Почему Россия была в G8?

Россия официально исключена из G8. Следующая встреча на высшем уровне должна была состояться в Сочи, триумфальном символе «новой России», городе, практически заново отстроенном за астрономическую сумму в 52 миллиарда долларов. С помощью Сочи Россия показала себя миру. Но по меньшей мере этим летом он будет пуст. Как намек на изоляцию, в которую вогнал себя Кремль. Остальные семь членов «Большой восьмерки» встретятся в Брюсселе, штаб-квартире Евросоюза и НАТО.

Что же значило это исключение? Русские отнеслись к нему  равнодушно. Министр иностранных дел Сергей Лавров преуменьшает его значение: «Москва не нуждается в этом элитном клубе, к тому же еще есть G20». Пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков заявил о желании держать связь «на всех уровнях» с партнерами по «Большой восьмерке».

Все в Москве ощутили разницу в тоне США и европейских партнеров. Последние никогда не говорили об исключении России из G8, они выражают полную готовность не принижать роль Кремля, возвратиться к обсуждению его лидерства как можно скорее, а не когда утихнет буря на Украине. Поэтому Путину не остается ничего другого, кроме как ждать. Он потеряет какие-то инвестиции, но в то же время он прекрасно знает, что Европа у него на «газовом» крючке (в Италии поставки российского газа покрывают 30% энергетических потребностей) и ей не останется ничего другого, кроме как смягчить тон.

Исключение из G8 не имеет какого-либо практического эффекта. Это, скорее, вопрос политики и принципов. Россия вошла в группу в 1998 году, находясь в политическом и экономическом кризисе. Страна рисковала потерять какую-либо поддержку в международном сообществе, хотя и продолжала держать самый большой запас ядерного оружия в мире. Но в то же время это еще была Россия Ельцина, помнящая коммунистическое прошлое и желающая (все меньше и меньше, но она все еще была такой) стать современной либеральной демократией. Эта смесь из страха перед новой ядерной угрозой и надежды на либеральные реформы заставила G7 открыть двери для России, хотя ее экономические показатели были далеки от требуемых. Россия  до сих пор их не достигла. Наконец, России удалось наладить рост экономики, но как она его использовала? Для реформ? Для завершения долгого пути от авторитаризма к демократии? Нет. Путину это помогло осуществить авторитарную внутреннюю и экспансионистскую внешнюю политику, сначала за счет Грузии, сейчас - за счет Украины. Так какой смысл держать Россию в G8? Просто никакого. Если только не считать безумный страх стран Европы вновь оказаться лицом к лицу с врагом. То же самое можно сказать и о партнерстве России и НАТО, одного из хваленых дипломатических успехов правительства Берлускони, и о соглашениях 2002 года, подписанных в городе Пратика-ди-Маре.

Но с тех пор сколько раз Москва Путина и Медведева вела себя как партнер? Практически ни разу. Враждебная к войне в Ираке, враждебная к установке противоракетного щита (для защиты от Ирана) в Центральной Европе, не оказавшая никакой помощи НАТО во время вторжения в Ливию, открыто не принимающая американскую политику в Сирии, защищающая Иран и его ядерные антиизраильские амбиции. Что это за друг, который явно против всех твоих интересов? Первое доказательство того, что Россия - это псевдопартнер НАТО, появилось в 2008 году, как только стало понятно, что Грузия может вступить в Североатлантический альянс, русские спровоцировали войну и дошли практически до Тбилиси, едва не свергнув президента Михаила Саакашвили. Почему? Потому что он хотел войти в альянс, который теоретически был «партнером» Кремля.

На Украине повторяется та же динамика: едва появились предпосылки того, что Украина может приблизиться к ЕС и НАТО, Россия забирает под свой контроль стратегический регион - Крым, очевидно предпочитая конфликт, а не партнерство с Западом.

Итак, зачем продолжать это притворство? Зачем держать Россию в G8, когда она этого не заслуживает? Или зачем с ней будет сотрудничать НАТО, в то время как она открыто демонстрирует враждебность этому альянсу? Ответ всегда один: страх. Ужас, который Россия вернула Западной Европе, угрожая своими ядерными ракетами, ее единственный рычаг влияния.

Также очевидна деградация российской политики на примере заместителя председателя Госдумы  - известного комика Владимира Жириновского, который предложил разделить Украину между ее соседями, как во времена Сталина, а также на примере российских войск, дислоцированных в Крыму, и армии, готовой захватить оставшуюся часть Украины. Это может стать причиной очередной войны, развязанной Путиным (просьба о введении войск от Приднестровской Молдавской Республики, расположенной рядом с западной Украиной и в двух шагах от баз НАТО). С этой точки зрения, Россия опаснее, если она состоит в международных сообществах, а не изолирована и ослаблена. Если что-то чревато такими последствиями, лучше избежать этого.

Генри Киссинджер, упоминавшийся вчера в колонках этой газеты, в 70-х годах продвигал политику разрядки напряженности с СССР. И сегодня он предлагает тот же рецепт, только с движением Украины в сторону нейтрализации или «финляндизации». Но Киссинджер, обращающийся к людям, которым он нравится, и говорящий всегда то, что политики (особенно европейские) хотят услышать, когда он был ответственным за внешнюю политику США, все делал невпопад. Он начал осуществлять разрядку с СССР с результатом, который Москва ощутила менее чем через десятилетие: Эфиопия, Мозамбик, Ангола, Никарагуа, Афганистан. И даже пацифисту Джимми Картеру пришлось изменить своим принципам, чтобы исправить ошибки предшественника.

Рональду Рейгану потребовалось менее десяти лет упорной борьбы с Империей Зла, чтобы убедить Горбачева сменить курс и создать мир с Западом, положив конец полувековой холодной войне. Становление Владимира Путина прошло в КГБ, в том отделе, который привык мстить за поражения. Он подчинялся приказам Андропова и Крючкова, он говорит те же слова тем же языком этой «старой гвардии», которая готовила войну против НАТО и которая поняла, что следует остановиться, только напоровшись на стену, созданную Рейганом.

Если сегодня продолжать держать Россию в мощнейших международных объединениях от G8 до НАТО, используя их как кабинеты для групповой терапии, это вдохновило бы Путина и дальше реализовывать свои территориальные претензии. Изоляция Кремля, быть может, дала бы понять бывшему полковнику КГБ, что пришло время прекратить испытывать терпение противников. Исключение из G8 должно быть лишь первым, символическим шагом. Должны последовать новые санкции в случае очередных вызывающих действий на Украине или Приднестровье. Хотя, к сожалению, Обама - это не Рейган.

Перевод выполнил Иван Филиппов