Подождите и увидите. Вернется эпоха гигантов, подобных Толстому, Достоевскому, Чехову. «Итак, русская литература покорит вас еще раз». Это скорее надежда, но Борис Акунин как бы дает обещание. Он известен как неутомимый производитель легко продаваемых полицейских романов. Он многое поменял в своей жизни. Примерно полтора года тому назад он оставил свою виллу на французском берегу, чтобы принять участие в первой большой манифестации против Путина на площади в центре Москвы. Он сказал, что не мог остаться в стороне. «Есть моменты, когда нельзя не взять на себя ответственность». Все остальное пришло само собой: политические собрания в кафе на окраинах, обличительные заявления в интернете, подвергшиеся яростным атакам хакеров, протесты в городских парках. Затем последовало объявление в две строки в его блоге.
Он сухо и кратко извещает: «Напишу еще два романа, которые у меня заявлены ВКонтракте. А потом — все. Никаких детективов. Буду заниматься историей России». Это поразительное известие, если принять во внимание тот факт, что Борис Акунин даже не русский, а грузин. Его настоящее имя — Григорий Шалвович Чхартишвили.
Псевдоним Б. Акунин вызывает в памяти имя «отца» анархизма Бакунина. Акунин отличается широтой интересов. Он — переводчик и глубокий знаток японской литературы, перевел на русский язык произведения многих японских авторов, в том числе — Мисиму Юкио. Японское слово «акунин» переводится как «негодяй, злодей». Его шуточный юношеский псевдоним стал известной маркой фабрики бестселлеров, переведенных на многие иностранные языки.
Ломбардоцци: И вот теперь, в 56 лет вы решили бросить все и переменить жанр?
Акунин: Сказать по правде, мне надоело. Я развлекался сочинением детективных романов в течение 15 лет. Мой сыщик Фандорин и монахиня Пелагея стали знаменитыми. Но настало время переменить жанр и начать делать что-то более серьезное».
- Следовательно, вы тоже считаете, что детективный жанр относится к малой литературе. Хотите сделать качественный скачок?
- Видите ли, ранг этой литературы меня вовсе не интересует. Мне хватает признательности и похвал. Я предпочел бы иметь их поменьше, чтобы работать спокойно. А потом, не существует малой литературы. Можно писать хорошо или плохо. Я хотел бы писать еще лучше, но в другой манере и на другие темы.
- Это решение связано с вашим недавно проявившимся чувством гражданской ответственности?
- Нет. Я уже давно собирался сменить жанр. Я всегда испытывал интерес к истории. А теперь я могу позволить себе сконцентрироваться на ней.
- У вас очень амбициозный проект: история России в восьми томах.
- Я давно над этим работаю. Она будет разделена на две параллельные серии. Одна серия будет представлять собой что-то вроде учебников по истории, а вторая - приближаться по стилю к романам. Документальная история и роман будут идти бок о бок друг с другом. В конце этого года одновременно выйдут том по истории России периода татаро-монгольского нашествия и том повестей об этой эпохе.
- Не очень ли это сложно?
- Может быть, но у меня есть определенная цель. Я хочу, чтобы как можно больше людей заинтересовались российской историей. Я надеюсь, что мои способности романиста будут мне полезны. Я думаю о популярных книгах Айзека Азимова и об исторических произведениях английского писателя Питера Акройда.
- Профессия историка требует проведения исследований, исторических изысканий. Вы когда-нибудь этим занимались?
- Я не намерен этим заниматься. Я не собираюсь открывать ничего нового, мне достаточно того, что уже известно. Я надеюсь ясно и просто изложить те концепции, которые в настоящее время доступны немногим избранным и трудны для понимания среднему читателю.
- Итак, мы возвращаемся к извечному вопросу. Нужно простое изложение, чтобы завоевать большее количество читателей?
- Следите за моей мыслью. Я считаю, что литература может быть развлекательной или трудной для чтения. Хорошая развлекательная литература нужна всем. Плохая развлекательная литература удовлетворяет менее требовательных читателей. Сложная хорошая литература предназначена для интеллектуальной элиты. Сложная плохая литература не нужна никому».
- А вы что намерены писать?
- Скажем так: не слишком сложные хорошие тексты.
- Вы пишите отлично, и ваши книги очень популярны в стране, где прежде читали русских классиков от Достоевского до Чехова. Вы считаете это шагом вперед или назад?
- Это просто нормально. Большая часть людей читает книги, чтобы расслабиться. Во времена Достоевского были авторы, более популярные, чем он. Они были просто забыты. Развлекательная литература стареет быстро.
- Россия может гордиться великой литературой, известной во всем мире. Речь идет в основном об авторах 19 века. Что случилось потом?
- Потом к власти пришел Сталин. Был создан Союз советских писателей, и соловей оказался в клетке. За годы, проведенные в клетке, соловей разучился петь.
- Этот период и авторитаризм повлияли на вкусы и культуру россиян?
- Вкусы российской публики меняются не по вине авторитаризма, который мне кажется преходящим явлением, детской болезнью роста, но по причине изменения образа жизни россиян. Россия скоро перестанет быть страной для бедных. То, что сейчас происходит, представляет собой революционное изменение. Многие вещи переменятся.
- Многие итальянцы считают, что в советские времена граждане России были беднее, но гораздо образованнее, чем сейчас. Правда это или нет?
- Это миф. Да, советские люди больше читали, потому что меньше и хуже работали по сравнению с сегодняшним днем. Объем информации, в том числе и из области культуры вырос во много раз. Правда, что люди стали читать меньше художественных произведений. Но я в этом не вижу ничего плохого. Зато они читают больше другой литературы. Потом, Россия — это такая страна, где миллионы граждан хотят стать писателями. В интернете полно графоманов. Это очень плодородная почва. Иногда появляются тексты, заслуживающие большого внимания. Нужно только время, и вы увидите, что соловей снова запоет.
- Вы уже знаете имена будущих звезд русской литературы?
- Нет, и я в любом случае не назвал бы их вам. Но чувствуются большие подвижки, потому что магма кипит и готовит нам великие сюрпризы.
- Что можно сделать, чтобы у людей вернулась любовь к классической литературе?
- Прежде всего, не надо навязывать классиков студентам. Школа должна привить детям любовь к чтению, показать им, что литература — это великая вещь, что каждая хорошая книга — это захватывающее приключение. С этим чувством подросток должен прийти к аттестату зрелости. Тогда он сам будет читать то, что ему нужно.
- Что могут сделать авторы, чтобы дорасти до уровня их бессмертных предшественников?
- Они должны создавать все более высокохудожественные произведения. Они должны соревноваться не со своими коллегами-современниками, но иметь смелость сравняться с великими мастерами их жанра.
- В недавнем интервью Эдуард Лимонов заявил, что роман — это вымершая категория, которая утратила свой смысл, как живопись эпохи Возрождения. Вы с ним согласны?
- Нет. Я думаю, что это Эдуард Лимонов исчерпал себя.
- Вы знаете, что выхода в свет вашего тома по истории читатели с нетерпением ждут в эти дни. Вы можете что-нибудь о нем рассказать? В нем будет глава о Путине?
- Сейчас мои мысли погружены в 13 век. Когда я закончу путешествие вглубь веков, надеюсь, Путин уже будет частью прошлого.
