Обсуждая санкции против Ирана и их последствия, аналитики забывают один важный фактор. Соединенные Штаты Америки, Иран и Европа это не единственные геополитические актеры в мире. Мы живем и действуем не в вакууме, где интересы и намерения других стран не имеют никакого значения. А с точки зрения этих других стран, особенно России, Китая и Индии, действия США по поводу санкций вполне могут быть началом попыток дестабилизации Ирана, находящегося прямо у них под боком.
Стратегические движущие силы
Когда происходит дестабилизация обстановки в Иране, общая картина, с точки зрения великой азиатской державы, становится более мрачной. Либо у США есть вполне конкретный план повторной стабилизации Ирана, предусматривающий восстановление там американского присутствия, либо администрация Обамы действительно не понимает, насколько тревожна перспектива дестабилизации Ирана, и никакого плана у нее нет. В любом случае, возможный исход вызывает тревогу и является нежелательным. Азиатские лидеры не могут сидеть просто так в бездействии и наблюдать за происходящим, не предпринимая ничего для подготовки к возможному развитию событий.
Вопрос не в том, подготовятся они или нет, а в том, что они будут делать. Индия это важный фактор, потому что та страна, на сторону которой она встанет – а это предположительно будет Россия – извлечет преимущества из данного обстоятельства. Но что касается активных попыток повлиять на развитие событий в Иране и на их исход, то актерами, имеющими такие возможности и такой опыт, являются Россия и Китай. Оба государства хотят оказывать мощное азиатское влияние на иранскую политику и – что более важно – ни первое, ни второе не желает, чтобы другая сторона взяла в этом деле верх.
Еще по теме: Как избежать войны с Ираном
Основополагающим фактором в этом является география, что приходится постоянно объяснять западным странам. Иран естественным образом занимает командное положение в Персидском заливе и в юго-западной части Азии. Это крупная держава, которую от России отделяет Каспийское море. В этой стране активное и хорошо образованное население. Из глубины веков Иран несет объединяющую национальную идею, на что не может претендовать ни одна страна, находящаяся в его ближайшем окружении.
Иран это колоссальный приз, но Россия и Китай не настолько глупы, чтобы пытаться управлять им напрямую. Однако заполучить его в качестве зависимого государства обе страны считают важной целью – как с точки зрения усиления своего влияния, так и с позиций безопасности. Это позволило бы им обрести плацдарм неподалеку от «большого перекрестка», где сходятся пути с Ближнего Востока, из Африки и из Европы. Но ни та, ни другая страна такой плацдарм пока не завоевала.
Если это будет им по силам, то Россия и Китай не потерпят попадания Ирана под влияние друг друга – и США. Русские и китайцы неоднократно и четко давали понять, что они не желают участвовать в тех глобальных планах, которые стремится реализовать Америка. Они заинтересованы в реорганизации Бараком Обамой мирового порядка в его традиционном ключе пассивно-агрессивного подхода не больше, чем в действиях в этом направлении Буша-младшего, Клинтона и Буша-старшего.
Возможные направления действий
Что могут сделать Россия и Китай в ответ на ужесточение санкций против Ирана? Они могут нарушить эти санкции; они могут подготовиться к тому, что воспринимают в качестве американских намерений; и они могут попытаться повлиять на политический исход развития ситуации в Иране, где руководство находится во все большем замешательстве и вполне может ослабить хватку по мере ужесточения санкций.
Еще по теме: Москва винит Запад в росте напряженности вокруг Ирана
Россия способна безо всяких проблем продолжать свою торговлю с Ираном. У нее есть то, чем не обладает ни одна другая страна из состава Группы 8: это общее с Ираном внутреннее море, где силам США и НАТО действовать будет крайне неудобно с военной, политической и тыловой точек зрения. У Китая такого преимущества нет, но у него есть другие пути в Иран, например, через Афганистан и Ирак. Соединенные Штаты и НАТО контролируют далеко не все дороги, проходящие через Афганистан, и США больше не охраняют границу между Ираком и Ираном.
