Что требуется для коммуникации? Если вы, стоя в толпе на перроне, решили окликнуть подругу, которая находится в 20 метрах от вас, ваше высказывание должно быть простым. Попробуйте-ка сказать слово «неоднозначно»! Вас просто не услышат. Нагромождения согласных просто потеряются в окружающем шуме, не смогут пробраться сквозь барьеры из людей, киосков и т. д. Поэтому не усложняйте. Простое «ау» дойдет до нужных ушей значительно легче.
Теперь экстраполируем эти правила акустики на все человечество. Представьте себе народы, развивающиеся в самых разных условиях. Одновременно с этим развиваются и их языки. Неудивительно, что, судя по всему, характеристики этих языков во многом зависят от окружающей среды, в которой они возникали — и особенно от климата и ландшафта. Этой теме посвящено исследование, которое будет представлено в среду на 170 заседании Американского акустического общества в Джексонвиле, штат Флорида.
Народы, культуры которых происходят из жарких и лесистых регионов, обычно говорят на языках с меньшим числом согласных и с относительно простыми слогами. По мнению исследователей, дело отчасти в том, что горячий воздух и растительность делают передачу высокочастотных звуков (к которым относятся и согласные) менее надежной. По словам лингвиста из Университета Нью-Мексико Иэна Мэддисона (Ian Maddieson), основного автора исследования, именно поэтому народы из тропических областей используют больше гласных и более простые слоговые структуры, чем народы с открытых и сравнительно холодных пространств. Частоты гласных ниже, а простые слоги с меньшей вероятностью исказятся, отразившись от деревьев.
Схожим образом сказывается на языке пересеченная местность — например, всевозможные горы и утесы. В таких регионах также слоги проще, а гласных используется больше. Ветер и дождь тоже могут повлиять на язык, считает Мэддисон. На долю экологических факторов приходится примерно четверть различий между соотношениями гласных и согласных в разных языках.
Исследователи обработали базу данных по 700 письменным языкам со всего мира. Они исключили языки, на которых говорят больше 5 миллионов человек — в частности, английский и севернокитайский, — так как их носители слишком широко распространились, чтобы применительно к ним можно было говорить о каких-то конкретных экосистемах. В итоге осталось 633 языка, структуру слога и использование гласных и согласных звуков в которых проанализировали ученые. Затем они наложили эти лингвистические данные на карты распространения языков и сравнили полученный результат с картами климатических условий. Оказалось, что среднегодовое количество осадков, среднегодовая температура, лесистость и гористость региона, а также его высота над уровнем моря коррелируют с характеристиками языка. В итоге ученые заключили, что акустические особенности окружающей среды в большой мере повлияли на формирование различий между языками.
По мнению Мэддисона, это означает, что гипотеза акустической адаптации, применявшаяся до сих пор в основном к птицам, также распространяется и на людей. С 1970-х годов исследователи предполагают, что птичье пенье в большой мере зависит от мест, в которых обитает вид. «У птиц, обитающих в лесистых регионах, верхние ноты и диапазон нот ниже, чем у птиц с открытых пространств», — объясняет Мэддисон. По-видимому, птицы развивали свои средства коммуникации под влиянием тех же акустических факторов, которые группа Мэддисона рассматривала применительно к людям. При этом люди — в отличие от птиц — это единый вид, что, по мнению Мэддисона, делает его гипотезу особенно убедительной.
«Теперь и в рамках одного вида птиц обнаруживается, что птицы, живущие в городах с их фоновым шумом машин и т. д., поют выше, чем птицы из сельской местности, — утверждает он. — Птицы приспосабливаются к городскому шуму, и это очень напоминает предмет наших исследований — адаптацию к среде в пределах одного вида».
Тогда, возможно, языки горожан сейчас тоже постепенно приспосабливаются к городским условиям?
«Я бы ожидал, что со временем случится что-то подобное. Пока мы недостаточно долго живем среди городского шума, — отвечает Мэддисон. — Однако, возможно, когда-нибудь мы это увидим».