Экспортирующая газ Россия сталкивается с серьезными трудностями, начиная со слабого спроса на газ в Европе, появления более гибкой европейской системы ценообразования на голубое топливо, бума добычи сланцевого газа в Северной Америке и заканчивая активным поиском со стороны Китая альтернативных поставщиков газа. Все эти факторы кардинально меняют картину на мировом газовом рынке в неблагоприятную для российского экспорта сторону. Получается, что перед Кремлем стоит задача принятия весомых стратегических решений, которые определят, сможет ли Газовая Империя нанести ответный удар.
За прошедшее десятилетие потребление природного газа в Европе и странах бывшего Советского Союза (включая саму Россию), являющихся ключевыми рынками для российского газа, оставалось без изменений. Достигший пика в 2005 году объем экспорта российского газа после этого неизменно снижался. Однако российский монопольный газовый экспортер «Газпром» продолжает настаивать на использовании устаревшей системы ценообразования, по которой экспортные цены российского природного газа привязываются к ценам на сырую нефть. Но цены на сырую нефть и природный газ в различных отраслях существенно разнятся.
Благодаря ценовой политике привязки к нефти, цены на российский газ удавалось поддерживать на высоком уровне после того, как в 2004 году подскочили мировые цены на сырую нефть. Это способствовало росту прибыли Газпрома, скрывая реальную ситуацию, заключавшуюся в том, что Россия с каждым годом продавала в Европу все меньше и меньше газа. По данным Центробанка России, в 2012 году на Европу приходилось примерно две трети российского экспорта газа по объему и 12% от общего размера экспорта страны в ценовом выражении.
Читайте также: Добрый и злой полицейский Газпром
Благодаря непреклонной настойчивости, с которой компания придерживается привязки к ценам на нефть, стоимость экспортируемого в Европу российского газа остается высокой, несмотря на то, что такие конкуренты, как норвежская Statoil, стремятся к либерализации газовых рынков в Западной Европе и идут на создание такого режима ценообразования, при котором газ привязывается к спотовому рынку. В компании Statoil стремятся к либерализации газового рынка Западной Европы и изменению системы ценообразования так, чтобы газ оценивался по ценам на спотовом рынке. Кроме того, норвежцы нацелены на немецкий рынок, являющийся вторым по величине в Европе. Тем самым Statoil вступает в соперничество с Газпромом. Определение цены на спотовом рынке и рост конкуренции между поставщиками газа для Москвы является самым большим кошмаром, поскольку доставка газа на тысячи километров из Сибири в Европу, а также содержание всей инфраструктуры требует значительных затрат.
Помимо отсутствия ценовой гибкости, Россия также демонстрирует свою готовность использовать газ как оружие в международных отношениях с такими странами, как Украина. При этом ее мало волнует, что это приводит к перебоям с поставками далее по ниткам газопроводов в странах Западной Европы. Такие неуклюжие действия привели к усилению интереса Европы к освоению сланцевых месторождений газа.
Неверные шаги руководства в Москве вынудили таких крупных инвесторов, как ExxonMobil, Talisman и Marathon, уйти с российского рынка, заявив о неопределенности профильного законодательства, а также о низкой производительности скважин. А власти Польши гораздо оперативнее Кремля отвечают на вызовы газового ценообразования. Они приняли новый набор правил, согласно которым сбор налогов с добывающих сланцевый газ компаний откладывается, как минимум, до 2020 года. Этими действиями польское правительство рассчитывает привлечь иностранных инвесторов.
Также по теме: РФ ускорила переговоры о газе с Японией накануне саммита
Наложенный властями Франции и Голландии запрет на добычу методом гидроразрыва пластов затруднил разработку месторождений сланцевого газа в этих странах. И хотя маловероятно, что европейский сланцевый газ сможет в ближайшие пять лет заменить импорт из России, в таких странах, как Польша и Испания, имеется многообещающий потенциал месторождений такого газа, а также серьезные стимулы для развития этих месторождений в целях обеспечения экономической и энергетической безопасности. Даже небольшой бум сланцевой газодобычи в Европе мог бы подтолкнуть Газпром к либерализации своей ценовой политики.
