2015: устоит ли Путин?

Заместитель руководителя Администрации президента Вячеслав Володин недавно заявил, что «Есть Путин — есть Россия, нет Путина — нет России». На первый взгляд эти слова могут показаться не слишком серьезными, но если задуматься, в них обнаруживается много правды. И в хорошем, и в плохом смысле.

Путин переживает сейчас самый сложный момент своего 15-летнего правления. Фундамент, на котором до сих пор покоилась его власть, может не вынести конструкции, которую возвели в последние годы. Что еще хуже, все указывает на то, что современные проблемы будут углубляться, а вопрос о будущем российского политического режима, а вместе с ним и всей России, будет ставиться все отчетливее.

Смертельная угроза

Если самым кратким образом представить основную загадку путинского успеха, она будет выглядеть так: 2000 год — 27 долларов за баррель нефти, 2013 — 107 долларов. Именно растущие ускоренными темпами нефтяные доходы стали основой политической и экономической стабилизации России. После бурных 90-х, которые называют «второй смутой» (то есть периодом хаоса и анархии, похожим на начало XVII века), народ смог вздохнуть спокойно и начал богатеть. Вместе с ростом цены барреля и объема производства нефти (больее чем на 60%) росла поддержка Путина. Сейчас энергетический сектор обеспечивает половину бюджетных доходов России и составляет две трети ее экспорта. Однако негативным следствием этого тренда оказалась зависимость казны от цены на нефть на уровне 100 долларов за баррель. Без этого невозможно сохранить раздутые социальные расходы, под вопросом оказывается также программа модернизации армии и, по сути, все крупные государственные проекты.

Продолжающееся с лета 2014 стремительное падение нефтяных цен представляет для путинской России смертельную угрозу. При ценах середины декабря 2014 года в 65-70 долларов за баррель появляется бюджетная дыра, которую невозможно заполнить другими доходами, так как их просто нет. А нефтяные прогнозы выглядят для Москвы пессимистично.

Хотя предсказывать цены на энергоресурсы — все равно, что гадать на кофейной гуще, все этим занимаются. Всемирный банк прогнозирует, что в 2015 году средняя цена составит 78 долларов, а в 2016 будет удерживаться ниже отметки в 80 долларов. Более негативно (для Кремля) выглядит прогноз инвестиционного банка Merrill Lynch: его аналитики предполагают, что в ближайшие два года нефть будет стоить 60 долларов за баррель.

Если так случится, Россию ожидают более чем серьезные сложности. Высокая цена на нефть была одной из причин успешности правления Путина, а ее падение может привести к его краху.

Кризис рубля и стагнация

Первой жертвой низких нефтяных цен стала российская валюта, стоимость которой за последние три месяца (считая до середины декабря) упала примерно на 60%. Между тем популярный аргумент о том, что у Москвы есть «подушка безопасности» в виде 370 миллиардов долларов резервов, правдив лишь отчасти. Во-первых, часть эти денег (около 100 млрд. долларов) размещена в акциях российских компаний. Во-вторых, долг самих российских компаний составляет около 500 млрд. долларов, из этого 130 млрд. они должны выплатить в ближайший год. Найти эти деньги на мировых рынках было бы несложно, если бы не западные санкции, введенные в ответ на действия России на Украине, которые значительно ограничили доступ российских фирм к иностранным кредитам.

Кроме того экономические проблемы не начались одновременно с падением цен на нефть. Замедление экономики было заметно уже раньше. Все указывает на то, что источники роста России исчерпались, а путинская экономическая модель вошла в фазу стагнации, из которой она не выйдет без глубинных реформ. Однако нынешний режим провести их, пожалуй, не способен. Правда в своем послании Федеральному собранию в начале декабря 2014 Путин обещал, что разнообразные падкие на взятки инспекции перестанут докучать малому и среднему бизнесу, а также пообещал амнистию для возвращающегося в Россию капитала, но судя по мрачным минам большинства слушателей (то есть людей, управляющих страной), мало кто поверил в перемены. Тем временем капитал уходит невиданными темпами: с начала 2014 года и до середины декабря его отток составил 128 млрд. долларов.

