Предполагается, что диктаторы - люди глупые, или, по крайней мере, чокнутые. Муаммар Каддафи был напыщенным психом с сумасшедшими представлениями о моде. У Ким Чен Ира была странная прическа и склонность к изобретению сюрреалистических лозунгов. А генералы в Бирме были настоящими животными - советовались с гадалками по всем важным решениям и расстреливали людей без малейших колебаний.
Однако эти карикатурные образы - а именно карикатурами эти люди и являются - затушевывают некоторые неприятные факты из современной жизни. Каддафи 41 год правил страной, где до него раскол и вражда были в порядке вещей. Ким Чен Ир умер в собственной постели после 17-летнего правления страной – хотя своей политикой он обрек Северную Корею на унизительную бедность в то самое время, как ее соседи брали все новые вершины на пути к богатству и процветанию. А бирманские генералы? Эти люди пришли к власти в 1962 году, и хотя в последнее время начали немного ослаблять свою хватку, они по-прежнему заправляют всем в этой стране.
Все эти диктаторы сумели удержаться у власти намного дольше, чем ожидали и они сами, и их народы. Да, это было зло, сомнений нет. Но глупцами их назвать нельзя. По их собственным меркам, они были людьми весьма успешными.
Именно это нам следует иметь в виду, если мы намерены помогать силам свободы одерживать верх в нашем мире. И именно такой урок преподносит нам замечательная новая книга Уилла Добсона (Will Dobson) "The Dictator's Learning Curve: Inside the Global Battle for Democracy" (Кривая обучения диктаторов: Внутри всемирной битвы за демократию). Добсон ранее работал редактором в Foreign Policy, а сейчас - на государственной службе. Мысли, перенесенные на страницы книги, появились у него несколько лет тому назад, когда его пригласили на ролевую игру-стратегию вместе с несколькими демократическими активистами, которые пытались расшатать авторитарный режим у себя на родине. Когда Добсон спросил, можно ли ему сыграть роль диктатора, его просьба была встречена отсутствующими взглядами. "Мы не учим людей подавлять других людей", - услышал он в ответ на свою просьбу.
Безусловно, проблема заключается в том, что вам вряд ли удастся одержать верх над деспотом, если вы не поймете, что этот деспот замышляет. В своей книге Добсон стремится исправить эту ошибку, анализируя пять действующих авторитарных режимов и их стратегии сохранения власти. Он берет интервью у членов Китайской коммунистической партии и у российских диссидентов. Он следует за малайзийским оппозиционным лидером Анваром Ибрагимом (Anwar Ibrahim) в один из напряженнейших дней предвыборной кампании, когда четко выявляются трудности создания единой оппозиции в этой стране, раздираемой этническими противоречиями. В Венесуэле Добсон записывает беседу с бывшим высокопоставленным союзником Уго Чавеса, ныне отбывающим тюремный срок. Удивительное свидетельство о превратностях режима (или его безжалостной изворотливости). И хотя он пишет о Египте в основном до падения режима Мубарака, его проницательный анализ соотношения сил является исключительно познавательным материалом.
Ключевой вывод, который делает Добсон на основе своих исследований, заключается в том, что нынешние автократы - вовсе не идиоты. Они учатся на ошибках своих предшественников. Путин - не Сталин, а Ху Цзиньтао - не Мао Цзедун. Во многих случаях, пишет Добсон, современные диктаторы понимают, что в их интересах соблюдать видимость демократических норм, пусть даже они эти нормы ниспровергают.
Чавес, например, любит проводить выборы, и в день голосования люди могут голосовать за кого хотят. Тот факт, что большинство венесуэльцев в итоге голосует за президента, является отражением колоссальных усилий, прилагаемых Чавесом для манипулирования средствами массовой информации, судами и бюрократией почти каждый божий день в году. "День выборов - не проблема, - сказал Добсону бывший руководитель венесуэльской избирательной комиссии. – Весь урон – с использованием денег, товаров, злоупотреблений властью, средств связи и массовой коммуникации наносится до этого дня".
Как отмечает Добсон, Чавес настолько искусно внедрил в политическую культуру Венесуэлы эту черную магию, что сейчас трудно себе представить, как оппозиция (даже получившая новую поддержку) может соперничать с ним. Президент настолько умело и искусно контролирует эфир, что почти не пострадал в политическом плане от бурно растущей инфляции и количества убийств. Вполне возможно, что только мать-природа в форме рака, который сегодня пожирает тело лидера, способна положить конец чавизму.