В настоящее время в Европе еще терпят упрямую приверженность Газпрома к привязке цен на газ к нефти, поскольку многие потребители связаны заключенными ранее контрактами. Однако в Азии, где в предстоящие десятилетия будет повышаться спрос на газ, определяя общемировые потребности, настойчивое стремление Газпрома использовать привязку к ценам на нефть подрывает его возможности выхода на китайский рынок. Там не согласятся платить по тем же ценам, что платят европейские потребители российского газа. Китайская национальная нефтегазовая корпорация CNPC продает газ по ценам, устанавливаемым правительством страны. В случае роста цен на нефть, который приведет и к удорожанию импортируемого из России газа на фоне остающихся фиксированными внутренних цен на газ, Китай будет нести значительные убытки.
Китай не испытывает потребности в российском газе в той же степени, в какой он нуждается в сырой нефти. Таким образом, если Газпром не перейдет к привязке газовых цен к ценам на уголь или на поставляемый другим экспортером газ, перспективы достижения соглашения с CNPC будут весьма сомнительны. У Газпрома есть единственный вариант добиться согласия Китая на более высокую цену на газ. Он заключается в предоставлении CNPC возможности покупки пакета акций предприятий, работающих на месторождениях, откуда в Китай тянется газопровод. Именно так сделала Туркмения. Эти меры позволят компании избежать потенциальных убытков от продажи газа в Китае по контролируемым ценам. Однако, несмотря на обоюдную экономическую выгоду, Кремль рассматривает свои нефтяные и газовые месторождения в качестве «стратегических ресурсов», которые должны контролироваться российскими владельцами, из-за чего такую структуру деловых отношений будет крайне сложно продвигать с политической точки зрения.
Читайте также: Сможет ли Израиль снабжать Европу газом?
На фоне наметившегося тупика в вопросе ценообразования на российско-китайских газовых переговорах, которые тянутся ни шатко, ни валко уже восемь лет, Пекин активно ищет альтернативных поставщиков. Во-первых, Китай профинансировал строительство нескольких параллельных трубопроводов большого диаметра для импорта газа из Центральной Азии. Вероятно также, что будут проложены дополнительные газопроводы в Китай из Туркмении, которая вводит в эксплуатацию второе по величине газовое месторождение в мире Галкыныш.
Во-вторых, Китай в настоящее время завершает строительство шести терминалов для поставок сжиженного природного газа. Когда все они будут введены в эксплуатацию, через них можно будет транспортировать примерно те же объемы газа, что Газпром планирует поставлять по трубопроводу в Синьцзян. Еще восемь проектов и очередей терминалов сжиженного природного газа находятся на стадии проработки. Если все они будут построены и запущены, это позволит КНР получать примерно те же объемы газа, которые Газпром предлагает направлять через Восточный газопровод, планируемый к прокладке от сверхгигантского Чаяндинского месторождения до Китая.
В-третьих, CNPC, Sinopec и их зарубежные партнеры активно разрабатывают китайские месторождения сланцевого газа, которые по запасам могут на 50% превышать месторождения в США, выведшие Америку в мировые лидеры по сланцевому газу. Ключевыми для Китая районами месторождений сланцевого газа являются Сычуаньский, Ордосский и Таримский бассейны.
Также по теме: Обама обеспечит Японию сланцевым газом
К настоящему времени в Китае компаниями-операторами пробурено немногим менее 100 скважин для добычи сланцевого газа. Однако, по всей вероятности, эти работы будут существенно активизированы в ближайшие годы, учитывая тот факт, что имеющиеся капитал и навыки будут искать новые возможности для применения. Например, Shell, являющийся лидером среди иностранных инвесторов в проекты сланцевой газодобычи в Китае, недавно заключил контракт, по которому ежегодно будет инвестировать 1 миллиард долларов в китайские проекты по добыче этого топлива, включая разведку и освоение сланцевых газоносных месторождений. Как говорят в Shell, их главный китайский проект по добыче сланцевого газа – блок Юнчуань-Фушунь – даст возможность начать промышленную добычу примерно в 2015-2016 годах.
