2012 год в области международной политики не стал революционным (и незабываемым), как, например, 2011-й. Но в течение этого года утвердились тенденции, возникшие в прошлом, и родились новые с непредсказуемыми пока последствиями. В этот год сменились лидеры в Китае, в Соединенных Штатах Обама остался на своем посту, Венесуэла оказалась в подвешенном состоянии. В этот год кризис не разразился: европейская валюта устояла, удар по Ирану не был нанесен. По этим причинам мы можем считать 2012 год переходным.
В Сирии переход был двойным: восстание 2011 года превратилось в настоящую гражданскую войну между режимом, постепенно теряющим военный контроль над территориями, и множеством сражающихся повстанческих групп с различными программами, но с общей целью: изгнать Асада. Этот внутренний переход сопровождался и облегчался отношением других стран: в ходе 2012 года война в Сирии стала войной между суннитами, которых поддерживает Запад из-за отсутствия лучшей альтернативы, и режимом, который поддерживает Иран и которому сочувствует Россия.
Катар, Турция, Саудовская Аравия и Иордания инвестировали экономический, военный и политический капитал в падение сирийского режима, финансируя и вооружая повстанцев (примыкающих в том числе и к Аль-Каиде) и способствуя дипломатической изоляции Дамаска. Москва, которая в Сирии, в порту Тартус имеет единственную военно-морскую базу вне постсоветсткого пространства и которая после войны в Ливии не хочет отдавать ее Западу, выступила в защиту Асада на Совете Безопасности ООН вместе с Китаем и отправила денежную и военную помощь сирийскому президенту. Иран не может позволить себе потерять единственного союзника в регионе, потому что он дает ему возможность оказывать помощь движению «Хезболла» и угрожать Израилю.
Читайте также: 366 дней - обзор 2012
Еврейское государство, достигшее с Асадом «холодного мира», наблюдает за событиями со страхом, опасаясь, что скоро ему придется пожалеть о хорошо знакомом враге. Запад во главе с Соединенными Штатами и Францией весь 2012 год размышлял над той же проблемой, так как сирийская политическая оппозиция в изгнании не связана с повстанцами и разделена изнутри. Растущее международное признание Сирийской национальной коалиции является новостью, но будет ли это прелюдией к военному вмешательству под эгидой НАТО? Вплоть до выборов в США гипотеза такого вмешательства была нереалистической; после избрания Обамы остаются трудности технические (хотя сирийские вооруженные силы ослаблены, их нельзя сравнивать с несуществующей ливийской армией), а также политические, в особенности — для Вашингтона: как оправдать отправку войск в страну, в которой США не имеют жизненно важных интересов?
В то время как Сирия распадается, в Соединенных Штатах идет пересмотр их геополитических приоритетов: происходит отдаление от Ближнего Востока в сторону Тихоокеанской зоны, чтобы сдерживать Китай и сконцентрировать силы на пространстве, где отмечается наибольший экономический рост. Во время второго мандата Обамы, который является одним из основных авторов этой стратегии, эта тенденция усилится.
Если недавние оценки Международного агенства окажутся правильными, то Соединенные Штаты в ближайшие двадцать лет займут одно из первых мест среди производителей газа и нефти и станут экспортировать энергию. Это приведет к небывалым геополитическим последствиям и станет еще одной причиной ослабления отношений со странами Ближнего Востока, за исключением, естественно, Израиля. Однако, эти связи не прекратятся полностью, чтобы не отдавать все эту зону на откуп Китаю, который будет проявлять все больше региональную активность, а также потому, что угроза — истинная или мнимая — терроризма со стороны исламского фундаментализма требует в избирательных целях осуществления некоторого мониторинга этих стран, что вытекает из событий арабской весны.
Также по теме: Россия и Запад должны заново открыть друг друга в 2013
На XVIII съезде Коммунистической партии, несмотря на скандал с Бо Силаем, Китай успешно начал смену лидеров, которая завершится в марте. Си Цзиньпин, Генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии Китая и председатель Центрального военного совета, станет президентом Китайской Народной республики, а Ли Кэцян станет премьер-министром. После передачи командных постов перед Китаем встает вопрос: начинать или нет переход к демократической системе?
