Реакция западной прессы на прозвучавшее в начале октября предложение российского премьер-министра Владимира Путина о создании Евразийского союза оказалась более или менее предсказуемой для тех, кто давно уже наблюдает за Россией. Появилась масса давно уже всем знакомых обвинений в российском неоимпериализме, а также дикие заявления о «новом Советском Союзе». Все это вполне удобно вписалось в общие представления о России как о нависшей над миром угрозе, которую необходимо сдерживать.
Эти страхи по меньшей мере преждевременны. Как отметил в своей колонке в WPR на прошлой неделе Ричард Вайц (Richard Weitz), идея о некоей наднациональной организации для постсоветских государств является отличительной чертой российской внешней политики практически с ельцинских времен. Но она никогда не была близка к реализации из-за политической напряженности, существующей в отношениях между этими государствами, а также из-за весьма слабых успехов в создании многосторонних институтов на постсоветском пространстве. Более того, из-за значительного снижения в последнее время популярности Путина, президента Дмитрия Медведева и их партии «Единая Россия» это предложение больше напоминает предвыборную риторику.
Но пока никто не задал самый очевидный вопрос: станет ли успешное создание Евразийского союза положительным событием для этого региона? Ответ, вполне возможно, будет утвердительным, по крайней мере, в двух областях. Первая это продолжающееся экономическое развитие бывшего Советского Союза в целом. Вторая – методы налаживания и поддержания отношений Москвы со своими бывшими зависимыми территориями.
Что касается экономических преимуществ Евразийского союза, то здесь важно вспомнить, что постсоветские государства по-прежнему, хотя и в разной степени, живут и работают под мощным воздействием советского наследия. СССР на бумаге был федеративным государством, но на практике он был высоко централизован как в экономическом, так и в политическом плане. Когда Советский Союз со временем распался, тот псевдофедерализм, который Москва построила в советских республиках, обеспечил им достаточный административно-управленческий ресурс, а также крайне важные границы на карте, что позволило появиться 15 независимым государствам. Однако расчленить интегрированную и взаимосвязанную советскую экономику оказалось намного труднее. Как любой комплексный механизм, это была не просто арифметическая сумма составляющих. Как разборка автомашины на 15 частей разных размеров не даст нам 15 работающих машин поменьше, так и распад Советского Союза оставил после себя экономические повреждения и сбои, которые в разной степени по сей день дают о себе знать на всем огромном постсоветском пространстве.
Еще по теме: Лукашенко про Евразийский союз
Поэтому укрепление экономической интеграции это вполне разумная и целесообразная идея для всего региона. Аналитики расходятся в своих оценках выгод и преимуществ, которые даст такая интеграция, но в целом они согласны с тем, что даже такая скромная перемена, как включение Украины в действующий в составе Белоруссии, Казахстана и России Таможенный союз, существенно увеличит ВВП каждого из этих государств. Более того, поскольку бывшие советские республики все активнее интегрируются в глобальную экономику, как через ВТО, так и через укрепление сотрудничества с Евросоюзом, возникают большие преимущества в преодолении опасных перекатов и порогов глобализации в составе блока. Таким странам как Таджикистан и Узбекистан будет гораздо легче модернизироваться и уходить от своего статуса сырьевого экспортера, если они войдут в глобальную экономику как часть единого постсоветского экономического союза.
Но более всего Евразийский союз привлекателен в политическом плане. Трудно оспорить утверждение о том, что Россия в лучшем случае похожа на уличного громилу в своих отношениях с соседями. Москва успешно навязывает им собственную волю, избирательно строя свои двусторонние отношения с другими постсоветскими государствами. Она взаимодействует с ними в таких областях, как военное сотрудничество, либерализация торговли и, прежде всего, в ценообразовании на энергоресурсы, работая один на один. При этом из-за отсутствия формальных правил игры Россия может использовать свои неоспоримые преимущества буквально по всем показателям государственной мощи и силы. Это не остается незамеченным для ее собеседников. В частности, Казахстан проявляет безграничный энтузиазм и готовность к членству буквально в любом постсоветском клубе, руководствуясь отчасти стремлением строить отношения с Москвой в таких форматах, где есть четкие институциональные правила и ограничения для российской власти.
Еще по теме: Туманные перспективы Евразийского союза Путина
Кое-кто осуждает идею Евразийского союза как подлое стремление Москвы снова поработить свои бывшие владения. Нет сомнений, многие в Кремле очень хотели бы, чтобы такое произошло. Но вероятнее всего, произойдет прямо противоположное. Минимальный набор требований бывших советских государств при вступлении в союз будет включать официальное равенство и строгое соблюдение узаконенных правил. На практике России будет крайне сложно оказывать политическое влияние на действия и процедуры такого объединения.
Как отмечает Вайц, появление Евразийского союза в ближайшей и среднесрочной перспективе крайне маловероятно. Да и в долгосрочной перспективе шансы на его рождение составляют 50 на 50. Но рефлекторная реакция легкой паники по всему спектру журналистского и общественного мнения Запада является необоснованной, причем не только потому что предложения Путина нереальны, но и в связи с тем, что они на самом деле имеют большой практический смысл. Российские лидеры всегда и очень быстро начинают говорить о русофобии, когда в Европе и в Северной Америке возникает любое противодействие внешней политике России. В данном конкретном случае они могут быть правы.
Дэра Макдауэл аспирант Оксфордского университета, специализирующийся на международных отношениях. Свои исследования он посвящает главным образом постсоветской внешней политике России, а также пишет на тему европейской внутренней и внешней политики. Он родился и живет в Дублине, Ирландия.