Безусловно, удобнее всего покупать у Ирана нефть и газ, действуя через морские терминалы на юге страны. Но при помощи внешнего партнера Тегеран может довольно быстро приспособиться и к иной логистической схеме.
Вместе с тем, нам не следует сбрасывать со счетов те варианты действий, которые Иран может осуществить на юге. Та индустрия уклонения от санкций, которая возникла вокруг Ирака в период с 1993 по 2003 годы, включала в свой состав участников из Ирана, ОАЭ и Омана (в последних двух случаях действовали негосударственные актеры, но государство почти никак не препятствовало их действиям). В Персидском заливе всегда найдется кто-нибудь, кто может нагреть руки на уклонении от санкций. А если в контрабандной сети будут принимать участие Россия, Китай, Индия и другие заинтересованные страны в качестве клиентов, то ее привлекательность только усилится.
Банковские санкции в ближайшей перспективе, конечно же, очень сильно навредят Ирану; но они также создадут условия, в которых у России или у Китая обязательно появится мощный стимул для подпольных денежных сделок. Ни Москва, ни Пекин не будут делать это из простого сострадания к Ирану. Цель у них будет иная: повлиять на развитие политических событий в Тегеране. Предположению о том, что муллы не захотят иметь с ними ничего общего, необходимо противопоставить реальность, состоящую в быстром ухудшении экономической ситуации. Режиму надо выживать.
После окончания Второй мировой войны Россия и Китай неоднократно пытались обрести влияние за рубежом за счет поддержки развращенных и подлых режимов, действуя вопреки политике Запада. Делали они это с разной степенью успеха. И теперь они вполне могут попытаться сделать то же самое с Ираном, так как причин для этого у них больше, чем противопоказаний. Мы без сомнений можем сделать допущение, что Москва и Пекин очень заинтересованы в том, чтобы «подобрать» Ирану руководство после периода дестабилизации в стране.
На мой взгляд, если Соединенные Штаты будут предпринимать более активные попытки выращивания новых лидеров из числа иранских либералов, то у нас появятся серьезные надежды на успех. Иранцы не испытывают никаких иллюзий по поводу намерений России и Китая. Мысль о том, что цели этих стран созвучны настроениям иранцев, будь то политические лидеры или рядовые граждане этой страны, вызывает смех.
Но поддержку такого рода получить невозможно, если она не будет обоснована четкими нравственными и политическими факторами. Обама лучше всего поможет иранским реформаторам, если открыто заявит, что США на их стороне. Успех Рейгана, пользовавшегося такими методами, выгодно отличается от многолетних провалов демократов и республиканцев с их двусмысленной риторикой в духе Обамы. Нельзя подтолкнуть находящиеся в опасности страны к либерализации, если действовать тайными методами в обстановке политического молчания. Это тот случай, когда единственно эффективный подход заключается в том, чтобы открыто заявить о своих намерениях и играть роль лидера с самого начала.
Еще по теме: Шаткая основа китайской экономики
Военный аспект
Кроме нарушения санкций и попыток создания в Иране зависимого режима, эти страны, и особенно Россия, могут подготовиться к противостоянию военным акциям США/НАТО. И они делают это. Китай также производит «военные» звуки: один китайский генерал даже заявил, что нападение Америки на Иран приведет к началу Третьей мировой войны. Китай в прошлом году проводил крупные военные учения с восточным соседом Ирана Пакистаном. Он ведет военное строительство на пакистанских северных территориях (а именно, в Гилгите-Балтистане), а также наращивает военно-морскую группировку в Индийском океане. (В конце декабря российские военные моряки также провели переговоры с Сейшелами об использовании порта Виктории в интересах ВМФ России.)