С трудом скрываемая во время выступления неуверенность Путина в себе (редкое для него явление) может свидетельствовать о том, что власть не готова адекватно оценить масштаб стоящих перед Россией вызовов.

Энергетическое фиаско

Одновременно с сокращением экономических ресурсов расширяется поле для конфликтов в правящей элите, которая никогда не была монолитной. Ведь уменьшаются источники доходов, а, тем самым, возможности для масштабного воровства. Уже видно, что в связи со снижением курса рубля и цены на нефть началось соперничество крупнейших концернов и стоящих за ними политических групп за доступ к государственным средствам.

В Фонд национального достояния, аккумулировавший около 80 млрд. долларов, выстроилась очередь компаний, просящих кредиты: Роснефть, Новатэк, Газпром. Первой компанией, чья заявка была рассмотрена положительно, был Новатэк, получивший три миллиарда долларов. Крупнейший акционер компании — Геннадий Тимченко, старый знакомый Путина. Пока ни с чем пришлось уйти Роснефти, которая хотела ни больше, ни меньше, а 30 миллиардов. Эту компанию возглавляет другое приближенное лицо президента — Игорь Сечин. Энергетические гиганты, чтобы справиться с большими долгами, просят помощи у Кремля, а Кремль не может слишком часто им отказывать, так как это поколебало бы основы выстраивавшейся в последние годы экономической модели.

Видно, что концепция России как энергетической державы потерпела крах. Стоимость концерна Роснефть (он производит более 40% российской нефти) составляет 50 млрд. долларов, это на пять млрд. меньше суммы, в которую обошелся этой компании в 2013 году другой нефтяной концерн — ТНК-BP. Стоимость Газпрома (добывающего две трети российского газа) составляет 60 миллиардов, хотя его неизменный в течение 13 лет глава когда-то обещал, что «скоро» она достигнет… триллиона. Общая стоимость трех российских энергетических гигантов втрое ниже стоимости компании Apple (700 млрд. на конец ноября). Если это не кризис, то что может им быть?

Каковы будут последствия ухудшающегося положения российских фирм для политической стабильности? Вопрос принципиален, так как власть и бизнес в России крепко срослись. Но в ситуации, когда денег, которые можно разделить, стало меньше, конфликты будут неизбежны. Их предзнаменованием был арест Владимира Евтушенкова — миллиардера и владельца нефтяного концерна Башнефть. Хотя остается неясным, что послужило реальной причиной для ареста, можно предположить, что Кремль хотел укрепить таким образом дисциплину элит перед лицом западных санкций. А происходило это еще до резкого падения цен на нефть.

Люди (пока) под контролем

Пока несмотря на рост цен на продовольствие и рекордное падение курса доллара (так в тексте, — прим.перев.), в котором россияне традиционно хранят сбережения, общество не проявляет признаков беспокойства. Это вызвано, прежде всего, продолжающейся массовой эйфорией от присоединения Крыма и невероятно успешной кампанией в СМИ, которые убеждают народ, что экономическая ситуация остается под контролем, а в большинстве проблем виноват Запад. Это было хорошо заметно в декабрьском выступлении Путина, когда он говорил о «сакральном» значении полуострова для россиян и рисовал образ страны, как осажденной Западом крепости.

Такие аргументы убеждают умы, пребывающие в состоянии мобилизации. Российские телевизионные каналы стали в 2014 году ключевым инструментом власти, а все более агрессивный тон их сообщений создает впечатление, будто Россия находится в состоянии войны. А так как война требует военного права, неудивительно, что Кремль взялся за остатки свободной прессы. В сентябре 2014 года Дума быстро и без предварительных объявлений приняла закон об ограничении иностранного участия в СМИ до 20%. Одной из жертв станет газета «Ведомости» (собственность Financial Times, Wall Street Journal и финской Sanoma), которая регулярно напоминала властям о неудобных темах. Недавно газета отмечала, что появилась большая «серая правовая зона», связанная с участием российских граждан в военных действиях на Украине (что запрещает закон).

