Почти 500 британских танков стояли наготове, чтобы 20 ноября 1917 года в Камбре положить начало совершенно новому типу ведения войны. Быстрый прорыв стал неожиданностью даже для английского руководства.

Лишь 55 минут. Столько продолжался ураганный огонь британской артиллерии, который утром 20 ноября 1917 года сразу показал, что на северо-восточном фланге готовилось большое наступление. Во время битвы при Сомме в 1916 году артиллеристы вели стрельбу целую неделю, а во время Мессинской битвы весной 1917 года — даже 17 дней. А теперь — меньше часа.

Причина была простой: земля вокруг города Камбре, стратегически важного железнодорожного узла на северо-востоке Франции, который с 1914 года осаждали немецкие войска, не должна была быть полностью развороченной. Дело в том, что наступление, начавшееся в этот холодный и туманный ноябрьский четверг, было совершенно иным, чем все предшествующие атаки этой или какой-либо иной войны.

В первый раз основную нагрузку наступления должны были нести танки. На линии шириной примерно 12 километров между деревнями Авренкур и Бантё для этого были подготовлены британский танковый корпус, состоящий из 378 боевых и 98 вспомогательных танков, а также шесть пехотных и две кавалерийские дивизии с 1009 орудиями и 1536 пулеметами.

Территория подходила для этого наступления: почва ее бόльшей части была меловой и поэтому гораздо более твердой, чем почва во Фландрии, кроме того, она была ровной. Но немцы сильно укрепили свои позиции вокруг города. Тем не менее такие позиции давали орудиям танков цели, которые были больше, чем пулеметные гнезда.

Генерал Джулиан Бинг (Julian Byng), командующий 3-ей британской армией, разработал план операции. Он был современным, смелым и многообещающим. Танки должны были с фронта прорвать немецкую позицию «Зигфрид», затем брешь должна была быть расширена действиями трех высокомобильных кавалерийских дивизий. После этого Камбре должен был быть окружен и взят.

Предпосылкой этого было скоординированное использование различных родов войск, то есть не только пехоты и артиллерии, что с 1914 года все лучше и лучше получалось у обеих сторон со страшными последствиями для тогдашних частей противника, но и новых видов оружия — танков и самолетов, которые должны были принять участие в наземных боях.

216 танков образовали первую волну, следующие 96 стояли наготове в резерве. После окончания короткой артиллерийской подготовки в 7.15 орудия 3-ей армии открыли массированный огонь дымовыми снарядами. В результате немецкие части не смогли увидеть происходящее на поле боя и не выставили на позиции свои противотанковые орудия — невозможно бороться с тем, что ты не видишь.

Однако Бинг сознательно отказался от газа. Он хотел как можно скорее прорвать линию обороны, а это было возможно только, если его солдаты двигались бы как можно более свободно. А для лошадей кавалерийских подразделений вообще не было никакой эффективной защиты от боевых отравляющих веществ.

Более 200 танков действительно к полудню прорвали немецкие позиции на линии шириной почти 12 километров и полностью вошли в глубоко эшелонированную систему окопов и бункеров. Было захвачено почти 100 квадратных километров. По сравнению с результатами прошлых конвенциональных наступлений с использованием пехоты и, в лучшем случае, нескольких танков в качестве поддержки это было совершенно новым измерением. Было потеряно более четверти участвовавших в операции танков — около 60 машин.

Уже в первый день наступления британцы взяли в плен почти 8 тысяч солдат. С 1914 года ни одно наступление не проходило столь быстро. Пока что операция Бинга шла удачно. Атака соединенных танковых частей оказалась успехом, даже триумфом.

А вот медленно идущая кавалерийская атака среди тыловых немецких окопов, которая должна была расширить брешь в обороне, была сорвана. К тому же британское командование не рассчитывало на столь широкий прорыв, поэтому на других участках фронта не было достаточно сил, чтобы усилить давление и не позволить немецкому командованию перегруппировать свои части.

В течение одной недели британцы потеряли более четверти своих введенных в бой 450 танков и 27 ноября 1917 года отвели назад оставшиеся стальные колоссы. Спустя два дня Бинг приказал своим солдатам возводить оборонительные сооружения на захваченных позициях. Наступление закончилось.

Во всяком случае для британцев. Потому что Эрих Людендорф (Erich Ludendorff), командующий немецким тылом и фактический главнокомандующий, хотел нанести контрудар без всяких танков. Утром 30 ноября 18 немецких дивизий пошли в наступление. Успех был быстрым и оглушительным.

С поддержкой тысяч газовых снарядов немецкая пехота всего за два часа продвинулась вперед более, чем на пять километров. Импровизированные британские позиции были настолько слабы, что несколько дивизий были почти окружены и вынуждены были отступить.

Людендорф делал ставку не на современную технику, а на новую тактику боя: небольшие, подготовленные и вооруженные высокомобильные ударные группы врывались в линию противника. Им британцы не могли ничего противопоставить.

Немецкое контрнаступление остановилось лишь после того, как британцы почти повсеместно были отброшены опять на свои исходные позиции,. От отвоеванной территории 6 декабря 1917 года практически ничего не осталось. Поэтому историк Ив Ле Мане (Yves Le Maner) относит сражение при Камбре к «целой серии ненужных и связанных с большими потерями наступлений союзников на позицию „Зигфрид" на Западном фронте».

Потери погибшими, ранеными, пленными и пропавшими без вести были примерно равны: от 40 тысяч до 45 тысяч человек с обеих сторон. Но все-таки следует учесть один трезвый военный результат: массированная танковая атака оказалась правильной тактикой.