Наиболее проницательными кажутся наблюдения Добсона в Китае. Китайские коммунисты, заключает он, с наименьшим благодушием относятся к современным диктаторам. Они активно и напряженно изучают и анализируют все крахи бывших диктаторских режимов - от Чаушеску до Сухарто. Они упорно работают над соответствующими выводами и уроками и добиваются весьма примечательных успехов. Как отмечает автор, большинство репортеров, писавших о событиях на площади Тяньаньмэнь в 1989 году и их последствиях, были бы потрясены, если б им сказали тогда, что коммунистическая партия не только останется у власти, но и преуспеет в наши дни. "Коммунистическая партия Китая понимает, в чем ее недостатки и уязвимые места, - сказал мне недавно Добсон. – Это государство не нуждается ни в чьих лекциях о том, что его должно тревожить и заботить по ночам". (Подсказка: во главе списка - коррупция и неравенство.)
Что касается Путина, то Добсон с неохотой отдает ему должное, признавая, что этот человек сообразил, как можно сохранять власть и контроль, не прибегая при этом к крайностям советского стиля. Россияне в XXI веке свободно могут выезжать за границу, пользоваться интернетом, читая и смотря все, что их душе угодно. Дело в том, что Путин понимает: полная изоляция граждан от внешнего мира - это игра, которая приносит все меньшие результаты. Вместо этого он, подобно Чавесу, сосредоточил внимание на контроле над важнейшими средствами массовой информации (такими как общенациональные телеканалы) и аккуратно манипулирует законами, склоняя политический расклад сил в пользу государства. И пока ему удается успешно справляться с этой задачей, не бросая людей в концентрационные лагеря.
Путин, говорит Добсон, также осознает, что одна из самых серьезных опасностей для любой автократии наступает в момент, когда она утрачивает связь с настроениями в обществе. Как поступать, когда ты укротил парламент настолько, что уже не можешь получать от него полезную и достоверную информацию о нуждах и страхах граждан? В случае с Путиным выход был найден путем создания нового органа - "Общественной палаты", которая является своего рода широкомасштабной консультативной комиссией и включает представителей настоящих неправительственных организаций. Эта палата дает "рекомендации, советы, а также выступает с критикой, чего не может сделать беззубая Дума." Но никакой властью она не обладает.
Конечно, именно здесь у современных диктаторов начинаются проблемы. Авторитарные режимы вынуждены действовать так, будто они действительно прислушиваются к избирателям. Это наглядно показывает, насколько неотъемлемой частью нашей жизни и системы стали демократические нормы. Не случайно новая российская традиция гражданских протестов возникла из-за подтасовок на выборах. Сегодня россияне рассчитывают на то, что их голоса будут учтены и что их мнения будут иметь значение. Поэтому простой профанации выборов сегодня уже недостаточно.
А у малайзийцев, тем временем, настоящие выборы с реальным голосованием проводятся уже многие годы. Но сейчас появляется все больше свидетельств новой тенденции: люди хотят, чтобы их голоса стали чем-то большим, нежели простым резиновым штемпелем, автоматически узаконивающим милосердное, но тем не менее - деспотичное государство. И политический ландшафт меняется соответственно.
Так что даже для самых сообразительных диктаторов наступают трудные времена. Хладнокровно оценивая относительную изворотливость сегодняшних недемократичных режимов, Добсон твердо верит в то, что силы демократии - на подъеме. "Арабская весна - это просто краткий миг, - говорит он. – Течение определенно сменило направление и движется теперь в сторону свободных и плюралистических обществ". Из-за стремительного распространения информации государствам все труднее концентрировать в своих руках власть, и это разъедает саму суть авторитаризма. Слухи о неправомерном поведении властей в одном районе Китая могут незамедлительно спровоцировать волнения в других регионах, находящихся за тысячи километров от источника беспорядков. "Династия Минь даже представить себе не могла такого рода проблемы, - отмечает Добсон. – Поэтому мы вынуждены признать, что задачи, о которых приходится беспокоиться нынешнему режиму, стали намного сложнее".
Думаю, Добсон абсолютно прав. Но это не дает демократам ни оснований, ни права почивать на лаврах. Пока в мире еще полно диктаторов. И они быстро обучаются.
