Молчание интеллигенции

Латиноамериканская интеллигенция стала играть, особенно со второй половины прошлого века, важную роль в истории континента. Сначала — как выразительница происходивших там процессов, а затем — как главное действующее лицо прогрессивных правительств и левого спектра политических сил.

Наиболее важные моменты в жизни Латинской Америки совпали с развитием критического латиноамериканского мышления, новыми теориями и подходами. Эти великие моменты поставили перед серьезным выбором правительства и интеллигенцию, которые выдвинули новые взгляды и политические предложения.

Именно так появились на свет теории Комиссии по странам Латинской Америки и бассейна Карибского моря (Cepal), обозначившие революционный прорыв в понимании наших отношений с центром капитализма и альтернативным проектом индустриализации.

Теории, подобные теории зависимости — в ее классической и марксистской форме, — также являются заслугой латиноамериканской интеллигенции.

В последние два десятилетия прошлого века потрясения, которые пережил мир, поставили Латинскую Америку перед рядом политических и теоретических проблем: распад социалистической системы, переход капитализма в его неолиберальную стадию, военные диктатуры и неолиберальные правительства на нашем континенте. Все эти явления поставили целый ряд новых вопросов как политического, так и теоретического характера.

Последствия этих изменений не обошли стороной и интеллигенцию. Возрождение либерализма и поражение первой исторической формы социализма, с одной стороны, усиление меркантильного начала в общественной жизни и укрепление корпоративного характера высших учебных заведений, с другой, отрицательно сказались на политическом содержании умственного труда.

Очевидно, что Латинская Америка сталкивается с новыми и сложными вызовами, требующими от народных масс творческого подхода к политическим вопросам, анализа, обсуждения и новых предложений. Это, в свою очередь, предполагает более активное участие интеллигенции в политической и идеологической борьбе.

Если взять в качестве современного значимого примера переговоры между Аргентиной и фондами-стервятниками, то, за исключением отдельных сил, тесно связанных с политикой, мы явственно увидим, что интеллигенция не только Аргентины, но и почти всей Латинской Америки не принимают какого-либо участия в решении данного вопроса. Создается впечатление, что им проще заниматься критиканством и обличительством, не выдвигая никаких альтернатив, или уйти в чисто научную деятельность, по определению лишенную какого-либо политического наполнения.

Противостояние, подобное тому, что возникло между Аргентиной и фондами-стервятниками, в политическом плане определяет столкновение двух моделей поведения: аргентинского правительства, стремящегося договориться о реструктурировании колоссального долга, унаследованного от правых правительств, и фондов-стервятников, стремящихся попрать суверенитет стран и не дать им возможности выбраться из долговой петли.

Можно было бы предположить, что правительство Аргентины призовет на помощь все внутренние и международные силы, за исключением традиционных правых, даже тех из правых, которые не исповедуют экстремистских взглядов, а аргентинская и латиноамериканская интеллигенция окажется в первых рядах защитников.

И все же в моменты, подобные этим, как никогда требуются инстанции, которые мобилизуют критически настроенную интеллигенцию на политические действия, на обсуждение альтернатив, которые не только правительство Аргентины, но и ряда других стран континента намерены противопоставить продолжающемуся господству спекулятивного капитала как в мировом масштабе, так и в наших странах.

Критическое мышление в Латинской Америке уходит своими корнями в давние традиции тесной взаимосвязи теории и политики, умственного труда и участия в прогрессивных проектах преобразования действительности. Особенности проблем, которые стоят перед континентом, живущим в мире, все еще руководствующимся неолиберальными предписаниями, должны стать еще одним побудительным мотивом к тому, чтобы представители этого критического мышления исполнили свой теоретический и политический долг по отношению к настоящему и будущему Латинской Америки.