Однако эйфория и общественная мобилизация будут сходить на нет одновременно с ухудшением экономической ситуации. Тогда россияне могут начать задавать неудобные для руководства страны вопросы и поставить под сомнение телевизионную картинку. В конце концов, всего за два года до Майдана прошли самые крупные в истории путинской России антиправительственные акции: на Болотной площади в Москве собралось тогда несколько десятков тысяч людей, подтвердив существование значительного протестного электората.

Так что несмотря на эффективность пропаганды, оппозиционные настроения будут, скорее, усиливаться, а способность режима их канализировать — уменьшаться. Тем более что даже в условиях сегодняшней 80-процентной поддержки Путина, более трех четвертей россиян считает власть коррумпированной. Вопрос в том, как долго еще удержится такой парадокс.

Россия — это я

Что дальше? Устоит ли Путин? Прогнозировать будущее России всегда было сложнее, чем говорить о любой другой стране. «Не знаю, как можно предсказать будущее страны при позднем Путине, — писала недавно одна из самых проницательных экспертов Лилия Шевцова. — Мне кажется, что это будущее стало уже настоящим, и ничего хорошего предвидеть мы не можем».

В поисках ответа на вопрос об эволюции России следует принимать во внимание природу ее власти. Российская Федерация — единственная страна в Европе, где после 1991 года ни разу не происходило смены руководства в результате выражения воли общества: принимающим решения субъектом выступают здесь исключительно властные элиты.

Российский режим остается сильно централизованным, ориентированным на одного человека, который самостоятельно принимает ключевые решения (максимум, по некоторым вопросам он, вероятно, консультируется с заинтересованными группами во властных кругах).

В такой модели общество не только не является политическим субъектом, но считается недостаточно зрелым для принятия спонтанных избирательных решений, то есть таких, которые не были заранее утверждены узким кругом элиты. Таким образом, созданной Путиным модели не нужно активное население или независимые государственные институты, которые могут стать потенциальной угрозой для лидера. Эта система работает в условиях консенсуса элит, обладающих силой и инструментами, чтобы навязать его обществу. Граждане, в свою очередь, принимают такой расклад взамен на социальные гарантии при сохранении определенного уровня жизни. Вячеслав Володин был прав: при нынешней политической системе Путин мог бы сказать «Россия — это я». Главный вызов для этой системы — не передача власти, так как эту проблему удалось на ближайшие годы решить, а перспектива ее разлада при неблагоприятных внутренних (в том числе экономических) и внешних условиях. Все говорит о том, что именно с таким положением дел мы сейчас и столкнулись.

Экономика вошла в период системной стагнации и (судя по всему) серьезного и длительного кризиса, и низкие цены на нефть — это лишь главная, но не единственная его причина. Посткрымские отношения между Россией и США переживают худший кризис с момента окончания холодной войны, и ничто пока не предвещает, что из него удастся скоро выйти.

Либерализация сверху?

Если предположить, что в России уже началась агония режима, можно представить, по меньшей мере, четыре сценария дальнейшего развития событий.

По первому, самому оптимистичному, современные внутренние проблемы будут только углубляться и приведут к смене власти. Согласно самому популярному в России в последнее время анекдоту, 2015 год пройдет под знаком формулы «трижды 63»: Путину исполнится 63 года, а доллар и баррель нефти будут стоить по 63 рубля. Еще в середине декабря 2014 оказалось, что действительность превзошла анекдот, потому что несколько дней доллар стоил 80 рублей, а баррель нефти — меньше 60.

В таких условиях Кремлю даже при все более агрессивной пропаганде станет сложно поддерживать общественную мобилизацию. Россияне начнут демонстрировать свою фрустрацию по поводу снижения уровня жизни, и Болотная повторится в гораздо более масштабном виде. В правящих элитах начнутся брожения, потому что ситуацией (в том числе сокращением возможностей для заработка денег и неопределенностью будущего) будут недовольны все новые группы.

