В июле, когда я писал свою колонку о Ливии, мне удалось поговорить по телефону с американским послом Крисом Стивенсом (Chris Stevens), который тогда находился в Триполи. Совсем недавно там состоялись выборы в Национальную ассамблею, и он был настроен очень оптимистично. Умеренный Альянс национальных сил одержал победу над коалицией исламистов, и исламисты признали свое поражение. Страна все еще находилась в руках боевиков, но, по словам Стивенса, ситуация с безопасностью была «неплохой» и продолжала улучшаться. «Отношение к американцам в ливийском обществе довольно положительное,- сказал тогда Стивенс.- Это огромная возможность для нас».
Сейчас, после убийства Стивенса в Бенгази, где он провел несколько месяцев, работая с переходным советом, который служил политическим крылом сил, сражавшихся в Муаммаром Каддафи – я не могу не задуматься над тем, была ли мрачная ирония в оптимистичных высказываниях Стивенса о роли американцев в Ливии. Сколько раз я слышал, как американские дипломаты рассказывали о том, что США делали, могли сделать или должны были сделать в Египте, Пакистане, Афганистане или других государствах исламского мира, чтобы улучшить его образ? Американцы по натуре оптимистичны, и американские дипломаты - тоже. И я разделяю этот оптимизм. Я всегда склоняюсь в сторону надежды, хотя мой опыт учит меня обратному. В то время я написал: «В целом ливийцы настроены доброжелательно по отношению к США, благодаря роли администрации Обамы в ударах НАТО».
Читайте также: Ливия раставим точки над i
Начиная с первого дня на своем посту, когда он дал интервью каналу Al-Arabiya и побеседовал с лидерами арабских стран, президент Барак Обама пытался предпринять шаги и сформулировать политику, которая могла бы изменить отношение представителей исламского мира к США. В июне 2009 года он произнес свою знаменитую речь в Каире в надежде, что, предложив новые отношения, основанные на «взаимном интересе и взаимном уважении», он сможет положить конец «периоду подозрений и разногласий» в отношениях между США и арабскими государствами. Речь Обамы вызвала волну эйфории, а затем стало ясно, что он предложил новую манеру речи, а вовсе не новый политический курс на палестинских территориях или в отношениях с автократическими союзниками Америки – новая волна разочарования. В 2009 году по данным опроса треть респондентов в мусульманских странах относились к Обаме положительно, теперь таких людей только четверть.
Таким образом, значительная часть усилий была потрачена на кампанию, направленную на то, чтобы вытащить США из канавы, в которую они попали на Ближнем Востоке и в целом в исламском мире. Покойный посол Ричард Холбрук (Richard Holbrooke) настаивал на том, чтобы на ящиках с гуманитарной помощью разрушенному наводнением Пакистану были американские флаги, чтобы пакистанские жители относились к США так, как они того заслуживают. Однако миллиарды долларов гуманитарной и военной помощи привели к обратным результатам. С 2009 года число пакистанцев, которые относятся к американцам как к врагам, выросло с 64% до 74%.
Также по теме: Транформации и война на Ближнем Востоке
Президент Джордж Буш попытался завоевать расположение арабских наций, продвигая там демократию, Обама – с помощью защиты и уважения. Буш своими действиями лишь усугубил ситуацию, Обаме не удалось сделать ее намного лучше. Возможно, это не их вина. Неприязнь к американцам – самой острой формой которой стала ярость, питавшая толпы в Ливии и Египте, а еще раньше - в Афганистане и Пакистане – служит политическим и психологическим целям, что делает задачу ее искоренения крайне сложной. Обвинения в адрес Запада и прежде всего - США, позволяют лидерам мусульманских стран отвлечь внимание людей от их собственных неудач, простым гражданам – жить с чувством унижения, а исламистским антизападным партиям и фракциям – пополнять свои послужные списки «сопротивления». Разумеется, если это правда, тогда все усилия США ни к чему не приведут – значение утрачивает и применение силы с целью помочь ливийскому народу освободиться от ненавистного диктатора, также как становится бессмысленным отправлять опытного и преданного своему делу дипломата, чтобы подготовить повстанцев к тяжелому бремени управления страной. Ливия оказалась проверкой тому, что своими действиями Вашингтон может изменить мнение о себе на Ближнем Востоке.