Но территория России примыкает к Ирану с севера, как она примыкает к Кавказу и центральноазиатским «станам», создающим южный фланг российского ближнего зарубежья. Русские встревожены до такой степени, что перебросили на юг поближе к Турции свои войска, эвакуировали семьи военнослужащих из военных городков на Кавказе, а также провели крупные маневры на Каспийском море, отрабатывая вопросы защиты нефтегазовых месторождений от нападения западных войск. Нефтегазовые месторождения и инфраструктура на Каспии принадлежат нескольким странам; и скрытый смысл российских учений состоит в том, что Москва преследует совместные коммерческие интересы с Ираном вопреки санкциям, и что Каспийское море находится в центре этих интересов. Предположения о том, что Россия намерена просто помочь Ирану, защищая его объекты, это слишком узкое толкование событий.
Россия также активно действует с целью недопущения превращения Грузии в базу для действий американских войск. Она хочет сама пользоваться грузинской территорией для обеспечения тыловой поддержки российским войскам в Армении. Многочисленные источники приводят слова российских руководителей, жалующихся на то, что свобода действий по тыловому обеспечению у них ограничена из-за того, что Грузия не дает им пользоваться ключевым транспортным маршрутом. А в середине декабря председатель российского Совета безопасности (не какой-то там безымянный функционер, а сам председатель) выразил обеспокоенность Москвы тем, что Грузия якобы готовит группы террористов для совершения нападений на Россию. Он заявил, что это часть грузинской государственной политики.
Еще по теме: Россия и Китай борются за бывшие советские республики Средней Азии
Изобретая причины для очернения Грузии, Россия одновременно укрепляет структуру руководства своими военно-морскими силами на Черном море, приводя их в состояние максимальной боевой готовности. Эти корабли будут осуществлять блокаду Грузии в случае ее захвата Россией.
Многие читатели также в курсе того, что Россия отправила оперативное соединение ВМФ во главе с авианосцем «Адмирал Кузнецов» в Средиземное море. Военно-морская любовь продолжается между Россией и Грецией: 5-6 января «Адмирал Кузнецов» провел полеты своей палубной авиации в греческих водах, а его корабли сопровождения 7 января зашли в сирийский порт Тартус. Из Кремля присутствие авианосца в Средиземноморье видится как фактор сдерживания возможных действий США в Черном море и в других местах. Конечно, Россия намерена сделать заявку на Сирию и поддержать режим Асада. Но начиная с 2007 года, когда Путин объявил о возвращении вооруженных сил России на мировую сцену, уже нельзя так узко интерпретировать стратегические цели действий российских войск.
Следует также отметить, что главный военный альянс России ОДКБ (Организация Договора о коллективной безопасности) провел в сентябре крупные военные учения, в ходе которых отрабатывались действия по воспрепятствованию строительству газопровода между Азербайджаном и Туркменией. Такой трубопровод можно проложить только с помощью западного (или китайского) партнера. У России начинают появляться серьезные идеи о применении военной силы на фоне ее стратегической обеспокоенности по поводу действий соперников; и поступки администрации Обамы ее отнюдь не успокаивают, а оказывают прямо противоположное воздействие.
Российская подготовка к действиям, на которые, по рефлексивному предположению многих американцев, Москва не пойдет, носит масштабный характер, и затраты на нее велики. После непоследовательной реакции Обамы на восстания «арабской весны» России и другим странам было бы логично посчитать его человеком непредсказуемым, не обращающим внимания на то, какие последствия его политика оказывает на остальной мир.
Отсутствие у Обамы стратегического понимания сути происходящего явно не способствует продвижению американской политики. У Ирана богатый выбор вариантов действий, и он вряд ли просто так рухнет под давлением западных санкций, завопив при этом «караул!». А все эти варианты влекут за собой значительные изменения в расстановке сил и взаимоотношений в Восточном полушарии. И похоже, команда Обамы действует так, будто все это не имеет никакого значения. Но это крайне важно.
Свои статьи Дж. Дайер публикует в The Green Room, Patheos, в онлайновом издании The Weekly Standard и в собственном блоге The Optimistic Conservative.
