Узнав о том, что бывшего премьер-министра Италии признали виновным в сексуальной связи с несовершеннолетней проституткой и приговорили его к семи годам тюрьмы, американцы, возможно, подумают, что ему пришел конец. Трое судей, слушавших его дело в Милане – как оказалось, все трое были женщинами – приговорили его к пожизненному запрету занимать государственные должности. Преступления Берлускони не ограничиваются только лишь связями с проститутками, эксплуатацией несовершеннолетних и приглашением шлюх для его вечеринок в стиле бунга-бунга. Он также виновен в серьезных злоупотреблениях властью. Когда юную иммигрантку из Марокко по имени Карима эль-Махруг (Karima el-Mahroug), известную также под ее сценическим псевдонимом Руби Рубакуори (Ruby Rubacuori) – Руби-Похитительница сердец – арестовали за кражу, Берлускони лично позвонил в отделение полиции и заявил, что Руби была племянницей президента Египта Хосни Мубарака (Hosni Mubarak) и что ее необходимо немедленно освободить, чтобы избежать международного скандала. После этого звонка полиция освободила ее под ответственность Николь Минетти (Nicole Minetti), бывшего стоматолога-гигиениста, которая танцевала стриптиз в костюме монахини на знаменитых вечеринках Берлускони. За свои труды Минетти получила высокооплачиваемую работу в правительстве Ломбардии (административного региона, столицей которого является Милан). Как рассказала Минетти в телефонном разговоре с одной женщиной, тоже принимавшей участие в вечеринках Берлускони, «ему выгодно дать тебе и мне должности в парламенте, потому что таким образом он от нас избавляется, а зарплату нам теперь будет платить народ».
Как Берлускони сможет пережить такое? На этот счет есть несколько аргументов – юридического, политического и культурного характера. В этом году дело Руби Рубакуори стало уже третьим громким делом, в ходе которого была признана вина Берлускони.
В некотором смысле первый из трех обвинительных приговоров стал тем приговором, который вызвал наибольший резонанс. В 2005 году один из сотрудников частной компании, осуществлявшей прослушку телефонов в пользу правительства, встретился с Паоло Берлускони (Paolo Berlusconi), братом Сильвио и номинальным владельцем газеты Il Giornale, на его вилле в Аркоре. (Сильвио Берлускони передал управление газетой своему брату, чтобы обойти итальянские антимонопольные законы.) Этот человек передал ему запись телефонного разговора с участием Пьеро Фассино (Piero Fassino), одного из лидеров демократической партии и главного конкурента Берлускони на предстоящих выборах. На аудиозаписи было слышно, как Фассино беседовал с главой страховой компании о приобретении контрольного пакета акций одного крупного банка. «Итак, банк наш?» - спрашивал Фассино. Как выяснилось позже, Фассино не сыграл сколько-нибудь значимой роли в покупке акций банка, и судьи не нашли в его словах основания для начала уголовного дела. Однако эта аудиозапись оказалась чрезвычайно ценным подарком. Когда Берлускони прослушал этот диалог в канун Рождества на своей вилле в Аркоре, он сказал человеку, доставившему ее, что тот может рассчитывать на его «вечную благодарность». Несколькими днями позже расшифровки аудиозаписей разговоров были опубликованы в Il Giornale, что привело к серьезным политическим последствиям, поскольку в нравственном отношении они уравняли Берлускони с его оппонентами.
Эта история стала главной темой на государственном телеканале RAI, которым Берлускони, как премьер-министр, непосредственно руководил (в настоящее время он также руководит тремя крупнейшими частными телеканалами, которыми он непосредственно владеет). Отчасти благодаря публикации расшифровок аудиозаписей, рейтинг Берлускони стремительно вырос. Романо Проди, одержавший победу на тех выборах, имел настолько незначительное превосходство по сравнению с Берлускони, что его правительство, слабое и разобщенное, продержалось у власти менее двух лет, предрешив возвращение Берлускони в 2008 году.
В ходе второго судебного процесса Берлускони признали соучастником мошенничества в особо крупных размерах, за которым стояла его компания и которое заключалась в отмывании денег при покупке и продаже прав на кинофильмы и телепрограммы через теневые фирмы, в результате чего казна страны лишились десятков – если не сотен - миллионов евро, осевших в карманах семьи Берлускони. (Девушки, принимавшие участие в вечеринках в стиле бунга-бунга, рассказывали, что после них они получали конверты с наличными.) Первоначальное судебное постановление было подтверждено в апелляционном суде, что повысило вероятность вынесения окончательного приговора.
