Напряженность растет. Солнечные батареи, шины, специальные сплавы, телекоммуникации... Вашингтон и Брюссель решили больше не игнорировать «нечестное» поведение Китая. А ответные меры Пекина касательно вина и немецких машин делают все только хуже. Поднебесная две тысячи лет провела в самоизоляции, что, по всей видимости, и объясняет нехватку дипломатических навыков. Она допустила ошибку как по островам Сенкаку, так и по экспорту: территориальные и коммерческие споры невозможно решить путем эскалации.
Для Пекина эта ошибка носит фундаментальный характер: он рискует гораздо большим, чем просто потерей нескольких сделок. Китай многое выиграл от глобализации. Последовав примеру Японии и Южной Кореи, он сделал экспорт основой своего развития и смог добиться головокружительного роста уровня жизни всего за 30 лет. Сейчас же ему необходимо переориентировать модель экономического роста на внутреннее потребление. Тем не менее, чтобы провести этот процесс без крупных потрясений, требуется время, и, значит, Пекину еще придется экспортировать много и долго.
Однако тем временем глобализация претерпела серьезные изменения, а зародившаяся тенденция к фрагментации не сулит Пекину ничего хорошего. О чем идет речь? О двух радикальных изменениях. Прежде всего, это рассредоточение производственных цепочек. Вместо производства всего продукта на одном заводе его составляющие выпускаются на различных специализированных мощностях (причем нередко за границей), а окончательная сборка происходит уже на другом объекте. Это явление приобрело впечатляющий размах: на промежуточную продукцию приходится 60% всего объема мировой торговли. Если 20 лет назад доля «импорта в экспорте» составляла 20%, то сегодня она уже находится на отметке в 40%, а еще через 20 лет, как считает генеральный директор Всемирной торговой организации Паскаль Лами (Pascal Lamy), достигнет 60%.
В результате все это привело к усилению экономической взаимозависимости государств. Глобализация отнюдь не означает изоляцию, наоборот, международная торговля стала играть как никогда важную роль, и даже кризис не вызвал падение ее объемов или серьезный подъем протекционизма. Увеличение таможенных барьеров создает дополнительные препятствия для импорта, который в свою очередь становится частью экспорта. Другими словами, поступать так значит самому рыть себе яму. «Протекционизм стал «деструкционизмом», — прекрасно подвел итог ситуации экономист Ричард Болдуин (Richard Baldwin). В таких условиях предприятия больше не будут выпускать «все» в Китае: высокие зарплаты потребуют субподряда в странах Юго-Восточной Азии. Таким образом, Пекину нужны гармоничные отношения в регионе. Но он не сможет построить их путем конфронтации.
Подобное стремление к гармонии является второй ключевой переменой, которую принесла глобализация. Хотя на серии переговоров в Дохе вот уже десять лет не видно никаких результатов, это связано с тем, что они по сути больше не имеют никакого значения. Дело сделано: среднемировой уровень таможенных пошлин снизился до 5% (2% в развитых странах, 40% в развивающихся государствах, 70% в Африке).
Сегодня пойти на открытость нужно в прошлом бедным, а ныне обогатившимся государства. С этим в частности как раз и связана вполне понятная нервозность в США и Европе. Тем не менее, главное препятствие для торговли — это не высота стен (таможенных пошлин), а, как прекрасно выразился Паскаль Лами, их толщина, то есть нормы, постановления, процедуры или даже коррупция. На эти «внепошлинные» барьеры приходится 10% стоимости международной торговли, и, значит, стены вдвое больше в ширину, чем в высоту.
Для сужения этих стен сейчас требуются скорее не многосторонние переговоры, а внутрирегиональный (примером тому служит единый европейский рынок) и межрегиональный диалог. Сегодня возникает все больше дискуссионных платформ. В первую очередь это касается сформированного пять лет назад азиатскими странами (за исключением Китая) по инициативе США Транс-Тихоокеанского партнерства, к которому недавно присоединились Новая Зеландия и Япония. Далее нужно отметить начатый Китаем процесс сближения со все теми же Японией и Южной Кореей. Наконец, существуют трансатлантические переговоры между США и Европой, о которых объявил Барак Обама. Американский замысел предельно прост: договоренность США и ЕС по таким вопросам, как, например, нормы производства электромобилей, является наилучшим, а возможно и единственным способом эффективно противостоять китайским амбициям.
Производственные цепочки и региональные альянсы определяют очертания новой глобализации, в рамках которой будет идти борьба больших зон и их союзников. И раз Китай не соблюдает правил «честного» ведения бизнеса, он может оказаться не у дел в таком поделенном на части мире. Нынешние споры — важный показатель: они свидетельствуют о формировании нового порядка, в котором Пекин будет чувствовать себя не в своей тарелке.
И не только он. Если взглянуть на вырисовывающуюся новую геополитическую карту мира, то в глаза бросаются две страны с самым большим преимуществом: Япония, как соперник Китая в Азии, и США в силу их расположения на побережье Тихого океана (новый центр мировой экономики) и Атлантики. Европа же в свою очередь сильно отстала (переговоры с ней начались уже после диалога с Азией) и выглядит брошенной. Ей стоило бы расширить свою зону к России и Югу, Ближнему Востоку и Африке. Сейчас для нее как никогда важно сформировать динамичную экономическую дипломатию в отношениях с этими потенциальными союзниками.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Увеличение таможенных барьеров создает дополнительные препятствия для импорта, который в свою очередь становится частью экспорта. Другими словами, поступать так значит самому рыть себе яму. Протекционизм стал «деструкционизмом». В таких условиях предприятия больше не будут выпускать «все» в Китае: высокие зарплаты потребуют субподряда в странах Юго-Восточной Азии.
