Как трудно сказать «прости»

Канберра — Извинения, или их отсутствие, вернулись в новостные сводки, и опять поднимаются вопросы о том, насколько они полезны в решении международных проблем. Действенность своевременных и искренних извинений, когда необходимо смягчить напряженность в межличностных отношениях, несомненна. Но верно ли это для демократии?

Не так давно этот вопрос был не более чем раздражающим второстепенным событием. Когда президент Афганистана Хамид Карзай потребовал извинений от США в конце прошлого года за то, что их действия повлекли за собой непреднамеренные жертвы среди мирного населения — взамен, как ни странно, за предоставление американцам возможности продолжать защищать его и его страну - США, естественно, отказались.

Но в других случаях ставки действительно были очень высоки. Двусторонние отношения между Индонезией и Австралией с ноября прошлого года стали прохладнее, чем в последние десятилетия, в связи с неподдельным гневом президента Сусило Бамбанга Юдхойоно по поводу отказа Австралии принести извинения за прослушивание его личного телефона (и его жены).

И визит премьер-министра Японии Синдзо Абэ в декабре в храм Ясукуни, где чтят память солдат, погибших во время японских войн — включая с 1978 года - военачальников, осужденных за тяжкие военные преступления — вновь открыли старые раны соседних стран, которые не видят искреннего раскаяния за ведение агрессивной войны и совершение зверств. Определенно, это накалило и без того напряженное противостояние между Японией и Китаем по поводу их претензий на острова Сенкаку/Дяоюйдао в Восточно-Китайском море.

В случае с реакцией Индонезии на откровения бывшего сотрудника американской разведки Эдварда Сноудена касательно шпионажа Австралии за семьей ее президента, личные извинения премьер-министра Тони Эбботта полностью изменили бы ситуацию. Он всего лишь должен был повторить ответ президента Барака Обамы канцлеру Германии Ангеле Меркель, когда США были пойманы подобным образом. Если бы он добавил к этому простое обещание «пересмотреть наши процессы и приоритеты сбора информации», возможно, и не потребовалось бы клятвенно обещать, как это делают США, полностью прекратить отслеживание «лидеров наших близких друзей и союзников».

Я был в Джакарте в то время и принял это решение после разговора с высокопоставленными чиновниками, и я проконсультировал правительство Австралии соответствующим образом. Но правительство придерживалось мнения, что когда дело касается разведки, извинения — это для слабых. В условиях приближающихся выборов в Индонезии и укрепления националистических настроений, Австралии придется платить дипломатическую цену еще долго, если она не изменит курс.

Случай Японии - гораздо сложнее. В условиях сильного международного давления в 1980-х и 1990-х — куда, я полагаю, я внес свою лепту, будучи министром иностранных дел Австралии — несколько сильных извинений действительно были принесены. Особое место среди них отводится заявлению в отношении корейских «женщин для утех», сделанному в 1993 году Йохеи Коно, занимавшим в то время пост главного секретаря Кабинета министров, и высказыванию премьер-министра Томиити Мураямы на 50-й годовщине окончания Второй мировой войны о «глубоком раскаянии» и «сердечном извинении».

Никаких прямых опровержений за этим не последовало; более того, в этом месяце министр иностранных дел Фумио Кисида заявил, что члены кабинета Абэ «никогда не отрицали» заявлений Коно и Мураямы. Но, за исключением благодарности Кима Дэ Чжуна, занимавшего в то время пост президента Южной Кореи, в 1998 году, извинения Японии не получили большого отклика в регионе, поскольку они регулярно сопровождались явной уклончивостью и отказами от собственных слов. Парламент Японии, например, оказался не в состоянии подтвердить заявление Мураямы в 1995 году, согласившись только выразить «глубокое чувство раскаяния» (и даже тогда 241 депутат воздержался).

Прежде всего, японские лидеры совершали неоднократные паломничества в Ясукуни. В храме не только хранятся записи о военных преступниках в «Книге судеб»; там также располагается музей Ясукуни, где завоевания Японии в 1930-х и 1940-х восхваляются как «справедливые войны за выживание и самооборону» или за «освобождение Азии».

Конечно, реакция некоторых оскорбленных соседей Японии имеет сомнительную искренность. Южнокорейцы зачастую не признают количество и частоту заявлений о женщинах для утех (которые были вынуждены оказывать сексуальные услуги японским солдатам) и суммы предложенных компенсаций. Китай, со своей стороны, периодически поднимает националистические настроения, чтобы отвлечь внимание от внутренних проблем, и отчасти поощрил недавнюю уверенность Абэ в правильности содеянного, объявив зону идентификации ПВО за пределами установленного национального воздушного пространства в Восточно-Китайском море — шаг, который, хоть и не является незаконным, определенно считается провокационным.

Но Япония могла и должна была сделать гораздо больше, чтобы придать реальное содержание своим извинениям, как это сделала Германия. По крайней мере с 1970 года Германия предпринимала комплексный и надежный подход к искуплению своего нацистского прошлого, полностью подтверждая в школьных программах совершенные зверства, наглядно увековечивая их в музеях, памятниках и церемониях, а также приняв официальную политику неизменного раскаяния.

Эзра Фогель из Гарварда, в то же время не освобождая Китай от его обязательств, недавно предложила несколько стратегий, с помощью которых Япония могла бы разрешить исторические вопросы. Фогель рекомендует дать полный и объективный официальный отчет о страданиях, которые причинила военная агрессия Японии, продлевая время, которое студенты должны уделять истории современной Японии, и включая реакцию и критику в регионе в это исследование.

Дипломаты могут учиться на примерах национальных извинений, которые изменили ситуацию. Примирение коренных и белых австралийцев значительно продвинулось благодаря речи премьер-министра Пола Китинга в парке Редферн в 1992 году, в которой он объявил: «Мы совершали убийства. Мы отнимали детей у их матерей. Мы проводили дискриминацию и социальную изоляцию. Это было наше невежество и наши предубеждения...». Кроме того, бывший премьер-министр Кевин Радд принес сильные извинения в 2008 году «украденным поколениям» детей-аборигенов, отнятых у семей сотрудниками службы социального обеспечения.

Есть много ситуаций, когда извинения не нужны, потому что обе стороны согласны идти дальше. И «ненастоящие извинения» — например, «прошу прощения, если вы чувствуете, что я вас обидел» — зачастую хуже, чем ничего, хотя они и остаются известной дипломатической уловкой, в использовании которой и я тоже виноват.

Также возможно, что искренние извинения могут оказаться контрпродуктивными, поскольку они вызывают негативную реакцию со стороны местных экстремистов, которые могут, в свою очередь, разжечь пламя на другой стороне. Я бы, однако, не стал утверждать, что извинения Японии имели в целом негативный исход в этом отношении.

Эти споры будут продолжаться. Но трудно поверить, что, если зло было совершено, искренние извинения не возымеют какого-либо восстанавливающего действия. На публике, как и в личной жизни, честные извинения являются мощным инструментом, и его следует применять спокойнее и чаще.