Будапешт. — Когда заходит разговор о геополитике, то всегда находится повод для уныния. В последнее время бизнес переживает настоящий бум в этом отношении. The Economist, Foreign Affairs и многие менее известные журналы полны утверждениями, что мировой порядок рушится, способность Америки (и готовность) спасти его от окончательного упадка и перспектива избежать больших конфликтов в следующем десятилетии — обманчивы.
Многие из недавних событий — наряду с призраками 1914 и 1939 годов — повысили репутацию, авторские гонорары и доходы сегодняшних пессимистов. Российский авантюризм в Украине; территориальная настойчивость Китая и новый отталкивающий национализм Японии в восточной Азии; продолжающаяся катастрофа в Сирии и беспорядки на большей части Ближнего Востока; возрождение жестокой преступности в Южном Судане, Нигерии и других странах Африки; беспокойство о возобновившейся совместной борьбе в Индии после потрясающей победы на выборах индуистского националиста Нарендра Моди.
Но в целом, если глобальные политические условия не так уж и хороши, есть много оснований для того, чтобы задуматься над тем, что они далеко не так плохи, как многие утверждают. Вот пять наиболее важных причин, которые, как говорят, мы не должны проспать.
Во-первых, вторая холодная война ни к чему. России и Китаю не нравится, что Америка претендует на глобальное лидерство, когда им самим нравится дергать за веревочки, они хотят большего регионального влияния и, как и США, периодически показывают свою спину совместному сотрудничеству. Но они глубоко интегрированы в существующий мировой порядок, и не имеют ни идеологического драйва, ни экономического интереса, ни физической возможности, ни союзников в поддержке противостоять ему. Они хотят большего влияния в международных учреждениях, а не их свержения.
Во-вторых, снижение силы и влияния США по сравнению с Китаем и другими восходящими силами — естественно, неизбежно, оно не может быть причиной тревоги тех, кто полагается на защиту и поддержку Америки. Невозможно представить, чтобы США смогли бы навсегда сохранить одностороннее доминирование в первое время после холодной войны, имея около 30% мирового ВВП и половину мировых военных расходов. Другие были бы обязаны играть в догонялки.
Реальность такова, что в абсолютных условиях экономическая и военная мощь США по-прежнему огромна и она имеет — и будет иметь в обозримом будущем — гораздо больше союзников, друзей и влияния, чем любой из ее конкурентов. Важно то, как она теперь хочет использовать эту силу. Как я слышал, Билл Клинтон лично сказал вскоре после своего президентства, что выбор не должен быть таким, «чтобы попытаться остаться самыми главными в глобальном блоке на неограниченный срок, но мы обязаны создать мир, в котором мы комфортно живем, даже если мы больше не являемся самыми главными в глобальном блоке».
В-третьих, амбиции восходящих сил приобретают больше места и влияния, но это не означает, что все это должно принять военную форму. Каждый человек имеет слишком много того, что можно потерять. Крупнейшие силы мира гораздо сильнее финансово взаимозависимы в том числе с точки зрения цепочки поставок, чем они были в 1914 году, в год ошибочного оптимизма, как любят цитировать пессимисты, и кумулятивные ужасы ХХ века принципиально изменили нормативную среду. Беллицизм (фр. Bellicisme) — идея о том, что война благородна, и может быть очищающей — мертв без надежды на исправление.
В-четвертых, снижение зависимости от военной силы, чтобы решить геополитические проблемы, не является признаком того, что во главе стоят слабаки, это не слабаки, а взрослые. Доверие к США вне опасности как для союзников, так и для неприятелей, когда делается тщательно взвешенный выбор относительно сбалансированных рисков и возвратов с использованием такой силы в конкретных случаях.
Повторяющаяся критика, направленная на президента Барака Обаму за неисполнение своей угрозы о нападении на Сирию, если она использует химическое оружие, совсем не по делу. Цель была остановить использование этого оружия режимом Ассада, а дипломатия (при поддержке угрозы силой), по-видимому, только этого и достигла, хотя были недавние сообщения, неподтвержденные, но тревожные, о использовании химического оружия и повстанцами, и ополчением.
Конечно, военная сила должна быть в арсенале, чтобы ответить государствам, которые ведут агрессивную войну, например, как Ирак в 1991 году. Военный потенциал также необходим для исполнения мировой обязанности по защите граждан от геноцида и других преступлений массовой жестокости, только если не будет другого доступного варианта и если вмешательство будет больше на пользу, чем во вред, как это было в Руанде в 1994 году. Но если ковбойские дни Джорджа Буша закончились, то это можно только приветствовать, а не горевать по этому поводу.
В-пятых, международная система среагировала на геополитические трудности более эффективно, чем было общепризнанно. Несмотря на кризис в отношениях в связи с Крымом, США и Россия продолжают работать вместе над обсуждением дипломатического решения иранской ядерной проблемы, а с Китаем — в разработке коллективных действий Совета Безопасности в последовательных решениях кризисов в Африке. Почти в каждой сфере при решении спорных вопросов у главных соперников возникают разногласия, в то время как сотрудничество в других областях продолжается.
Никакие политики не могут быть удовлетворены этой областью. Не видно конца сирийскому кошмару, передышка в восточной Украине может быть временной, и в китайско-японских отношениях холодные головы являются дефицитом. Также нет недостатка в других вопросах и системных улучшениях, не в последнюю очередь это сокращение ядерного вооружения, на которым надо работать.
Но панический пессимизм — усиливающийся и пораженческий — должен быть оспорен. Существует много причин так полагать, самое важное то, что мы многому научились на ошибках прошлого. Если мы можем сохранять спокойствие и быть рассудительными, то худшие ошибки не повторятся.
Автор - министр иностранных дел Австралии с 1988 по 1996 год