Китайские залежи сланцевого газа преимущественно находятся глубже, чем в США, а пласты труднее дробить. Кроме того, нерешенными остаются вопросы водоснабжения для гидравлического разрыва пластов и подвода трубопроводов для поставки газа на рынок. Тем не менее, китайские компании и их иностранные партнеры успешно сочетают капитал, желание и опыт, что открывает возможности для крупных достижений, даже если производство в крупных масштабах начнется не ранее, чем в 2018-2020 годах.
Озвученное Пекином твердое политическое обязательство очищать загрязненный воздух в китайских городах подстегнет развитие сланцевой газодобычи, а если Китай и Россия не достигнут договоренности в течение 12-18 месяцев, единственной для России возможностью попасть на китайский рынок останется снижение цен в надежде вытеснить уже осуществляемые поставки. Такая перспектива кажется не очень привлекательной, если учесть, что стоимость газопровода из Сибири в Синьцзян, по которому будет поставляться газ, по всей видимости, обойдется минимум в 14 миллиардов долларов.
Читайте также: ЕС хочет интегрировать газопроводы с Гапромом
Несмотря на дефицит времени, Газпром пока не вкладывает серьезные инвестиции в систему поставки газа, которая была бы по-настоящему ориентирована на Азию и Китай. Так, в 2013 и 2014 годах компания планирует инвестировать в освоение газовых месторождений на полуострове Ямал (на северо-западе Сибири) 15,2 миллиарда долларов. В то же время, в освоение всех восточносибирских месторождений за тот же период будет вложено лишь 1,9 миллиарда долларов. Такая диспропорция в инвестициях исключительно важна, поскольку это означает, что Россия планирует продавать газ из указанных западносибирских месторождений как в Европу, так и в Китай. Китай будет выступать решительно против такого сценария, поскольку это позволит Москве настраивать китайских и европейских потребителей друг против друга, заставляя Китай платить более высокую цену за российский газ.
Вместо этого, по всей вероятности, Китай хотел бы, чтобы российские газопроводы, по которым топливо будет поступать в Китай, шли из «близлежащих» в географическом плане месторождений в таежной глуши Восточной Сибири, в частности, со сверхгигантских Ковыктинского и Чаяндинского месторождений возле Иркутска и в Якутии соответственно. Для поставок газа из этих месторождений Китай будет приоритетным рынком. Однако для реализации этого плана в Газпроме должны отказаться от привязки газовых цен к нефтяным и признать Китай в качестве крупнейшего и наиболее доступного рынка для восточносибирского газа.
Мяч находится на стороне Газпрома (а если мыслить шире – на стороне Кремля). Ключевой сигнал должен прозвучать в течение этого года, когда руководство страны решит, следует ли нарушать монополию Газпрома на экспорт газа путем предоставления крупной российской газодобывающей компании «Новатэк» лицензии на экспорт сжиженного природного газа из возводимого ею крупного терминала на Ямале.
Также по теме: Газпрома не нужно бояться
У Газовой Империи имеются возможности, чтобы нанести ответный удар: она может пересмотреть методы ценообразования, шире привлекать заемный капитал для добычи на крупных традиционных месторождениях, о производительности которых американские газовые компании могут только мечтать, а также действовать изобретательнее, позволив, например, Китаю сделать крупный авансовый платеж в счет будущих поставок газа. Вырученные средства можно было бы направить на освоение новых месторождений в Восточной Сибири. Как вариант, можно предложить CNPC купить долю в российских месторождениях, чтобы компенсировать потери, связанные с внутренним ценовым контролем в Китае. Вопрос заключается в том, сколько еще позиций на рынке и рублей Газпром потеряет, прежде чем наконец-то подстроится под меняющийся мировой газовый рынок.
Гейб Коллинз является соучредителем компании China SignPost. Ранее он работал инвестиционным сырьевым аналитиком, а также научным сотрудником Института военно-морских исследований Китая при Военно-морском колледже США.