В феврале 2013 года Берлускони стал фигурантом расследования по четвертому делу: его обвиняли в подкупе сенатора от левоцентристской партии Серджио де Грегорио (Sergio de Gregorio), который якобы получил от бывшего премьер-министра 3 миллиона евро. «Я принял участие в операции, направленной на снятие правительства Проди, - признался де Грегорио в беседе с представителями прокуратуры Неаполя. – Я обсуждал стратегию саботажа с Берлускони, за что несу полную ответственность… На нашей с Берлускони встрече мы должны были договориться о сумме в 3 миллиона евро… Я не намерен себя оправдывать. Я знаю, что совершил преступление, но в тот момент у меня была масса долгов». Покупка голосов с целью повлиять на результаты выборов считается одним из самых серьезных преступлений в условиях демократии. Однако это дело не оказало какого-либо значимого влияния на результаты выборов, которые состоялись позже в феврале и по результатам которых коалиция Берлускони набрала достаточное количество голосов избирателей, чтобы лишить правоцентристскую коалицию рабочего большинства и чтобы она оказалась в зависимости от решений Берлускони.
Любой из этих скандалов с легкостью разрушил бы карьеру политика в большинстве других демократических стран – так почему они так и не стали препятствиями на пути Берлускони? Во-первых, обвинительные решения суда в Италии не имеют такого же юридического веса, какой они имеют в США. В итальянской юридической системе есть три уровня, и приговор считается «окончательным» только тогда, когда обвиняемый был признан виновным судом последней апелляционной инстанции. Более того, в Италии действует система исковой давности, которая позволяет огромному числу обвиняемых - и Берлускони в том числе – избегать вынесения окончательного решения посредством постоянных отсрочек. В любой другой демократии, насколько я знаю, система исковой давности перестает действовать в тот момент, когда начинаются судебные разбирательства, а это значит, что обвиняемому не удастся избежать обвинительного приговора при помощи юридических проволочек и тактики увиливания. В Италии часы исковой давности продолжают идти, и в результате обвиняемые, имеющие в своем распоряжении грамотных адвокатов, постоянно уходят от ответственности, заявляя одно ходатайство за другим. На самом деле Берлускони был признан виновным в совершении серьезных преступлений в рамках шести различных дел, в том числе в подкупе судей и высокопоставленных политиков, однако все эти дела были закрыты по истечению срока давности – то есть, с юридической точки зрения, их просто больше не существует.
Уклонение от ответственности при помощи юридико-технических особенностей системы может показаться довольно проблематичным для политика, однако истечение срока давности по этим делам позволило Берлускони выставить себя совершенно невиновным перед лицом закона. А в сочетании с количеством уголовных процессов, фигурантом которых он стал, это позволяет ему играть роль жертвы.
Когда апелляционный суд вынес обвинительный приговор по делу о незаконной прослушке телефонных разговоров, один из пресс-секретарей Берлускони, Даниэле Капеццоне (Daniele Capezzone), прокомментировал его следующим образом: «Сегодня защищать Сильвио Берлускони значит защищать демократию, защищать право итальянских избирателей выбирать своих представителей и не становиться свидетелями того, как принятые на избирательных участках решения отменяются судами». Это послание было быстро раздуто медиа-машиной Берлускони, в состав которой входит почти половина крупнейших информационных агентств страны.
Еще один фактор, который также не следует недооценивать, заключается в том, что культура массового уклонения от налогов в Италии помогает Берлускони сохранять своих избирателей. Берлускони однажды заявил, что безнравственно забирать больше трети доходов людей в качестве налогов.
Долгое время Берлускони удавалось успешно эксплуатировать недоверие итальянцев к их судебной системе (в которой, стоит признать, действительно существуют серьезные проблемы) и политическому классу. Однажды в Палермо я стал свидетелем разговора группы молодых людей, которые считали, что отсутствие уголовных дел в отношении Романо Проди было свидетельством не столько его нравственности и честности, сколько ужасной несправедливости: «Берлускони уже предъявили 20 обвинений, а Проди – ни одного!» Суть этого высказывания заключается в том, что все политики совершают серьезные преступления, но преследуют за преступления только Берлускони. Как заметил Джулиано Феррара (Giuliano Ferrara), редактор газеты Il Foglio, также принадлежащей семье Берлускони, в ответ на признание бывшего премьер-министра виновным по делу Руби Рубакуори, «Siamo tutti puttane» - «Все мы шлюхи».
