В Екатеринбурге, столице российского мрачного промышленного Уральского округа, журналист Бен Джуда (Ben Judah) находит человека, который, по его мнению, вероятнее всего, представляет собой будущее российской политики. Его зовут Евгений Ройзман, а Джуда называет его «королем виджиланте». Ройзман – российский националист, «общественный активист с криминальным прошлым» - в юности его осудили за кражу – и глава фонда по борьбе с наркотиками, чьи методы далеко не всегда можно назвать законными.
Осознав 10 лет назад, что Екатеринбург и близлежащие города превратились в передовую торговли наркотиками, переправляемыми на север из Афганистана, Ройзман основал фонд «Город без наркотиков». Члены этой группы не только запугивали торговцев наркотиками, которые в основном были иммигрантами из Средней Азии, но и приковывали наркоманов наручниками к кроватям в клиниках (больше они этого не делают), сажали их на хлеб и воду, а затем заставляли их выполнять работы по восстановлению православных храмов.
Как пишет Джуда, именно Ройзман, а вовсе не президент Владимир Путин, сегодня является самым популярным политиком в уральских городах. Это заставляет сильно нервничать «либеральную» оппозицию, вышедшую на улицы Москвы после парламентских выборов 2011 года, результаты которых она посчитала сфальсифицированными. Однако один либеральный лидер сказал однажды в беседе с Джудой: «Это Россия! На что, по-вашему, здесь должна быть похожа демократическая политика?»
В блестящей книге Джуды «Хрупкая империя» («Fragile Empire») автор прослеживает процесс роста и падения популярности Путина. В первой ее части речь идет о переходе от разрухи посткоммунистических 1990-х годов к потребительскому буму 2000-х и пику рейтингов Путина во время войны с Грузией в 2008 году. Эта история всем хорошо знакома, однако Джуда, которому нет еще 30 лет, считает, что за всеми этими событиями стоит экономика и кураж.
Однако книга «Хрупкая империя» особенно интересна тем, что в ней автор подробно рассматривает падение популярности Путина после 2008 года. В ней впервые рассказывается история не только протестного движения в Москве, но и гораздо менее заметного, но, тем не менее, вполне реального недовольства жителей других городов.
В 2008-2009 годах всемирный кризис нанес серьезный удар по России, обнажив недостатки экономики и правления Путина. «Вертикаль власти», которую Путин создал, чтобы править страной после хаоса 1990-х годов в отсутствии исправно работающих институтов, превратилась в «вертикаль верности» и коррупции, связавшей некомпетентных и корыстных чиновников.
Таким образом, несмотря на подъем 2000-х годов, Джуда рисует картину недееспособной и разваливающейся России. Жизнь многих российских городов строится вокруг одной единственной отрасли промышленности, которая зачастую почти полностью утратила свою жизнеспособность, а ее вымирающие деревни населяют пенсионеры и алкоголики.
Внутри российской оппозиции существует масса противоречий. По мнению Джуды, молодые москвичи, вышедшие на улицы столицы после выборов 2011 года, руководствовались «романтическими» идеалами свободы, надеясь на то, что Россия станет больше похожа на Запад. Между тем в регионах назревает недовольство иного характера. Люди там устали от низкого качества коммунальных услуг, высокого уровня наркомании и жадности чиновников – именно это и объясняет популярность таких политиков, как Ройзман.
Это недовольство насквозь пропитано национализмом: люди испытывают презрение по отношению к иммигрантам из Средней Азии и негодуют по поводу того, что огромное количество бюджетных средств тратится на восстановление Чечни после окончания там войны за независимость. Кроме того, среди жителей регионов широко распространена неприязнь по отношению к самой Москве, которую считают квази-колониальной державой, высасывающей средства из провинции, чтобы перераспределить их между представителями коррумпированной элиты.
Ни одна из групп не стремится к революции. Протестующие в Москве требовали, чтобы на место «управляемой демократии» пришла просто демократия. Массы в провинции хотят иметь эффективное государство и не доверяют московской оппозиции. Они уже потеряли веру в Путина, но пока не видят достойной альтернативы ему.
По мнению Джуды, главная задача Путина сейчас заключается в том, чтобы не дать всем этим осям недовольства сойтись в одной точке. Именно поэтому он развязал «культурную войну», натравив провинциалов на хипстеров. Джуда совершенно справедливо пишет о том, что целью обвинительного приговора, вынесенного участницам панк-группы Pussy Riot в прошлом году, было вовсе не запугать протестующих. Кремлевские стратеги использовали акцию девушек в московском храме, чтобы убедить консервативные провинциальные массы в том, что столичная оппозиция – это всего лишь кучка порочных безбожников.
Кроме того, Путин ослабил бюджетную дисциплину, характерную для его первых двух сроков, и пообещал значительно увеличить расходы. Однако это довольно рискованный шаг, который может привести к серьезным последствиям в случае, если цены на нефть резко упадут – возможно, это единственный сценарий развития событий, при котором регионы могут, наконец, поднять бунт.
Если этого не произойдет, большинство россиян, несмотря на накопившееся недовольство, вероятнее всего, будут придерживаться позиций стоицизма одного молодого бухгалтера, с которым Джуда познакомился во время приема. «Путинская Россия – это не лучшая Россия, - сказала она ему. – Но мы работаем. Мы едим… Вы, правда, думаете, что Путин - худший лидер? Тогда сравните его с другими лидерами, за которыми нам порой приходилось следовать в прошлом».