Я не считаю, что поджог консульства в Бенгази и даже демонстрация, которая за ним последовала, доказывают, что Стивенс и другие полные надежд люди заблуждались. Они свидетельствуют о том, что правительство страны, у которого нет монополии на военную силу, не может противостоять вооруженным экстремистам, готовым эксплуатировать религиозные и националистические убеждения. Очевидно, Стивенса убила не Ливия, а горстка людей в толпе численностью в несколько сотен. Пока неясно – по сообщениям, чиновники администрации уже начали это выяснять – было ли это нападение заранее спланировано или это был оппортунистический ответ на поведение разъяренной толпы. Многие сходятся во мнении, что эту атаку провела группа боевиков «Ансар аль-Шария».
Читайте также: Банкноты и караваны
Что же думает по этому поводу «Ливия»? Как отмечает мой коллега Марк Линч (Mark Lynch), руководство Ливии и ливийцы, обратившиеся к социальным сетям, решительно осудили это нападение, выразив при этом глубокую признательность Стивенсу. Уильям Лоуренс (William Lawrence), директор International Crisis Group в Северной Африке, который сейчас находится в Триполи, утверждает, что даже салафиты открыто осудили это убийство, а группировка «Ансар-аль-Шариа» дистанцировалась от тех людей, которые совершили это нападение, призвав ливийских боевиков найти их и судить. Однако в Каире Марк отмечает, что президент Египта Мохаммед Морси не сделал никаких официальных заявлений по поводу этого нападения. Египетская общественность все еще решительно настроена против американцев, и Морси, возможно, боится реакции народа на его заявления. Ливийские власти не имеют подобных ограничений.
Таким образом, мы должны признать, что Обама оказался почти таким же наивным, как президент Буш, когда поверил, что он лично может изменить мнение всего арабского мира. Неприязнь по отношению к США уходит корнями очень глубоко и только отчасти объясняется действиями США. Но эта часть имеет большое значение, поэтому убеждение, что поступки имеют значение, не стоит считать наивным. Арабская весна дала США еще один шанс сделать все правильно. Они все сделали правильно в Ливии. Дополнительным аргументом в пользу активных действий на стороне повстанцев в Сирии стало то, что, если и когда повстанцы победят, США поднимет там свою репутацию.
Также по теме: Интервенция в Ливию и Сирию не может быть гуманитарной или либеральной
Я не хочу искажать смысл моего разговора со Стивенсом. Он был гораздо более заинтересован в том, что ливийцы делают сами, чем в том, что они думают об Америке. Причина его оптимизма заключалась в том, что в Ливии прошли выборы, и народ отверг сепаратистов и исламистов. Верховная национальная избирательная комиссия проделала огромную работу. Бывшие лидеры повстанцев, на чьи плечи легла обязанность сформировать новую армию, прислушивались к советам США и ООН. По его словам, США нравились ливийцам, в первую очередь, как модель для развития их собственной страны.
Национальная ассамблея Ливии только что избрала нового премьер-министра, Мустафу Абу Шагура. По словам Лоуренса, в ходе голосования, которое продлилось целый день, люди сплотились против перспективы хаоса, что помогло умеренному кандидату Махмуду Джибрилю набрать значительное число голосов, проиграв Шагуру в разрывом всего в два голоса. Лоуренс надеется, что произошедшая трагедия может способствовать формированию хрупкой демократии в Ливии. Если все произойдет именно так, тогда Крис Стивенс погиб не напрасно.
