Риторика и пропаганда — стандартное оружие в двух очень разных конфликтах

Британия сталкивается с двумя потенциальными угрозами своей безопасности.

Это очень разные угрозы, однако избранное для противодействия им оружие - одинаковое и в равной степени неэффективное.

Есть боевики из ИГИЛ («Исламского государства»). Хотя американские и изредка британские авиаудары ограничивают им свободу маневра, единственный способ разгромить эту экстремистскую группировку исламистов состоит в том, чтобы создать эффективные силы безопасности Ирака при поддержке добросовестных органов государственного управления, а также положить конец гражданской войне в Сирии. На это уйдет много времени, что постоянно подчеркивают британские министры.

Как показывает глобальный индекс терроризма, опубликованный во вторник Институтом экономики и мира (Institute for Economics and Peace), двумя самыми успешными стратегиями по борьбе с террористическими группировками с конца 1960-х годов являются обеспечиваемая полицией охрана правопорядка и начало мирного процесса.

Институт в своем докладе делает следующий вывод: «Эти стратегии стали главной причиной прекращения деятельности более 80% всех террористических операций. Лишь 10% террористических организаций смогли заявить о достижении своих целей, и только семь были уничтожены исключительно за счет военной силы».

Как отмечает большинство комментаторов, ИГИЛ имеет ясное представление о силе и власти пропаганды. Заголовки прессы, предупреждающие о том, что эта группировка «грозит начать массовую бойню на улицах Британии», и визгливая демагогия властей, особенно Дэвида Кэмерона, дает ИГИЛ ту ауру публичности, к которой он так отчаянно стремится.

Министры и силовой истэблишмент вступили в сговор и нагнетают обстановку, требуя принятия все новых антитеррористических законов и открыто порицая неэффективность временных мер по предотвращению и расследованию террористической деятельности.

Последний план Кэмерона — запретить британцам в течение двух лет возвращаться в Соединенное Королевство при наличии у Министерства внутренних дел «достаточных подозрений в причастности к террористической деятельности» — не искореняет проблему.

«Закон должен призывать граждан возвращаться и представать перед правосудием, а не вынуждать их оставаться в зонах кризиса, где будет происходить их дальнейшая радикализация — но на сей раз, не только их, но и других людей за счет их онлайновой активности», — отмечает аналитический центр Куильяма, занимающийся противодействием экстремизму.

Эту точку зрения разделяют и другие организации, борющиеся с экстремизмом. По крайней мере, правительство наконец начинает понимать, что далеко не все из 500 с чем-то вовлеченных в ряды ИГИЛ британцев упорно хотят продолжать свой жестокий джихад.

Предложение Кэмерона о том, что полиции и пограничникам надо дать новые полномочия отнимать у людей паспорта при наличии «обоснованных подозрений» в стремлении этих людей попасть в ряды террористических организаций, также содержит в себе семена еще большего взаимного недоверия и нарушений норм права.

Будут ли в таком случае вычислять и останавливать людей с мусульманскими именами, которые собрались в гости к друзьям, на холостяцкий уик-энд или, скажем, на футбольный матч в юго-восточную Европу?

По крайней мере, министры снова начали говорить, и очевидно всерьез, о мерах «дерадикализации».

А что касается Владимира Путина, то Запад и НАТО должны держаться твердо и решительно, не позволяя себя запугивать. Они также не должны проявлять чрезмерную реакцию и создавать впечатление, будто оскорбляют людей, которым кажется, что Россия унижена со времен распада Советского Союза.

Кэмерон сравнивает Путина с Гитлером. Верховный главнокомандующий НАТО генерал Филип Бридлав (Philip Breedlove) заявляет, что Россия ввела в Крым силы, «способные быть ядерными».

Кремль отвечает на это своей пропагандой.

Похоже, что риторика и пропаганда получили широкое распространение в этих очень разных конфликтах — один на Украине, а второй в северном Ираке и Сирии против ИГИЛ.