Митт Ромни недавно назвал Россию "геополитическим врагом США номер один", заявив, что Москва постоянно выступает на стороне противников Америки. Но состоятельно ли данное утверждение при более пристальном рассмотрении? В конце концов, Москва не оказывает материальную или финансовую поддержку повстанческим движениям в Ираке и Афганистане, которые создают, пожалуй, самые крупные проблемы для США. А у нее есть масса геополитических оснований для того, чтобы затащить Вашингтон в болото многочисленных ближневосточных проблем и отвлечь внимание Америки от Евразии. Россия также не блокирует рефлексивно любую американскую инициативу или действие, как это делал Советский Союз во времена холодной войны.
Вместе с тем, Россия согласна с Соединенными Штатами не по всем вопросам, и пример №1 тому - Сирия. Она также не полностью поддерживает американскую позицию по Ирану. Москва не хочет введения драконовских санкций против Тегерана, хотя и согласна на более ограниченные карательные меры. Среди прочего, она отказалась от поставки Тегерану важных комплексов ПВО, которые в случае их развертывания серьезно затруднили бы американские и израильские удары по иранским ядерным объектам. Москва сама говорит об "избирательном партнерстве", характеризуя свои отношения с США. Она полагает, что может осуществлять сотрудничество с Америкой в области энергетики, примером чего стал альянс Exxon-Mobil с государственной Роснефтью по освоению новых морских месторождений в Арктике. Она также активно помогает осуществлять транзитные перевозки американских войск и военной техники в Афганистан. Однако Москва не чувствует себя обязанной поддерживать все до последнего внешнеполитические предпочтения США, а также считает, что может выступать против Соединенных Штатов в некоторых вопросах, не ставя при этом под угрозу те области, где налажены плодотворные взаимоотношения.
Читайте также: Обхождение России с американским послом отражает трудности в отношениях
Однако такая позиция России - поддерживать США в одних вопросах и активно выступать против них в других - не очень-то вписывается в исторически сложившийся двухполярный подход Вашингтона к внешней политике, в соответствии с которым все государства делятся у Соединенных Штатов на друзей и врагов. Такое отношение, порожденное холодной войной и усилившееся во время войны с террором, заключается в следующем. Другие страны либо "с нами" - и в этом случае они обязаны более или менее поддерживать все действия и взгляды США, либо "против нас" - в связи с чем они вносятся в разряд врагов. И отказаться от такого подхода Америке очень сложно.
Проблема здесь в том, как толковать итоговый баланс. В американском политическом дискурсе Францию порой выставляют как злейшего врага Соединенных Штатов, что связано с некоторыми довольно заметными разногласиями, скажем, в отношении Ирака. И хотя повседневные межправительственные взаимоотношения, в частности, в вопросах борьбы с терроризмом очень крепки, последовательно антифранцузская демонстрация позиций американских политиков не идет на пользу двусторонним отношениям.
Проблема высказываний Ромни заключается не в том, что он указывает на наличие серьезных разногласий между Россией и США по целому ряду международных вопросов. Такие разногласия существуют, и с этим не поспоришь. Проблема в том, что его комментарии полны антагонизма. Сталкиваясь с классическим вопросом насчет наполовину пустого / полного стакана воды в российско-американских отношениях, Ромни готов объявить, что стакан это вообще пуст. В рамках такой позиции страны, у которых прохладные отношения с Вашингтоном, ставятся в один ряд с самыми непримиримыми врагами США.
Что касается России, то здесь такие настроения можно объяснить хотя бы стойким наследием холодной войны. Но это отношение может оказаться очень пагубным, если применить его к бывшим верным союзникам США на Ближнем Востоке.
Также по теме: Митт Ромни заблуждается насчет России
Мы уже видим, как работает такая динамика в американо-турецких отношениях. Турция под руководством своей склоняющейся к исламизму Партии справедливости и развития сегодня уже не шагает в ногу с Вашингтоном, как это делали прежние антиклерикальные правительства во главе с военными. По целому ряду вопросов, от Ирана и Израиля, Анкара сегодня проводит более самостоятельный курс, который порой входит в противоречие с преференциями США. В целом Турция остается в прозападном лагере и предана своему членству в НАТО. Но в стакане в последние годы определенно стало намного меньше воды, результатом чего является новое охлаждение американо-турецких отношений. Турция сегодня больше походит на Францию, и американским политическим руководителям трудно с этим смириться.
То же самое может произойти в Египте, что станет для Америки очередным экзаменом на приспособляемость к новым оттенкам серого цвета. Выдвижение Хайрата эль Шатера (Khairat el-Shater) от "Братьев-мусульман" в качестве кандидата на пост президента Египта на предстоящих выборах увеличивает вероятность того, что первый демократически избранный египетский президент будет относиться к Америке без той безоглядной привязанности, которая нужна Вашингтону в качестве доказательства верности и преданности. Шатер всем своим видом показывает, что он прагматик, а не догматик, приверженный одной идеологии. В той ситуации, в которой оказался Египет, особенно что касается бедственного состояния его экономики, он вряд ли захочет аннулировать египетско-израильский мирный договор, провоцировать новую войну с Израилем или иным образом обрубать связи с Вашингтоном. Но став президентом, Шатер легко может повести Египет в ином направлении, очень напоминающем курс Турции, в соответствии с которым этот прежде близкий региональный союзник США занимает сегодня более независимую позицию.
"Братья-мусульмане" снова пытаются предстать перед миром в качестве умеренной силы. И не исключено, что во время встреч на этой неделе между посланниками "Братьев-мусульман" и представителями американского правительства в Вашингтоне США и Египет выработают новое временное соглашение. Но ни одно правительство в Египте не будет уже столь услужливым по отношению к США, как Хосни Мубарак. Так что же, Египет будут все чаще называть врагом США, или Вашингтон научится сосуществовать с менее прозападным правительством в Каире?
Администрация Обамы имела несчастье столкнуться с необходимостью преодолевать такие трудности, как политика деления на своих и врагов. В 21-м веке большинство стран уже не "с" США и не "против" них, за исключением, пожалуй, Ирана и Северной Кореи. Сейчас эти страны поддерживают в отношениях с Вашингтоном некий баланс. Будь то второй срок администрации Обамы или первый срок администрации Ромни, вызов для внешней политики США все чаще будет состоять в том, чтобы сохранить положительное сальдо этих отношений.
Николас Гвоздев – бывший редактор National Interest. Он преподает в Военно-морском колледже США (The U.S. Naval War College), часто комментирует вопросы внешней политики в печатных и электронных СМИ. Изложенные в статье взгляды представляют собой его личную точку зрения и не отражают позицию ВМС США и американского правительства.