В 2012 году Китай особенно упорно отстаивал свои (оспариваемые) права на некоторые острова в Китайском море. Он померился силами с Японией, Вьетнамом и Филиппинами символически и политически. Хотя до войны не дошло, но ситуация остается напряженной. В этом же регионе Северная Корея тоже переживает переходный период: Ким Чен Ын должен укрепить свою власть и, возможно, продемонстрировать свое отличие от своего предшественника (и отца) Ким Чен Ира, умершего год тому назад. В 2012 году на фоне необычной открытости в плане личной жизни нового главы государства (известно, что он женат, а его жена, возможно, беременна) следовали обычные военные провокации.
Переходный период для Европейского Союза и для еврозоны в 2012 году означал борьбу за выживание. В конце этого года системный кризис не кажется таким неизбежным, каким он представлялся в конце 2011 года, хотя состояние бюджетов таких «недисциплинированных» стран, как Греция, Испания, Италия и Франция, не очень воодушевляет. Политика председателя Европейского центрального банка Марио Драги и использование таких инструментов сообщества, как Европейский фонд финансовой стабильности и банковский союз, способствуют выходу из чрезвычайной ситуации. В повестке дня остаются вопросы политики и культуры: если решение должно быть общим, то какую долю своего суверенитета смогут уступить отдельные страны и кому? Насколько устойчивым в долгосрочной перспективе окажется союз, в котором северные страны испытывают почти антропологическое недоверие по отношению к средиземноморским государствам, которые отвечают им взаимностью в этом вопросе? В этом контексте присуждение Нобелевской премии мира Евросоюзу кажется сюрреалистическим выбором. Кажется, английский премьер-министр Дэвид Кэмерон, отсутствовавший на церемонии вручения премии, не является большим поклонником сюрреализма. В 2012 году Лондон не согласился участвовать в Договоре о бюджетно-налоговой стабильности (Europian Fiscal Compact) в Экономическом и валютном союзе (Чехия тоже пошла по этому пути) и занял антиевропейскую позицию: пролив Ла Манш все более отделяет Великобританию от Европы.
Читайте также: Долговой кризис - итоги 2012
Заключение Международного уголовного суда в Гааге говорит нам о том, что переход к мирному сосуществованию в бывшей Югославии, на востоке ЕС, еще не завершен. Пушки молчат, но народы, когда-то сблизившиеся и перемешавшиеся друг с другом, теперь разделены, чему способствовали коррумпированные политики.
2012 год был переходным и для так называемой «арабской весны»: нападение на консульство США в Бенгази, спорные решения Морси в Египте, волна арестов в Кувейте и Бахрейне заставили многих усомниться в том, что демократия может быть установлена на южных берегах Средиземноморья. Общественное мнение, особенно - западное, страшит пугало так называемой «исламистской зимы», существует боязнь того, что в странах с мусульманским большинством выиграют партии исламского толка, не интересующиеся правами тех, кто не является мусульманами. Разумеется, ситуация всюду разная - от Туниса до Йемена - но два главных элемента, возникших уже в 2011 году, проявились и в 2012-ом: 1) распределение власти в разных странах не всегда понятно: выборы не подразумевают, что армия (в случае Египта), милиция (в случае Ливии) или потерпевшие поражение революционеры (опять-таки в Египте) обязательно должны признать законность избранного парламента или правительства; 2) те, кто побеждает на выборах, должны понимать, что победа не наделяет их абсолютной властью. В конце 2012 года «арабская весна» представляется длительным и многообразным процессом с неизвестными пока результатами и с побочными - достаточно вспомнить о Мали - непредсказуемыми эффектами.
В Латинской Америке переход может начаться со дня на день. В первый раз в XXI веке Венесуэла и регион могут вскоре осиротеть политически и биологически. Президент Уго Чавес, переизбранный в октябре до 2019 года, должен победить рак. Если ему это не удастся, то в январе будут новые выборы. От состояния здоровья полковника, сторонника идей Боливара, будет зависеть будущее Каракаса и вся сеть союзов, которые годами создавал Чавес, включая революционные вооруженные силы Колумбии (ФАРК), которые в этом году возобновили мирные переговоры с Боготой. Конечно, из-за экономического кризиса и внутренних проблем Венесуэлы во время своего четвертого мандата президент вряд ли будет проводить столь бурную внешнюю политику, как в прошлом, но без него основы чавизма будут оспорены. Самый близкий союзник Венесуэлы - Куба братьев Кастро - уже начала медленный переход к более открытой экономике по китайской и вьетнамской моделям. Но как Пекин и Ханой, остров еще далек от установления демократии.
Завершается трудный, во многих отношениях драматический год. В одном мы можем быть уверены: мы живем в интересное время.