Итогом станет вынужденная отставка Путина (как она произойдет, вопрос вторичный) взамен за гарантии безопасности, а результатом станет постепенная, но контролируемая либерализация российской политики. Придать вес новому руководству будут приглашены политики, к которым хорошо относятся на Западе, например, Алексей Кудрин.

Удержаться любой ценой?

Второй сценарий предполагает, что путинский режим, несмотря на рост проблем, выберет попытку удержаться, не считаясь с издержками, и еще сильнее закрутит обществу гайки, одновременно успокаивая настроения элит.

По этому сценарию после неудачных попыток улучшить экономическую ситуацию, Кремль будет вынужден отвлечь внимание россиян от будничных проблем. Самый лучший способ вновь мобилизовать общество под патриотическими лозунгами и сплотить его вокруг власти — это война. Поэтому произойдет эскалация конфликта на Украине, к которому Москва (уже более открыто) подключится с новыми силами. При таком сценарии возможно распространение конфликта за российско-украинские рамки. В результате путинский режим сохранится при всех негативных издержках для России и мира. 

Система — да, Путин — нет?

Согласно следующему сценарию, правящие элиты примут решение избавиться от Путина, как от лишнего балласта, однако смена лидера не будет сопровождаться изменением системы, которая подвергнется лишь небольшой «перезагрузке», но продолжит работать в созданных бывшим президентом рамках.

В пользу такого сценария говорит солидное представительство во властной элите кругов, вышедших из силовых органов и спецслужб. Это люди с определенным менталитетом и видением мира. Путин — лишь их представитель. А раз Россией правят они, то зачем им что-то менять кроме фамилии лидера?

При таком сценарии отношения с Западом на какое-то время улучшатся, а конфликт на Украине, возможно, окажется надолго заморожен. Но в экономике все останется по-прежнему — Россия будет и дальше неспособна на модернизацию. То же самое с внутренней политикой: единственным центром принятия решений будет Кремль. 

Как Брежнев?

Есть еще четвертый, самый положительный для самого Путина, сценарий. Он предполагает преодоление современных проблем с одновременным возвращением нефтяных цен к отметке в 90-100 долларов за баррель и некоторым улучшением отношений с Западом. И этого нельзя исключать, ведь хотя сейчас тенденции на нефтяном рынке для России неблагоприятны, никто не может сказать, сколько нефть будет стоить через полгода.

Но даже в случае сохранения прежнего уровня доходов от продажи сырья Путин не сможет модернизировать Россию. Настоящая модернизация разрушила бы фундамент его системы. Поэтому систему ждет застой. Общество будут держать под контролем, а элита сохранит достаточный уровень внутреннего консенсуса.

При таком сценарии в 2018 году Путин будет избран на четвертый срок (по сути, пятый, если учесть «виртуальное» президентство Медведева, когда нынешний президент де-факто управлял страной в качестве премьера), а Россия будет все больше напоминать брежневский Советский Союз: она будет становиться все более отсталой, скрывая свои поражения при помощи массированной пропаганды (ключевым отличием от советского периода станет растущая зависимость России от Китая, но это тема для отдельной истории).

50 на 50

Разумеется, эти сценарии не исчерпывают всех возможностей. Предсказание будущего — это вообще неблагодарное занятие, а в особенности, касательно России. Между тем обычно осторожный экс-глава концерна ЮКОС и бывший политзаключенный Михаил Ходорковский видит 50-процентную вероятность того, что Путин не дождется на своем посту окончания срока.

Ходорковский прекрасно понимает, как функционирует российская властная система, потому что много лет он сам был ее создателем. Сейчас он советует Путину добровольно отдать власть, потому что, «если он хочет прожить долгую жизнь, это для него меньший риск». Сейчас бывший руководитель ЮКОСа живет в Цюрихе, как говорят, неподалеку от места, где жил Ленин перед своим возвращением в Россию.