Вручение Нобелевской премии по литературе Харуки Мураками откладывается. Однако эссе писателя «Пути, которыми ходит дух народа», напечатанное в газете «Асахи» 28 сентября, благодаря популярности автора нашло отклик не только в Японии, но и за границей. Действительно, с мнением, высказанным в эссе, тяжело спорить, но только если полностью абстрагироваться от контекста последних событий. «Очень важно сохранять мир»,- утверждает автор. И он совершенно прав.
Но кто именно блокирует «пути, которыми ходит дух народа», по выражению писателя? Все делают вид, будто не знают о том, что имеется в виду политика, проводимая японским правительством. Трудно себе представить, чтобы население страны само стало разрушать «пути» без какого-либо существенного вреда со стороны Китая. В середине сентября, в самый разгар демонстраций на территории КНР, японский телевизионный канал NHK показывал фильм «Битва у Красной скалы», основанный на китайском романе «Троецарствие», и программу об императрице Цыси, пришедшей к власти в конце правления династии Цин. Вот какая атмосфера царит в Японии на самом деле.
А правительство Китая «в отместку» отменяет одно за другим культурные мероприятия, имеющие отношение к Японии, о чем пишут все СМИ. Ситуация, которой озабочен Мураками, является не чем иным, как результатом слишком узкого мышления китайских политиков.
Читайте также: Харуки Мураками - Когда же я созрею?
Если это так, то почему Мураками не может выразить недовольство политикой китайского правительства? Почему он не отправится в Пекин и не призовет местное население открыть глаза на грехи своей страны? Несмотря на то, что в этом году писатель упустил Нобелевский приз по литературе, он по-прежнему остается одним из главных претендентов, и в его силах влиять на массы. Однако заявление Мураками о том, что национализм — это «дешевое сакэ», можно назвать откровенным клише, если принять во внимание, сколько усилий было приложено для обуздания националистических тенденций после второй мировой войны.
Более того, в эссе Мураками есть следующие слова:
«У меня нет права высказывать свое мнение по поводу снятия произведений японских писателей с полок китайских книжных магазинов. Это внутренняя проблема КНР. Мне как писателю крайне больно об этом слышать, но тут уж ничего не поделаешь. Я могу только со всей уверенностью сказать, что нельзя предпринимать ответных мер в отношении Китая».
Почему Мураками пишет, что у него «нет права высказывать свое мнение по поводу снятия произведений японских писателей с полок китайских книжных магазинов»? Мне кажется, с этим утверждением можно поспорить. Цели современного китайского правительства отличаются от тех, что преследовал император Цинь Шихуанди, отдавая приказ о «сожжении книг и погребении книжников», тем не менее, сейчас, пусть и временно, произведения японских писателей изымаются по приказу правящего политического класса.
Также по теме: Мир признает силу китайской литературы
В этот раз книги стали случайной жертвой ухудшившихся отношений КНР с Японией. Если в будущем испортятся отношения с США и другими странами, то китайское правительство, возможно, также поступит и с их литературой. В таком свете данный вопрос напрямую связан с проблемой свободы слова. Можно ли говорить, что «тут уж ничего не поделаешь»?
Я не часто читаю произведения современных японских писателей. Они кажутся мне «вялыми», возможно потому, что в молодости я «прошел крещение» книгами Александра Солженицына и Бориса Пастернака, которые в основе своей имеют «внутреннее напряжение» от противостояния коммунистическому строю СССР. В жизни Солженицына были и гонения, и изгнание за границу, а Пастернак впервые издал свое самое известное произведение «Доктор Живаго» в Италии.
В Китае о книгах получившего в этом году Нобелевскую премию по литературе писателя Мо Яня говорят, что «в них сильны антиправительственные ноты», а одно из его произведений было запрещено к публикации. В книгах Мо Яня также присутствует «внутреннее напряжение», и возможно, именно оно делает произведения всех этих писателей бессмертными.
Читайте также: Великие литераторы о цензуре
В книгах современных японских авторов такого «напряжения» нет. Особенно его отсутствие заметно в высказываниях, касающихся политики. Писатели идут на риск, критикуя правительство Японии. Однако в отношении других стран, правительства которых открыто используют свою власть для ограничения свободы слова, они воздерживаются от комментариев. Где же универсальность принципов?
Как правило, прославившиеся реализмом своих произведений писатели прибегают к избитым аргументам, как только дело касается политики. Более того, их высказывания благодаря популярности автора приобретают в обществе определенный авторитет, и их очень трудно изжить впоследствии. Возможно, эта тенденция характерна для всех современных японских писателей.
Автор статьи — профессор факультета бизнес-администрирования Университета Тоё Гакуэн.
Перевод выполнила Анна Репина.
