чтобы его решения принимались под влиянием извне. С другой стороны, приговор является свидетельством слабости. Власть имущие не осмелились вынести оправдательный приговор, так как они боятся его последствий. Это заставляет вспомнить Нобелевского лауреата и диссидента Андрея Сахарова, которого коммунистические правители в 1980 году отправили в ссылку. Горбачев вернул его в Москву в 1986 году.

Но давайте вспомним наш собственный опыт – федеральный канцлер Брандт начал свою политику разрядки в 1969 году, когда он поддержал советскую идею о созыве конференции по безопасности. Тогда еще не прошло и полугода с того момента, когда Советский Союз и его союзники жестоко подавили Пражскую весну. Ответственным за ее подавление был генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев. В 1970 году Брежнев и Брандт подписали в Москве договор, а затем в Крыму катались вместе на кораблике. Фотографии немецко-советского сближения разошлись тогда по всему миру.

Когда преемник Брежнева Юрий Андропов после двойного решения НАТО о наращивании арсенала ракет средней дальности и одновременном предложении о проведении переговоров угрожал начать третью мировую войну, федеральный канцлер Коль встретился с ним в июне 1983 года в Москве для того, чтобы придать немецко-советским отношениям новое качество.

Сегодня мы имеем дело с такой Россией, о которой Запад во времена холодной войны мог только мечтать. Это не означает, что недостатки следует не замечать или их замалчивать. Но они не должны служить единственным мерилом сотрудничества. В последние три месяца произошло большое количество событий, которые открывают новые возможности для двусторонних и многосторонних отношений с Россией. Их следует использовать, а также наполнить формулы «партнерство в области безопасности», «модернизационное партнерство» и «инновационное партнерство» конкретным содержанием, и сделать это надо до того, как будут придуманы новые виды партнерства.

18 октября 2010 года французский президент Саркози, федеральный канцлер Меркель и президент Медведев провели встречу в верхах в Довиле и договорились о более тесном сотрудничестве в области экономики и безопасности. 19 и 20 ноября в Лиссабоне состоялся саммит НАТО, на который был также приглашен российский президент. Была достигнута договоренность о изучении возможности создания совместной системы противоракетной обороны. Участие Медведева было одновременно свидетельством того, что Россия и НАТО больше не рассматривают друг друга как врага или противника.
 
22 ноября в Брюсселе отмечали десятилетний юбилей энергетического диалога между Евросоюзом и Россией. В связи с этим российский министр энергетики Сергей Шматко предложил создать постоянную европейско-российскую энергетическую платформу. Немецкий комиссар по энергетике Гюнтер Оттингер (Guenther Oettinger) поддержал эту идею. Обсуждается вопрос о создании европейско-российского центра, в котором будет проводиться совместная работа по сбору и изучению информации, документов и новых тенденций для того, чтобы готовить совместные решения, а также долгосрочные договоры.

26 ноября премьер-министр Путин прибыл в Берлин для проведения политических переговоров. За день до этого в интервью одной из немецких газет он предложил создать «гармоническое экономическое сообщество от Лиссабона до Владивостока». Со временем оно может стать зоной свободной торговли. Кроме того, он говорил о проведении совместной промышленной политики, а также о безвизовым режиме между Россией и Евросоюзом.

Спустя пять дней в столице Казахстана Астане начался саммит ОБСЕ. В его работе приняли участие все 56 государств. Представители этих стран вспомнили о встрече в верхах СБСЕ в Хельсинки в 1975 году, которая вошла в историю как апогей политики разрядки во времена холодной войны, а также о состоявшейся в ноябре 1990 года встрече в верхах этой организации, на которой была принята «Парижская хартия новой Европы». Ее целью было создание общеевропейского порядка в области мира и безопасности от Ванкувера до Владивостока на основе свободы, демократии и равной безопасности для всех.

И, наконец, 7 декабря в Брюсселе состоялся очередной саммит Евросоюз-Россия. Президент Медведев, президент Евросоюза Ван Ромпей (Van Rompuy) и председатель Еврокомиссии Баррозу (Barroso) подписали соглашение о вступлении России во Всемирную торговую организацию (ВТО). Помимо этого, был обсужден вопрос о заключении нового договора, который должен прийти на смену заключенному в 1994 году «Соглашению о партнерстве и сотрудничестве». В настоящее время это соглашение практически не действует. Могут быть созданы четыре общих «пространства»: экономика, свобода – безопасность – правосудие; внешняя безопасность, наука и образование.

К этому можно добавить еще два события, которые выходят за рамки европейского континента, но оказывают на Европу непосредственное влияние. Речь идет о саммите группы G-20 в Сеуле при участии России, а также о подписании американо-российского договора о дальнейшем сокращении стратегических наступательных вооружений (новый СНВ). После его одобрения американским Сенатом и двумя палатами российского парламента он может вступить в силу.

Какой впечатляющий итог конференций и встреч, состоявшихся в течение всего нескольких месяцев! Много предложений, а также заявлений о намерениях лежат в настоящее время на столе переговоров. Но будут ли на самом деле использованы все шансы? И где находятся движущие силы, способные превратить заявления о намерениях в реальные дела?

Сотрудничество между НАТО и Россией в области противоракетной обороны действительно способно стать началом новой эры в европейской и, возможно, даже глобальной политике в сфере безопасности. У этого процесса может быть определенный побочный эффект в виде облегчения решения других назревших вопросов на переговорах о разоружении, в том числе и по поводу сокращения тактического ядерного оружия ближнего радиуса действия в Европе. Также соглашение об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) необходимо подкорректировать в соответствии с новыми условиями.

Соединенным Штатам и России принадлежит во всех сферах ключевая роль, но и европейцы не должны просто откинуться в кресле и пассивно ждать. Вместе с генеральным секретарем НАТО им надлежит взять на себя инициативу. Кроме того, не следует допустить, чтобы вступившие недавно в Альянс новые члены заняли места тормозных кондукторов. Встреча в Довиле стала важным сигналом на этом пути. Она была бы еще более эффективной, если бы на нее была приглашена еще и Польша.

Вместе с тем саммит ОБСЕ  в течение двух дней убеждал общественное мнение в том, что «Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе», несмотря на все негативные предсказания, еще продолжает существовать. Встреча в Астане была первой за последние одиннадцать лет, и прошла она в стране, которая когда-то была частью Советского Союза.

Однако оптимистические настроения, витавшие в воздухе Парижа в 1990 году, уже прошли. Ни один из участников не попытался вдохнуть жизнь в этот полуживой организм. Но сам форум пока не отнесли на кладбище. Президент Казахстана Назарбаев как председательствовавший на конференции хотел «оживить» ОБСЕ и определить для нее новые задачи. Президент Медведев с сожалением говорил о том, что ОБСЕ «потеряла вес». Он вновь выступил в поддержку договора о европейской безопасности с обязывающими правилами, которые должны применяться при разрешении конфликтов.

Федеральный канцлер Меркель настаивала на том, чтобы ОБСЕ прежде всего занималась разрешением «региональных конфликтов» в Европе. Первостепенное значение для нее имеет проведение «критической инвентаризации». Но что же может еще предпринять эта организация? По мнению Ангелы Меркель (ХДС), к числу тех областей, где ОБСЕ может работать, относится контроль над вооружениями, права человека, а также социальная рыночная экономика. Госсекретарь США Клинтон выступает за усиление роли ОБСЕ в Афганистане, при охране границ, в борьбе против распространения наркотиков, а также для поддержки торговли и экономики. Она напомнила о том, что участники ОБСЕ уже взяли на себе обязательства относительно демократии, верховенства закона и уважения прав человека. Однако среди западных участников не было прежде всего ясности относительно того, чего они хотят добиться на конференции в Астане. Одно дело – подтверждение давно согласованных целей и намерений, но другие дело – перечисление недостатков. Речь, по идее, должна была идти о том, чтобы договориться о тех или иных дальнейших шагах. Предложения, одобренные министрами иностранных дел государств-членов ОБСЕ, уже имелись в наличии. Однако возможности постоянно работающих представителей при ОБСЕ в Вене ограничены, если только к работе не подключаются лично главы государств или правительств.

Европейский союз вот уже три года обсуждает с Россией новое соглашение о партнерстве и сотрудничестве. Темы уже определены. Но кто в Евросоюзе, кроме Еврокомиссии, чувствует себя ответственным за то, какие конкретно вопросы обсуждаются? Общественность в последние несколько лет об этом так ничего и не узнала. Парламенты почти всегда предпочитают молчать, когда речь идет о внешнеполитических темах. При этом обсуждаются не только вопросы экономики или культуры, но также и сотрудничество в области безопасности.

Теперь на столе находится и предложение Путина о создании общеевропейской экономической зоны. Эта идея не является новой. Председатель Еврокомиссии Проди (Prodi) с свое время ознакомил с ней Путина, когда тот еще был президентом. Однако Путин не нашел в Евросоюзе партнеров, и даже федеральный канцлер Шредер не поддержал эту идею. Г-жа Меркель говорила о сложностях, связанных с реализацией такого рода проекта. Более интересно было бы узнать о том, как претворить в жизнь это предложение. Конечно, было бы правильно в первую очередь решить вопрос о вступлении России в ВТО. Это ожидается уже в первой половине этого года.

В принципе речь по-прежнему идет об одном вопросе: хочет ли Запад иметь такую Россию, которая в будущем проводила бы в определенной мере самостоятельную политику по всем направлениям? Или нам нужна такая Россия, которая считает себя частью Европы, а также является партнером и членом существующих европейских структур и институтов? Российский интерес относительно общеевропейской системы безопасности с участием Северной Америки свидетельствует об исторически глубоко укоренившейся потребности в безопасности. Может быть, это и преувеличено, но к этому следует относиться серьезно. Наш опыт и наши идеи должны позволить развивать стратегическое партнерство в многополярном мире, которое отвечало бы общим интересам в области безопасности.

Давать завершающую оценку последним беседам и переговорам и упоминать при этом об упущенных шансах было бы слишком жесткой оценкой – особенно если учитывать многочисленные проблемы в Евросоюзе. Но если политики, отвечающие за отношения между Западом и Россией, не найдут необходимого времени или не проявят должной заинтересованности, то тогда на эту тему должна быть проведена по крайней мере общественная дискуссия. В Германии речь идет не только о программе Harz IV или Stuttgart 21. Ставки значительно выше. Речь все еще идет о прочном мире и безопасности на всей территории Европы.

Автор статьи был руководителем управления внешней и немецкой политики ведомства федерального канцлера и одним из близких советников Гельмута Коля. С 1999 по 2008 год он возглавлял Мюнхенскую конференцию по безопасности.